Несмотря на то что Украина быстро теряла самостоятельность, празднование годовщины создания Центральной Рады проходило с помпой — с митингами, парадами, торжествами. Петлюра после отставки стал игнорировать такие официозы. Он редко появлялся в Центральной Раде, почти не навещал старых знакомых. Апатия и усталость охватили Симона после годичного «политического стресса». К тому же он чувствовал, что бессилен остановить процесс распада Центральной Рады, чувствовал постоянную слежку за собой.

А Рада пыталась сопротивляться. На 12 мая 1918 года она запланировала открытие Украинского Учредительного собрания, которое должно было решить главные вопросы страны, в том числе и вопрос о пребывании иностранных войск на Украине. Не исключалось, что депутаты Украинского Учредительного собрания потребовали бы вывода иностранных войск из страны.

Первоначальные результаты выборов в украинскую «Учредилку» удивили даже видавшего виды Петлюру. Хотя партия украинских социал-демократов все еще продолжала считать себя второй по влиянию на Украине после украинских эсеров, имея трех министров в правительстве (внутренних дел, труда и продовольствия), однако из выбранных в Учредительное собрание делегатов только один оказался украинским социал-демократом, в то время как украинские эсеры имели 115 мест, большевики — 34, еврейские партии — 10, польские — 5, по одному месту — кадеты, русские левые эсеры, хлеборобы. Падение популярности ведущей украинской партии было связано с ошибками премьера Винниченко, с постоянными сварами между лидерами этой партии.

С Центральной Радой у немецкого и австрийского командования с первых дней не сложились деловые отношения. Немцы и австрийцы боялись, что Центральная Рада не сможет контролировать ситуацию на Украине и не обеспечит своевременных поставок продовольствия и сырья в Германию и Австрию. Немцы требовали немедленно отменить социалистический земельный закон и вернуться к принципу незыблемости частной собственности, заменив социалистическое «неблагонадежное» правительство «деловым кабинетом».

Уже в середине марта немецкое командование решило отстранить от власти Центральную Раду и кабинет Голубовича, о чем консультировалось с Берлином. Оставалось дождаться разрешения на переворот из Центра, разработать план переворота и найти достойного претендента на власть. С 18 апреля, когда «добро» из Берлина было получено, немецкие генералы начали готовить государственный переворот.

Немцы в своих планах ориентировались на группу старых, еще царских генералов: Скоропадского, Сливицского (шефа штаба), Рогозу (командующего армией на Румынском фронте). Им казалось, что именно военная диктатура способна своевременно исполнять их требования...

К перевороту подталкивала ненадежная ситуация в Киеве: в городе еще находилось до 10 тысяч российских офицеров и солдат, две тысячи чешских солдат и офицеров в «подполье», антигерманские масонские ложи, «антигермански» настроенная Дума, «агенты» Франции и Англии. Такое положение настораживало немцев, ведь в Киеве мог произойти не только «пронемецкий», но и «проантантовский» переворот...

Никита Шаповал писал: «Апатия, безвольность, разложение, реакция — таковы главные черты тогдашнего настроения как власти, так и общества... Не сменить власть тогда было невозможно. Это было требованием времени. Все хотели смены власти, хотя никто не знал, на какую власть ее менять».

Украинские социалисты-федералисты, в знак несогласия с действиями Голубовича и в качестве протеста против неспособности правительства к работе, отозвали трех своих однопартийцев из кабинета министров.

Да и немецкие генералы рассматривали кабинет Голубовича как «клуб политических авантюристов», зная, что он не имеет никакой поддержки в финансово-промышленных кругах Украины, что население большей частью его не жалует. Немцы понимали, что правительство, «находясь в полной изоляции», не имеет денег и не может расплатиться даже со своими чиновниками.

В то же время сам премьер Голубович провоцировал немцев, заявляя, что «давно пора послать эту Раду (Центральную Раду. — B.C.) к черту».

Даже официальный орган Центральной Рады газета «Нова Рада» 21 марта писала, что «самостоятельности Украины не было до того, нет ее и теперь. Фасад есть, но за ним ничего нет. Блестящую «сине-желтую» фата-моргану видно... С тревогой и болью ждем катастрофы... Не ради красивых глаз Украины немцы отважились на интервенцию».

Немцы обнаруживали и обман «дружественного» правительства Голубовича... Так, правительство, покупая сахар по установленной государственной цене 30 рублей за пуд у крестьян, немцам пытается всучить тот же сахар уже по 60 рублей за пуд. Часть зерна утаивается чиновниками, постоянно задерживается вывоз в Германию вагонов с уже оплаченным немцами зерном.

Резкий протест у немецкого командования вызвали тайные попытки правительства УНР присоединить к Украине Крым и объявить весь военный Черноморский флот собственностью УНР.

Немцам также стало известно, что отдельные представители Центральной Рады, а возможно и Петлюра, думали решить «немецкий вопрос» путем организации на Украине всеобщего крестьянского восстания против немцев и восстания польского корпуса, которое заставило бы немецкое командование вывести войска с Украины. Открытая агитация против немецкого командования, даже с трибуны Центральной Рады, также не способствовала стабилизации отношений и заставляла немцев задумываться о продолжении «союза» с Центральной Радой.

Оставшись не у дел, Симон Петлюра думал вернуться в войско или создать оппозиционную, «европейского типа», газету или журнал — свободную трибуну для критики установившегося на Украине режима. Журналистское дело он знал и любил. Петлюра рассчитывал на редакторскую работу в газете «Час» или в еженедельнике «Книгар». Но в конце марта 1918 года ему неожиданно предложили совсем другое занятие — стать главой Киевского губернского земства.

Тогда о Симоне вспомнила группа общественных земских деятелей-полтавчан, которая и предложила ему возглавить земство. Петлюре необходимо было остаться в обойме политических лидеров, чтобы его имя не забывали, завязать отношения с широким кругом киевской либеральной интеллигенции и найти опору среди определенных «хозяйственных» сил.

Петлюра сначала отказался и откровенно признался друзьям, что совершенно ничего не понимает в земской организации. К тому же к земским организациям Украины у украинских социалистов имелось некоторое недоверие как к «прорусским», к организациям, где заседают либералы и дворяне-помещики.

В начале апреля Петлюра все же согласился стать во главе земства. Земство на Киевщине было молодой общественной организацией, созданной только в марте 1911 года, в отличие, скажем, от Полтавщины, где оно существовало с 1865 года. На Киевщине земство имело украиноязычную «Земскую газету», опекало сельское «Вольное казачество», признавало Центральную Раду.

Петлюра решил создать Всеукраинскую структуру земств — Всеукраинского союза земств — на основе Киевского земства. Такую структуру он сумел организовать уже в конце апреля 1918 года. Земства стали готовить национальные кадры хозяйственников и управленцев для строительства «нового общества» на Украине.