Он вздохнул и, повернувшись к Туманову, спросил опустошенным голосом:

– Что вам надо от меня?

– Нам? – майор сделал удивленное лицо. – Нам от вас, господин адвокат, ничего не надо. Сейчас мы составим необходимые бумаги и передадим их потом в отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Дальше они с вами будут работать. Наркотики – по их части.

Усков кивнул. Стоял, чувствуя себя обескураженным. Но профессия кое-чему все-таки научила его. Например, тому, что пока все эти бумаги, названные в оперативных сводках, как материал, не зарегистрированы в книге у дежурного, они могут исчезнуть и по ним не будет заведено никакого дела. Надо только договориться с лицом, составляющим эти бумаги.

Адвокат посмотрел на Грека, заполнявшего протокол. Нет, с этим говорить бесполезно. Это мелочевка. Нужен человек повыше должностью. И адвокат уставился на майора Федора Туманова.

– Федор Николаевич, позвольте поговорить с вами, – попросил Усков.

Федор пожал плечами.

– Пожалуйста. Сколько хотите.

Адвокат обвел взглядом оперативником, с интересом наблюдавших за происходящим.

– Не здесь. Можно, в вашем кабинете? – попросил адвокат.

Федор понял, этот адвокатишка размяк до такого состояния, что из него можно вытянуть кое-какую информацию. Теперь он назовет фамилию того человека, который нанял его и еще двоих таких же прихлебателей вытащить троих бандитов из-под стражи. Тогда им это удалось, и бандиты оказались на свободе. Более того, двое из них опять совершили преступление. Ранена Зотова. Чуть не убили Ваняшина. Кто-то за все это должен ответить. Ответить, за что убили Романовского. И авторитета Шарова. Чего искали бандиты в квартире Зотовой. Целый ряд вопросов, ответы на которые, они узнают, если удастся побеседовать с тем человеком. А что так и будет, Федор нисколько не сомневался, поэтому повел Ускова к себе.

Когда они вошли в кабинет, адвокат первым делом попросил разрешения закурить.

– Пожалуйста, – разрешил Федор, и сам взялся за сигарету.

Усков предпочел разговаривать с майором с глазу на глаз. Сделав несколько глубоких затяжек, грустно улыбнулся.

– Разве это нормально? – спросил он.

– Что? – не понял Федор. Адвокат махнул рукой.

– Бросьте. Все вы понимаете. Разве нормально поступать так, как поступили вы? – сказал он и в его голосе прозвучал укор за незаконные действия оперов.

Исповедоваться перед этим пройдохой Федор не собирался. Но кое-что решил все-таки рассказать.

– Послушайте. У нас два трупа. И вчера чуть еще не появилось два. Пока Хоботов молчит, но я уверен, действовал он не по своей инициативе. Он – шестерка, хоть и гнет из себя авторитетного пацана. Хочет всю вину взять на себя. Мы ему в этом поможем. Удовлетворим пожелания. Но мне лично, хотелось бы узнать, зачем Зотова приехала на дачу принадлежавшую покойному Романвскому. Уж точно не цветочки собирать. Значит, есть что-то такое, что мы пока не знаем. Но мы должны это узнать. Чего она там искала. Вероятно, это знает и Хоботов. Но он корчит из себя героя молчуна.

– А я-то тут при чем? Зачем я вам понадобился?

Федор помедлил, потом сказал:

– Для начала, верните мне тысячарублевку…

На лице адвоката появилось разочарование.

– Вот, оказывается, как порошок попал ко мне в дипломат. Провели, значит, старого олуха?

Федор промолчал, не делая никаких признаний. А Усков достал бумажник, вынул из него купюру, положил на стол.

– Возьмите.

Ломаться Федор не стал. Убрал купюру в карман, где лежало служебное удостоверение. Потом сказал:

– Мне нужно знать фамилию человека, который стоит за всеми этими шелупонцами, которых вы так старательно спасаете от тюрьмы.

– Только и всего-то?

Туманов кивнул.

– Пока, да.

В свою очередь Усков решил выдвинуть встречные условия.

– А я могу надеяться, что по факту обнаружения в моем дипломате этого порошка, не будет заведено уголовного дела?

– Без проблем, – успокоил майор адвоката. Тот даже посвежел лицом.

– Хорошо. Я скажу вам…

Даша не знала, что ей делать. Жить не хотелось. Пару дней назад опять позвонил Глеб и предложил встретиться.

– У нас тут намечается одно событие, – сказал Глеб, позвонив Даше на сотовый. Хорошо, что Федор не мог слышать этого разговора. Уж точно бы, не избежать грандиозного скандала.

– Какое событие? И при чем тут я? – не очень вежливо спросила Даша. Но с другой стороны, почему этот гнусный типчик должен надеяться на ее вежливость. По крайней мере, с ней он поступил очень даже не порядочно. Это, наверняка, мама рассказала Глебу, какой Федор ревнивый, чтобы поссорить их. А Глеб решил на этом сыграть. Наверное, поначалу собирался кассету оставить себе. Но потом понял, что с ее помощью может сделать Дашу вечной рабыней.

– Событие самое обыкновенное. У коллеги по работе юбилей. И он пригласил меня…

– Очень рада за тебя, – ответила Даша, надеясь побыстрее закончить этот разговор. Но Глеб, кажется, был настроен иначе.

– Мы вместе пойдем на этот юбилей, – вдруг сказал Глеб, а Даша тихонько охнула. Только этого ей и не хватало. Светиться с ним на людях.

– Глеб, может, ты один пойдешь? Я неважно себя чувствую, – начала она врать, но получалось у нее плохо, и Глеб, кажется, раскусил ее. Сказал:

– Согласно этикету, заведенному в нашей структуре, все гости должны быть с дамами. Разве ты откажешь мне?

– Нет, конечно. Ведь у меня нет выбора?

Он самодовольно хохотнул.

– Разумеется. Мы поздравим юбиляра. Долго скучать нам там не придется. Потом мы поедем ко мне. Если тебе не изменяет память, в прошлый раз у нас с тобой ничего не получилось, – бессовестно напомнил он Даше то, о чем она старалась не вспоминать. Почувствовав себя оскорбленной, она тоже, в свою очередь, напомнила ему:

– Да, но по твоей вине.

– Будем считать, так, – с неохотой согласился он и сказал: – Зато в этот раз, моя милая, нам никто не помешает. Обещаю, тебе понравится.

Даша промолчала. Почти уверена была, что если об этом узнает Федор, убьет их обоих. А когда-нибудь он обязательно узнает, потому что все тайное, обязательно когда-то да становится явным.

– Я хочу, чтобы ты меня любила так же, как любишь его, – страстно произнес в трубку Глеб, а Даше захотелось послать мерзавца. Ишь чего захотел. Федора она действительно любит, как бы он не поступил с ней. Даже если он будет ее пинать, как собаку и гнать от себя, она все равно будет его любить. Уже, вроде и из романтического возраста вышла, а чувства к нему не угасли, а стали сильней. Только Глебу этого не понять. Потому что он никогда не любил сам, и его не любили по-настоящему. Потому что каждая женщина чувствует в нем мерзавца. Но Даша, к сожалению, это почувствовала слишком поздно.