позволяя ему рассматривать себя, но глаза прикрыла –все-таки чувствовала себя очень неудобно. Но не хотелось опозориться перед мужчиной, который признался, что любит.

Ректор притянул обнять. Я затаила дыхание. Было ужасно приятно и неудобно. Он спросил:

— Эдна, маленькая, помнишь, я говорил, что ты станешь моей истинной?

Его пальцы гладили плечо.

— Да…

Губы ректора опустились на место горячих пальцев, он провел языком, пробуя мою кожу на вкус. Рыкнул довольный.

— Я тебя сейчас укушу. Ничего не бойся, хорошо?

Я не успела испугаться или что-нибудь ответить. Его зубы прокусили кожу и из моего горла вырвался протяжный стон.

****

Ректор Святозар Луцер

— Я тебя сейчас укушу. Ничего не бойся, хорошо?

Я сам боялся, но прекрасно справлялся с ментальным блоком, отработанным годами тренировок, и прятал свои мысли от девочки. Ей и своих страхов хватает.

Такая нежная, трепетная, стеснительная. Я первый. Во всем. Даже ее первый поцелуй и тот, был со мной. И первый и единственный укус, который она подарила после знакомства, когда не могла сдержать оборот.

И сейчас мой укус –будет для нее первым в жизни. Как и для меня. Шаардан и Люцик в один голос заявляли, что всё получится. Я не был так уверен, но просто отодвинул сомнения. Я провел языком, пробуя ее кожу на вкус. Вкуснооо. Рыкнул от удовольствия.

И скопившееся напряжение взорвалось внутри, требуя выхода наружу. Зубы сами сомкнулись, прокусив нежную кожу. Это был первобытный инстинкт. Словно я всегда знал, как это правильно делать.

Эдна протяжно застонала, усиливая прилив ощущений в паху и по всему телу.

Я зарычал, больше не сдерживая внутренних порывов.

Эйфория нахлынула и захлестнула водоворотом чувств –как физических, так и эмоциональных.

Как тогда, в капище, появилось ощущение соприкосновения душ. Таким голым я себя еще никогда и ни перед кем не чувствовал.

Эдна, девочка моя маленькая, доверчиво подчинялась, отвела голову в сторону, чтобы мне было удобнее и громко стонала, отпустив внутренние рамки контроля, позволив себе оттолкнуться от нашей грешной земли и полететь со мной –мысленно. Далеко, высоко. Души переплелись так, что трудно было различить где кончается ее, и начинается моя.

Полет ошеломлял, накрывал эйфорией, сметал разум, закручивал чувственными переживаниями.

Ближе к концу укуса, мысли медленно возвращались в голову, ум ученого наблюдал за потоками магии, кружившими вихрем вокруг нас, отслеживал струи энергии, бьющие из тела девочки. Они стали ровнее, но надо было еще.

Нужна инициация. Мое собственное возбуждение сбивало нормальный ход мыслей. Я не заметил, как уложил ее на камзол, который валялся на земле.

И пока она догоняла меня, спускаясь с небес на землю, утопая в стоне экстаза и возбуждения, я не смог больше сдерживаться. Просто задрал юбку, как много раз проделывал в своих мыслях, а ногой раздвинул ножки шире, порвал панталончики и рванул за свой опоясок . Рыкнул, выпуская скопившееся внутри напряжение вместе с каменной эрекцией наружу, уперся девочке прямо между ног.

Помедлил лишь секунду и медленно вошел целиком, прорывая небольшую преграду на пути. Больше сдерживаться не смог. Замер.

Эдна лишь раскрыла ноги шире, пуская, принимая –там было так влажно и я чувствовал пульсацию между ножек. Какая чувствительная, так отзывается на моё проникновение. Я был в ее голове –ей не было больно из-за возбуждения, вызванного интимным укусом.

Она лишь застонала громче. Девочка поняла, что только что произошло.

Я напрягся, переживая, что не сдержался, но не собираясь выйти полностью наружу. Не двигался, давая маленькому телу привыкнуть.

Она прошептала у меня в голове: «Ректор Луцер, я вас люблю»

Я прирыкнул на непослушное создание: «По имени, Эдна. Назови моё имя».

Чуть шевельнул бедрами, желая кончить.

А она простонал в полный голос:

— Еще… господ… Святозар. Пожалуйста…

Вцепилась руками мне в плечи. Ее тяжелое рваное дыхание сводило с ума. Пришлось сдержать порыв сразу кончить. Пришлось отыметь маленькую девочку по-настоящему, а не просто войти и спустить напряжение, которое больше не мог держать в себе. Впрочем, нескольких толчков хватило, чтобы Эдну накрыл головокружительный оргазм –я же чувствовал всё то, что и моя маленькая.

Когда я кончал вместе с ней, она стонала в голове: «Я тоже чувствую вас... тебя…».

Оба оргазма сплелись в одно целое, которое продлилось пару минут. Никогда в жизни у меня такого не было. Никогда. Даже близко.

Она прошептала вслух:

— У меня тоже…

Еще бы, я же первый.

Довольно заурчал –перенял звериные повадки. Потянулся губами. Еще один сладкий долгий нежный поцелуй.

— Я тебя люблю, моя женщина.

Я вышел из нее, пристроился сбоку. Выпускать не хотелось ни на секунду, но я легонько подтолкнул Эдну повернуться на бок, спинкой ко мне. Девочке даже говорить ничего не надо, она послушная, как мягкая глина –можно слепить всё что угодно. Чуть коснулся – она повернулась.

Всю спину моей маленькой девочки покрывала татуировка древнего дракона, испещренная рунами –точная, правда, уменьшенная копия моей собственной, вернее Луцика, конечно.

— Я тебя люблю, моя истинная, — погладил хрупкую спинку, провел пальцем, повторяя контуры зверя.

Драконица Эдны выползла с заднего плана и замурчала. Ей нравилось. Я погладил маленькую зверюшку на лопатке. Урчание усилилось.

Я заулыбался.

Татуировка Эдны полностью распрямилась, исчезли шрамы, она налилась красивым фиолетовым цветом.

«Это я постарался», — принялся хвастать Луцик –он тоже выполз с заднего плана восприятия.

— О чём говорит твой дракон? — спросила Эдна.

Она прекрасно слышала Люцика в моей голове.

— Похоже, твоя драконица будет под стать Люцику –фиолетового цвета.

Я позволил девушке развернуться и удобно устроиться в кольце рук.

Она смотрела на меня с таким искренним восхищением!

— Мне так нравится ваш… — смутилась под моим нахмуренным взглядом, исправилась: — твой… дракон. Луцик. У него такой красивый фиолетовый оттенок, — выдохнула, восторгом блестели глаза.

А потом попыталась прикрыться остатками порванного платья, болтающегося на талии. С мутилась. Прикусила губу. И в глазах мелькнула грусть. Не смог прочитать мысли. Она пыталась спрятать?

— Что, Эдна? Что ты пытаешься скрыть от меня?

Она отвела глаза, принялась внимательно рассматривать мою грудь.

— Говори.

Мне это совсем не нравилось. Она почувствовала мое раздражение, я взял себя в руки, не желая спугнуть. Сказал мягче:

— Тебе придется говорить со мной, маленькая. Не надо бояться.

Она набрала воздуха, зажмурилась и пролепетала:

— Теперь вы выгоните меня из академии? За непристойное поведение?

Я даже рассмеялся от облегчения. А она уже была готова заплакать.

— Мне нравится ход твоих мыслей,