«Возьми себя в руки, Ара, – приказал он себе. – Через сутки или двое ты будешь находиться по другую сторону земного шарика, сидеть на берегу и наблюдать за девчонками. Пусть будет Таиланд», – решил он. Больше девчонок, лучше пляжи. Меньше контроль за такими, как он, кто просто решил отсидеться, пока все вернется в свою колею, и он снова сможет зажить нормальной жизнью.

54

В среду 5 июня в двенадцать часов дня розыскная группа собралась на свое третье совещание, и Бекстрём почувствовал, что сумел навести какой-то порядок вокруг себя. Самое время, кстати, чтобы он наконец смог хоть немного распрямить спину, несмотря на навалившуюся на него тяжелую ношу, и вернуться к ситуации, хоть сколь-нибудь напоминавшей нормальную.

С обходом соседей жертвы они закончили раз и навсегда. Он прошел лучше, чем обычно, и в результате они получили подозрительное транспортное средство плюс двух или трех человек, которые, если исходить из всех реалий, вполне могли иметь отношение к делу. А также массу других данных, вселявших надежду, что им удастся найти как заинтересовавший их автомобиль, так и мужчин.

Специальный телефон, предназначенный для приема информации от населения также, похоже, сыграл свою роль. Правда, сейчас поступавший по нему поток сведений уменьшился с полноводной реки, как было вначале, до обычного ручейка, но это в свою очередь позволяло справляться с ним и регистрировать все без привлечения дополнительных сил со стороны. Что касается именно этой жертвы убийства, задача по систематизации, сортировке и регистрации поступающих данных также оказалась более легкой, чем обычно. Основное число звонков имело отношение к близким контактам адвоката Эрикссона с организованной преступностью, и уже были получены имена примерно сотни злодеев, которые согласно вдвое большему количеству источников информации имели то общее, что они якобы прикончили бедолагу. В остальном все шло своим чередом. Включая массу советов подумать о том и другом, плюс всякая ерунда от больных на голову всех мастей.

Прочая связанная с расследованием работа также по большей части успешно двигалась вперед, будь то сбор информации относительно самой жертвы и ее ближайшего окружения, рутинная проверка обычной шпаны или разговоров по мобильной связи, имевших место примерно в то время, когда произошло преступление. Хотя кое-что могло потребовать дополнительного времени. Например, их судмедэксперт дал о себе знать снова и сообщил, что ему необходимы еще несколько дней для получения консультации от коллеги, который считается одним из ведущих специалистов в мире в части повреждений, нанесенных тупым предметом. Однако, по собственному заявлению эскулапа, он не видел никаких причин менять свое предварительное заключение, и это служило хоть каким-то утешением в данной связи.

У Государственной криминалистической лаборатории все было как обычно. Им на анализ отправили примерно сотню разных улик. И ответы по ним следовало ожидать самое позднее в течение месяца, а по тому, что считалось наиболее срочным, уже в начале следующей недели. Обыск в жилище жертвы также затянулся, и, если верить Ниеми, ему и его помощникам требовался по крайней мере остаток недели, прежде чем они смогли бы передать место преступления в распоряжение коллеги Эрикссона, адвоката Даниэльссона, который, согласно завещанию покойного, должен был позаботиться о его имуществе.

В любом случае Бекстрём остался довольным.

«Все идет свои чередом», – размышлял он, и ему требовалось единственно есть, пить и отдыхать надлежащим образом, чтобы он, в конце концов, нашел решение своей очередной головоломки.

– О’кей, – сказал Бекстрём и для видимости полистал толстую пачку бумаг, лежавшую перед ним. – Как дела с серебристым мерсом, Надя?

Если верить Наде, там все шло, как и ожидалось. За двое суток она и ее помощники смогли наполовину уменьшить исходное количество из примерно четырехсот возможных кандидатов, несмотря на то что они двигались вперед очень осторожно.

– При малейшем сомнении мы откладываем такую машину до тех пор, пока у нас не появится время провести полномасштабную проверку. Пока мы находимся на этапе грубой сортировки, так что ты должен дать нам еще неделю, – сказала Надя. – Хотя, если нам повезет, все ведь может закончиться через несколько часов, – добавила она и развела руки в многозначительном жесте.

– Хорошо. – Бекстрём не собирался вдаваться в детали, когда речь шла о работе Нади. – Как дела с личностью, которую наш таксист чуть не задавил? – продолжил он и кивнул коллеге Эку.

– Мы вместе с ним составили фоторобот, – сообщил Эк. – Если вас интересует, почему вы до сих пор не увидели его, то причина простая. Он внушает определенные сомнения. Наш свидетель оценивает его на шестерку или семерку по обычной десятибалльной шкале, и он соответствует более чем хорошо одному субъекту из тех, кого он видел на фотографии из нашего банка данных. Но, к сожалению, именно здесь возникает проблема.

– Вот как? И какая же?

«Ненавижу проблемы», – подумал Бекстрём.

– Ну, тот, кому наш словесный портрет подходит лучше всего, не может им быть в любом случае, – констатировал Эк. – В силу алиби на момент совершения преступления. Если мы обнародуем наш фоторобот, почти все укажут на него. Хотя мне прекрасно известно, что он имеет алиби на то время, когда убили Эрикссона. А на его счет мы ведь уверены почти на сто процентов, если я все правильно понял.

– Алиби, – ухмыльнулся Бекстрём. – Оно у них есть всегда. Ты разговаривал с ним?

– Нет, пока нет, – произнес Эк чуть ли не испуганным голосом. – Я разговаривал с нашей разведслужбой, под большим секретом естественно, и с коллегами из Стокгольма, которые занимаются проектом Нова, в котором речь идет о попытке держать под контролем всех самых отъявленных негодяев. Криминальная полиция лена постоянно наблюдает за ним и за его товарищами.

– И именно они, стокгольмские коллеги, подтверждают его алиби?

– Двое из них, – широко улыбнулся Эк. – Плюс несколько тысяч других. Пожалуй, не самых обычных граждан, конечно, но несколько тысяч по крайней мере.

– Несколько тысяч других? Он что, участвовал в прямом эфире какой-то телевизионной программы на темы культуры?

– Скорее наоборот, – сказал Эк с той же широкой улыбкой. – Нет, он соревновался на турнире по боевым единоборствам в Глобене. В десять часов поднялся на ринг и в течение ближайших десяти минут был занят тем, что пинал ногами своего противника. Затем его чествовали надлежащим образом как победителя, а потом он вернулся в раздевалку для приведения себя в порядок, и тогда часы показывали уже примерно половину двенадцатого. Прежде всего, именно по этой причине, я считаю, нам стоит подождать с обнародованием фоторобота.

– Я тебя услышал, – вздохнул Бекстрём. – У кого-то есть что-то, о чем всем остальным необходимо знать? Замечательно, – сказал он, окинув взглядом собравшихся и увидев только отрицательные покачивания головой. – О’кей, тогда, возможно, у кого-то из вас есть ответы на мои прежние вопросы? – продолжил комиссар. – Как могло получиться, что сначала кто-то убивает адвоката Эрикссона примерно без четверти десять, а потом кто-то разбирается с трупом по новой и перерезает собаке горло? – Значительно более энергичное покачивание головой на сей раз, констатировал Бекстрём. – О’кей, – продолжил он. – Тогда предлагаю пуститься в свободное плавание. Расскажите мне, что происходило в тот вечер, когда адвоката Эрикссона отправили к праотцам. Твой вариант, Петер? – И Бекстрём показал на Ниеми, чтобы быстро перескочить коллег Альма, Андерссон-Трюгг и прочих инвалидов по уму, входивших в его розыскную группу.