— Чушь, — сказал Валера. — Чем он на воле занимался? Разводил собак? Дрессировал?

— И разводил, и дрессировал, и на передержку брал, и документы на перевозку оформлял, и даже сопровождал иногда. На выставки, на случки. И при их питомнике была ветеринарная клиника. У них с другом были все виды услуг, связанные с собаками. Юрин отец тоже собаками занимался. Но вроде только дрессировкой. А они с другом выкупили собачий приют, все там обустроили…

— И что пошло не так?

— Не знаю! Приют вернули тем бабам, которые в нем раньше работали. Я туда заезжала — все, как раньше было, до Юры. Эти бабы с ним судились, каких-то зоозащитников подключали. Дело-то было не в животных, а в бабках от международных фондов. Да, Юра делал деньги. А кто не хочет заработать? Но он знал дело, которым занимался. Он своим делом зарабатывал. Но ему за его бизнес ничего не заплатили! Еще помоями облили.

«Какое-то темное дело», — подумала я. А раз шли бабки от международных фондов…

Валера тем временем сказал, что даже если Юра умеет хорошо ладить с собаками, дрессировать их, это не значит, что он способен остановить собак, которых возьмут с собой или уже взяли для того, чтобы преследовать беглых зэков.

— Есть порошки, которыми можно сбить собак со следа, — спокойно продолжал Валера. — Но откуда они сейчас у твоего Юры?!

— Так с самолета же сбросили. Как и ракеты, — словно само собой разумеющееся сказала Полина Купцова.

Мы опять встретились взглядом с Валерой, с которым вместе работали на этой базе и были знакомы фактически со времен моего детства.

Полина тем временем рассказала, что летчика нашла она и договаривалась с ним тоже она. Вероятно, тот же летчик согласился везти к нам Батю Коляна — она так поняла из его рассказа. У этого летчика трое детей и ипотека, которую он хочет побыстрее выплатить. Навряд ли двое таких в одном отряде, хотя все может быть.

— А кто готовил посылку? — невозмутимо спросил Валера. — Ты?

— Нет, откуда я знаю, что нужно? То есть предположить, конечно, могу… Это друзья тех троих.

Значит, милая, Юру с собой решили брать из-за тебя, влюбленной дуры, которая по своей неопытности «засветилась». И платила она. В общем-то, я так и подумала изначально. Наверняка Юра хвастался на зоне. Вероятно, Полина писала ему письма, а он ей. Вроде бы сейчас и звонки официально разрешены. А может, он и по незаконно пронесенному телефону звонил, в особенности для уточнения деталей и дачи указаний.

Полина сказала, что про проект Алейника она узнала от мужчин, которые собирались встречать беглецов. Их появление на нашей базе было не организовать.

«Почему?» — не поняла я, но вслух ничего спрашивать не стала, потом с папой поговорю.

Купцовой сказали, что она каким угодно способом должна попасть в проект, встретить тут Юру и еще троих мужчин. Их следовало спрятать, пока за ними не прилетят. За это ей обещали помочь приобрести еще одно предприятие, которым она сможет управлять и которое вольется в холдинг Купца. Или не вольется и будет только ее предприятием.

«И она поверила? Она же не дура! Или когда дело касается любимого мужчины, мы все становимся дурами?»

И еще я вспомнила про ее повышенный интерес к обустройству нашей базы. Она же всюду нос сунула. Остальных участниц проекта наши помещения совсем не заинтересовали, а Полина рыскала по территории. Я-то подумала, что она это делала как дочь и наследница главы строительного холдинга. Оказалось — совсем в других целях.

— Хорошо. Ты их встретишь. Мы их встретим. Дальше что?

— Вы же не сдадите их полиции? — улыбнулась Полина.

— Полиция уже вызвана, если ты забыла. Мы не могли их не вызвать. И остановить их прилет мы не можем.

— Но никто же не знал, что убьют Святослава! Полиция не планировалась. И сейчас все равно не прилететь, потому что идет снег. Еще два или три дня будет идти? Вы так сказали? За это время мы все устроим.

— Что устроим?!

— Они отдохнут и пойдут дальше. Если Женя Интернэшнл и Ксения Павлова смогли сюда дойти, то, значит, и уйти можно. Их встретят. Я точно не знаю где. Я должна была встречать здесь и найти место или места на базе, где их можно спрятать. Давайте уже пойдем. Они устали.

— Последний вопрос, — сказала я. — Камеры ты отключила или испортила?

— Я, — гордо ответила Полина. — Конечно, заранее. Не после же их появления. И я точно время же не знала. Никто не знал. Дорога-то не самая простая. Мне этот проект не нужен. Зачем мне в телевизор лезть?

— А исправить можно? — поинтересовался Валера. — В принципе? Повреждение механическое?

— Вы-то что беспокоитесь? — удивилась Полина.

— Чтоб нам претензии не предъявили. Тебя закладывать не будем. В России стучать не принято. Я могу починить? Я же тут починкой всего занимаюсь.

— Не думаю. Там сбой в системе. Нужен хороший айтишник. А вы, как я понимаю, механик.

Я подумала об Андрее, который сейчас, вероятно, наслаждается общением с Наташей Туполевой. Но у него был такой пропуск в работе… Как он вообще мог оторваться от компьютера?! От современных гаджетов? Но ведь смог… Жизнь дороже. Или он просто сломался?

Для того чтобы добраться до изможденных беглецов, у нас ушло часа два. Но их оказалось трое вместо четверых, которых я ожидала увидеть. Одним был Юра, к которому с визгом, полным счастья, бросилась Полина. Правда, Юре было не до объятий. Все трое едва держались на ногах, вернее, сидели в снегу. Они слышали, что мы приближаемся, звуки в лесу разносятся далеко, да и Валерий Павлович то и дело включал фонарь. Поняв, что помощь близко, уставшие мужчины рухнули у стволов деревьев и тоже подавали нам сигналы фонариком. Они шли всю ночь и весь день. И не по расчищенной дороге!

— Неужели за вами не пустили погоню? — удивился Валера.

Один из мужчин сказал, что в колонии бунт, сейчас не до них. Я не хотела знать детали. Вместе с Юрой побег совершили двое мужчин лет сорока или сорока двух, явно физически крепких и тренированных. Все трое были небриты, на земле валялись три небольших вещмешка. Одеты все были в одинаковые черные ватники и штаны. По-моему, они здорово промокли во время перехода. Один представился Иваном, второй — Тимофеем. Но Полина же говорила, что с ними должен быть еще один? Я не стала задавать соответствующий вопрос. Не мое дело. И эти на нашей базе лишние. Мне хотелось бы, чтобы они поскорее нас покинули. Я, конечно, их накормлю, но лучше бы они не оставались у нас на ночь.

А ведь еще только соглашаясь работать на этой базе, я предполагала, что мой отец будет участвовать в организации побегов. Я уже упоминала это. Но отец клялся и божился, что с тем периодом в его жизни покончено. И два года не было никаких беглых зэков! Сам он явно не желает снова отправиться в места не столь отдаленные. Но его могли попросить помочь другим эти места покинуть, и он согласился. Именно в этот раз. Почему? Причин может быть несколько. Мог бы вообще-то предупредить! Или опасался работающих камер? Что я не смогу вести себя естественно, если буду знать заранее о прибытии беглецов? Или просто не верил, что дойдут?