Последние слова мужа резко отрезвили Аню. Она сбросила с себя морок оцепенения, отдернула руку с ножом и бросила его на пол машины. Никогда в жизни она не видела Тиграна таким… сумасшедшим. Да и не вел он себя так до сих пор, не размахивал ножичком, не требовал его резать.

— Ты больной на всю голову! — закричала она на мужа. — Ты соображаешь, что ты делаешь?

А он снова запыхтел паровозом, оскалился и принялся орать в ответ:

— Это ты больная, если думаешь, что я смогу спокойно выносить твое равнодушие… Если собираешься дальше продолжать себя так вести, лучше прирежь меня. Это милосерднее, чем твое равнодушие!

Какое равнодушие? О чем он вообще? Аня не понимала.

Все, что она видела в тот момент перед собой, — взбешенного мужчину, готового на что угодно, лишь бы вывести ее на эмоции. И ему удалось! Аня безумно на него злилась, хотела надавать пощечин, вылить на него все обиды, какие скопились в душе, а еще как можно скорее обработать его порез перекисью. Равнодушна к нему? Да никогда этого не случится.

— Тигран, о каком равнодушии ты говоришь?!

— Ты делаешь вид, что меня больше нет! — начал он кидаться в нее совершенно нелепыми обвинениями. — Ты не реагируешь на мои попытки наладить диалог!

«Это когда это он пытался наладить диалог? — хмыкнула она про себя. — Как можно пытаться наладить диалог таким образом, чтобы другой человек этого даже не заметил? Тут нужен особый талант».

Тигран тем временем продолжал:

— Ты так спокойно приняла мое решение о нашем разводе, будто тебе все равно… Будто тебе плевать!

Слушать дальше она была просто не в силах.

— Я молила тебя не разрушать семью, Тигран! — принялась она снова на него кричать: — Я приходила к тебе, я просила! Ты прогнал! Что еще я должна была делать?

Ее слова его ничуть не проняли, он снова продолжил возмущаться:

— Хотя бы раз позвонила мне за эти недели! Хоть один ебаный раз!

— Мне надо было начать тебе названивать до или после того, как ты прислал ко мне адвоката с документами, чтобы я не могла претендовать на имущество? — спросила она со злым прищуром.

— Тебе нужны деньги? — взревел он. — Я дам тебе денег!

— Не нужны мне твои деньги! Подавись ими… — пропыхтела Аня.

— Да я уже понял, что ни я, ни мои деньги тебе на хер не сдались!

— То есть, по-твоему, в нашем разводе виновата исключительно я?!

Аня в жизни никогда так не злилась. Перед глазами будто повесили красную тряпку, в ушах загудело, здравый смысл покинул голову. И она бросилась на Тиграна. Сжала руки в кулаки и всем телом подалась вперед, прямо на здоровенного мужика, желая выместить на нем хоть малую часть обид, разрывавших душу.

«Ненавижу тебя», — хотела прокричать.

Но внезапно обнаружила, что кричать не могла, потому что ее губы оказались пойманы его губами. Он заткнул ее рот языком. Аня попыталась отпрянуть, но двинуться, как оказалось, тоже не могла. Тигран схватил ее за плечи и крепко держал, насилуя ее рот поцелуем.

Ее руки оставались свободными. Она могла бить его кулаками в грудь или впиться в него ногтями. Но вместо этого обвила его шею и отдалась на милость настойчивых губ.

Отчего-то вспомнился их самый первый поцелуй. Тогда Тигран тоже завладел ее ртом внезапно, пронзал ее языком, давил на губы губами так сильно, будто хотел слиться с ней в единое целое. Ровно такое же больно-приятное ощущение родилось в ее теле в ту самую минуту.

Уже совершенно пьяная от его поцелуя, Аня прижималась к Тиграну всем телом, стала возвращать ласку, даримую его губами. Внутри принялись порхать сотни бабочек. Она сжала ноги в предвкушении такого знакомого и желанного удовольствия.

Тигран разорвал поцелуй, но всего на секунду. Очень скоро Аня почувствовала его губы на щеке, шее, охнула, когда он прикусил мочку уха.

— Ты точно ни с кем не трахалась с тех пор, как мы расстались? — вдруг врезался в опьяненное сознание его вопрос.

И все возбуждение, какое родилось в теле после его умелых ласк, тут же умерло.

Не простил.

Не простит никогда.

— Я тебе не проститутка! — закричала она.

А потом врезала ему со всей дури ладонью по лицу.

Пока ошарашенный Тигран приходил в себя, выскочила на улицу и побежала.

— Аня! Аня, постой! — орал он ей вслед.

Даже, кажется, успел выскочить из машины. Но она ловко юркнула в подъезд, только ее и видели.

Аня стояла на лестничной клетке и наблюдала в окно, как джип Тиграна уезжал со стоянки.

— Фух… — вырвался у нее вздох облегчения.

Боялась, муж продолжит осаду или вообще станет брать квартиру штурмом. Раньше он так и сделал бы. И делал, пока Аня жила с мамой. Мог часами ждать в машине, пока она найдет причину, чтобы выбежать к нему хоть на пять минут. И каждая из этих минут была безумно ценной, ибо вмещала в себя множество поцелуев и крепких объятий.

Тигран без проблем мог отмотать сто километров от Краснодара до родного городка, просто чтобы иметь возможность пять минут ее целовать. И это без надежды на что-то большее.

«Было же время…» — вздыхала она про себя.

Раньше он ее любил и готов был для нее на многое. А теперь… Теперь она — попорченный товар, а ничего порченного Тигран в своем доме не терпел, поэтому и выгнал ее чуть ли не взашей. И Лейлу туда же.

«Точно ли ты ни с кем не трахалась, Аня?» — все крутился в голове обидный вопрос.

Она-то думала, после того как Тигран вышвырнул ее из дома, уже никакие слова ее не заденут. А нет, задели.

Впрочем, сама виновата — подпустила близко, вот и ударил исподтишка. Зачем подпускала? Еще и на ласку отозвалась, дурища. Что на нее нашло, непонятно. Чувствовала себя в машине мужа как мартовская кошка. Ответила на поцелуй, да так рьяно, будто и правда собралась заняться с Тиграном любовью прямо там, на переднем сиденье. Напасть какая-то. Наверное, это все из-за вынужденного воздержания.

Шутка ли, у нее уже почти месяц ничего не было. После свадьбы Аня с Тиграном так надолго никогда не расставалась. Она привыкла к регулярной качественной любви мужа. Теперь же вынуждена терпеть. Что бы там этот гад о ней ни думал, а спать с кем попало она точно не будет, не про нее это.

«Интересно, как одинокие женщины выдерживают многомесячное воздержание? Или даже многолетнее? — гадала она, выходя на улицу. — Это же ужас! Ух… О чем я только думаю?»

Аня решила отложить мысли о Тигране и пошла за дочкой. Не возвращаться же в ресторан в самом деле. Непонятно, с какими глазами теперь идти на работу. Хорошо, что завтра воскресенье, авось до понедельника фееричное появление ее мужа сотрется из памяти болтливых коллег, или по крайней мере потускнеет.