потому что он даже не сообщил мне. Проблемы, по сути, не было. Сегодня же куплю билеты для родителей жены. В нашем доме есть место и для них тоже. Уезжая из Испании, я дал слово Лайле, что её родители будут рядом, и я сдержу своё обещание.

Лайла смотрела на меня испуганными глазами. Сейчас я не понимал её. Что плохого в звонке родителей, о которых мы совсем забыли ввиду последних событий. И сейчас я хотел выяснить, что именно её так напугало.

– Стив, я не испугалась. Мне вдруг стало плохо. Сильно сдавило вот тут, – она показывала на грудную клетку. – Я не хотела падать. Правда. Стив, я боюсь за малыша. А что, если я больна?

И это было тревожным звоночком. Вызвав доктора на дом, я уложил жену в постель и ждал.

Молодой доктор колдовал над Лайлой около часа. Я сидел в гостиной, замерев от ужаса, ожидая страшных слов. Последнее время хороших вестей ждать не приходилось. Но доктор Раст уверил меня, что Лайла здорова, а вот стрессы и переживания могут привести к выкидышу. Наклонившись ко мне поближе, доктор прошептал, что лучшим выходом станет полнейший постельный режим и отказ от интимных отношений. Вот и поиграли ночью.

Проводив доктора, я зашёл в спальню. Лайла лежала, уставившись в потолок.

– Я больна? Ребёнок не выживет? – каким-то странным голосом спросила меня жена.

Я лёг рядом с ней и улыбнулся.

– Ты здорова, милая. Но ближайшие 4 месяца тебе придется провести в постели. Самое страшное – это то, что нам запретили заниматься любовью.

Я развёл руками, продолжая улыбаться.

– Четыре месяца без секса? Как это возможно? – заплакала Лайла.

Но то, что она сказала после, ударило меня прямо по лицу. Будто мне отвесили звонкую оплеуху. Иногда слово ранит сильнее, чем лезвие ножа.

– Я знала, что однажды ты бросишь меня. И теперь у тебя появился отличный повод. Я дарю тебе свободу, Стив. Найди себе ту, с которой можно заниматься сексом.

Это было больно.

– Ты сошла с ума? Я никогда не давал тебе повода усомниться во мне. Что за чушь ты несёшь? Ты носишь под сердцем нашего ребёнка! С какой стати мне искать себе кого-то? Я люблю тебя, глупая! Захочешь поговорить, позвони, я буду во дворе.

Захлопнув дверь, я вышел на улицу. Её слова эхом отдавались в голове. Сколько ещё мне доказывать ей свою любовь? Но тут же в голову пришла мысль о том, насколько молодой была моя жена. Я чертыхнулся и поплёлся обратно к ней в спальню. Укладываясь рядом с ней, я обнял её и тихо сказал:

– Прости меня, милая. Иногда я схожу с ума от одной мысли, что однажды ты бросишь меня. Я так сильно люблю тебя, что мысли о том, что я потеряю тебя, приносят мне физическую боль.

Я так же, как она, указал на своё сердце.

– Значит, будем терпеть 4 месяца, – надув губы, вздохнула жена. – Но потом мы наверстаем упущенное. Даже не сомневайся.

Я прижал ее к себе и уснул. Завтра новый день и новый сюрприз для Лайлы.

Глава 29

Стивен

Лайла и дети спали, а я собирался в аэропорт встречать своих испанских родственников. О их приезде знали лишь Мари и Марк. Тайком от Лайлы они обустраивали для них комнату. Мари светилась, как рождественский фонарик, предвкушая встречу с родителями. Марк с энтузиазмом помогал девочке, которую считал своей сестрой.

Через 2 дня моей жене исполнится 20 лет. Интересно. Сама-то она помнит об этом? Если помнит, то стесняется об этом говорить. Скорее всего, считает, что отмечать сейчас праздники неуместно. Позвонив Виктории, я попросил её связаться с Тиной и придумать сюрприз для Лайлы. Предупредив, что к шумным вечеринкам она не испытывает особой страсти.

Я вспомнил нашу многолюдную свадьбу, уличных музыкантов и танцы до утра. Казалось, это было так давно. Наша жизнь напоминала мне американские горки. Взлёты и падения. Не удивительно, что даже молодой здоровый организм Лайлы дал сбой. Спокойной её жизнь не назовёшь. Мне даже страшно спросить. А счастлива ли она со мной? Потому что я очень боюсь услышать ответ.

Я приготовил для неё особый подарок, которым она пока не сможет воспользоваться. Надеюсь, она обрадуется моему сюрпризу. В дальней гостиной, которую мы не использовали, дети надували воздушные шары и готовили украшения для двора. Оставалось только, чтобы Виктория и Тина не подвели. Лайла почти всё время проводила в спальне, осваивая новую электронную книгу. Когда я заглядывал тайком, чтобы взглянуть на неё, она была спокойной и улыбалась. Но стоило ей меня заметить, как её настроение портилось.

Встретив Хосе и Клаудию, я погрузил в багажник нового автомобиля два лёгких стареньких чемодана. Как же сильно родители жены отличались от моих. Хосе с восхищением осматривал мой черный внедорожник.

– Вот это я понимаю! Вот это машина!

Клаудия поцеловала меня в щёку и спросила:

– Ну, как там мои девочки? Здоровы ли?

Я не стал рассказывать им о беременности Лайлы, оставив за ней право сообщить эту чудесную новость родителям. Не стал говорить им о Джен и Маркусе. Пусть Лайла сама решит, нужно ли рассказывать об этом родителям.

По дороге домой я рассказывал им о сыне, о том, что он живёт с нами и боготворит Лайлу. Рассказал о том, что Мари учится в отличной школе, а также ходит в художественную студию, где делает огромные успехи. Преподаватели хвалят её, считая, что я её отец. Когда мы подъехали к дому, на лицах Клаудии и Хосе застыл ужас.

– Это и есть тот самый скромный дом, который ты купил? Я боюсь, что мы будем здесь абсолютно лишними, – испуганно проговорила женщина. – После нашего домика в Севильи, этот дом кажется невероятно огромным.

Я приобнял мать Лайлы за плечи.

– Теперь это и ваш дом тоже. Дом большой, и Лайле понадобится помощь. Сама она не справится.

И только сейчас до меня дошло, что я не подумал о том, чтобы нанять помощницу для жены. И самым лучшим претендентом на эту должность была Флёр. Завтра же отправлюсь к отцу с просьбой рассчитать горничную и предложу ей в два раза больший оклад.

* * *

Лайла

Я проснулась от шума в гостиной. Показалось, что я слышу восторженные голоса родителей. Осторожно сползая с кровати, я надела пушистые тапочки и выскользнула из спальни. В гостиной, попивая чай, сидели мама с папой, оживлённо беседуя со Стивеном. Я бросилась к ним,