Райан рывком заставил себя подняться из кресла. Он редко сомневался в правильности принятых им решений. Не усомнился и сейчас.

7

По-видимому, разговор с консулом не затянулся – когда Райан вошёл в кают-компанию, Джозеф Канхо уже беседовал с Ульрихом, расспрашивая того о подробностях диверсии. Райан остановился в дверях и молча подождал, пока его заметят.

– Что-то случилось? – спросил Канхо, повернувшись к нему.

– Вы получили материал, который я вам отправил?

Генерал коснулся браслета на левом запястье:

– Получил… Но ещё не смотрел.

– Так посмотрите.

Канхо посмотрел. Много времени это не заняло. Потом он поднял глаза на Райана.

– И что… из всего этого следует?

– Я лечу с вами.

– Куда?

– К Тёмной звезде.

– Вы думаете, что ваше присутствие там необходимо? – помолчав, спросил Канхо.

– Необходимо или нет – Александр тоже будет там. И мы наконец сможем закончить эту историю – раз и навсегда.

– Полагаете?

– Уверен. Это приглашение. Мы оба знаем, что Тёмной звезды я не миную – и знаем, что другой это тоже знает. Александр не повторит прежней ошибки: теперь он хочет если уж не сделать из меня труп собственноручно, то хотя бы своими глазами убедиться, что я им стал.

– А при чём тут капитан Мортимер?

– Она – гарантия, что я приму приглашение и не разнесу эту чёртову базу у Тёмной звезды ракетами, без высадки.

– И вы намерены сделать то, чего он от вас хочет?

– Именно.

Канхо открыл было рот, но тут его посетила новая мысль:

– Кстати! А каким образом Александр узнал код «Зимородка»? Ведь, согласно докладу младшего лейтенанта Краско, осмотр его бортовых компьютеров на «Единороге» не проводился.

– Верно, – Райан пожал плечами. – Должно быть, Сандер просто его вспомнил.

– Он что же, видел «Зимородок» раньше?

– И неоднократно. Как вы думаете, откуда я узнал про потайное отделение в грузовом отсеке? Я тоже вспомнил. Это была моя яхта, «Зимородок» строился по моему личному заказу. Не зря он мне с первого взгляда так понравился… Хотел бы я знать, каким образом он оказался на Иберии. Видимо, после моей якобы гибели его банально продали, а вот какими путями он следовал дальше, можно только догадываться.

– М-да, забавные бывают совпадения, – задумчиво согласился Канхо. – Но, возвращаясь к нашему разговору… Хотелось бы верить, что вы отдаёте себе отчёт в том, что вы делаете. Я, конечно, мог бы вам запретить…

– Вы могли бы попытаться. Но я отправлюсь к Тёмной звезде – с федеральным флотом или без него.

– Всё-таки порой бывает удобно иметь под рукой взвод-другой солдат, – сухо сказал Канхо. – Или хотя бы несколько верных людей, чтобы иметь возможность привести в чувство подчинённых, забывающих, что такое подчинение приказу. Вы отдаёте себе отчёт, что там вас будет ждать засада?

– Отдаю. А потому надеюсь, что соотечественники Ульриха не откажутся ещё от одного делового предложения.

– Что ж, поскольку людей, кроме адъютанта, у меня под рукой нет, и в выполнении приказов я сейчас могу полагаться лишь на вашу добрую волю, запрещать я вам не буду. Но и разрешения не дам. Действовать будете на свой страх и риск.

– Меня это устраивает, – кивнул Райан. – Разрешите сесть?

– Валяйте. Хотите спросить что-то ещё?

– Да. Раз уж у нас сегодня день откровенности и воспоминаний, я бы хотел восполнить один из пробелов в своей памяти. Нет, Ульрих, не уходи пока. Я хочу проверить, правильно ли я догадался, а вы подтвердите мою догадку или опровергнете. А потому начну издалека. Ульрих, ты как-то сказал, что ваш покойный вождь, развязавший Дейнебскую, был человеком со странностями. А в чём это выражалось?

– Ну… – Ульрих почесал в затылке. – Так с ходу и не скажешь… Но складывалось впечатление, что он живёт в каком-то своём мире. Мире, где он просто не может проиграть, ни в чём. Вот просто потому, что законами мира того это не предусмотрено. Даже когда поражение становилось очевидным и неминуемым, он продолжал вести себя так, словно не сомневался, что всё вот-вот волшебным образом переменится и он из проигрывающего превратится в победителя. Больше того, он не менялся, даже когда поражение уже случалось. И этим, кстати, он многих обманывал. Я знаю людей, которые даже в битве у Одина, когда стало ясно, что наше дело совсем швах, верили, что всё это хитрость вождя и что у него в рукаве припрятан какой-то козырь. А кое-кто и до сих пор в это верит и считает, что, останься вождь жив, он бы выиграл.

И так во всём. В войне, в политике, в личной жизни… Вождь никогда не задавался вопросом, насколько достижима цель, которую он перед собой ставил. Он просто ставил её и шёл к ней. Шёл, шёл и шёл. Мне он порой напоминал робота, в которого не встроено распознавание препятствий, и потому, наткнувшись на стену, он продолжает тупо переставлять ноги. Пока не выработается энергетический ресурс или пока стена не рухнет.

– И вы называете это странностями? – поинтересовался Канхо. – Я бы сказал, что среди вождей, и с большой буквы, и с маленькой, это весьма распространённый недостаток.

– Возможно, – согласился Ульрих. – Но в данном случае странности добавляло то, что он не всегда был таким. Я сам его узнал, когда он уже стал вождём, но те, кто помнили его в детстве и юности, только диву давались, насколько он изменился. По их словам, это был скромный, застенчивый и очень рассудительный юноша. И подобная самоуверенность появилась в нём как-то вдруг, в одночасье.

– Да, пленные на допросах показывали то же самое, – подтвердил Райан. – Господин генерал, вам это ничего не напоминает?

– Я понял, к чему вы клоните, – кивнул Канхо. – Напоминает. Скромного учёного-ботаника, ставшего охотником за головами.

– Франсиско Хармона. Я встречался с ним. Он был уже инвалидом, но это не помешало ему показать нам тайную тропинку через болота в тыл дейнебской части на Одине. И именно его рассказ помог мне понять, что случилось с вождём – и его ближайшими помощниками. После этого я начал поиски Тёмной звезды.

– То есть, ты думаешь, что вождь… получил порцию облучения на той самой Тёмной звезде? – после паузы спросил Ульрих.

– Думаю, да. И не только облучения, но и соответствующей пси-обработки, подобной той, что Альянс производит в училище на Аиде. Я интересовался биографией вождя и его сподвижников, так что мне удалось составить довольно точный список тех, кто резко изменил своё поведение за несколько лет до начала вой-ны; их было около десятка. Хармон, как и отец Адам, не смог точно указать координаты, лишь приблизительный район поиска. Тогда я начал целенаправленную охоту за дейнебами из этого списка, благо они были почти поголовно как-то связаны с пилотированием и в межзвёздной навигации разбирались. И в конце концов моя охота увенчалась успехом – моим диверсантам удалось добыть Вильгельма Бонде.