не допускать тех же оплошностей вновь. Сейчас, переоборудованный лично осадным гением таран, был защищён со всех сторон. Высокие щиты прикрывали от флангового обстрела. Расположившиеся внутри лучники и копейщики спокойно могли отразить налёт лёгкой, или даже тяжёлой кавалерия. Своеобразная крепость на колёсах боялась только одного, удара пехоты, что топорами и молотами способна крайне быстро уничтожить хлипкую фланговую и тыловую оборону. А в след за ней вырезать и взять под контроль сам таран.

- И все же. Боюсь нам придется выдвинуть пешие отряды вперёд. Одних Властителей рощи может не хватить. - Тарум Дрил знал о мощи вражеской конницы, а так же был осведомлен о большом числе защитников. Выдвинув вперёд пехотные соединения, пусть и с опозданием, но тот намеревался как можно сильнее укрепить их позиции у стен, а так же обезопасить Волчью голову.

- В голосе твоём я слышу неуверенность. Ты же сам строил её, называл нерушимой, и чуть ли неуязвимой. К чему были все эти жертвы, назначение на защиту сильнейших дриад и сотников, размещение их под истощающей источники лозой. Что изменилось Дрил? Почему я внезапно должен вывести под удар вражеских катапульт и лучников, своих воинов?

Мастер осады задумался. В последние века, внезапная болезнь именуемая гордостью и жалостью, стала поедать его хозяина. Нет генерал командующий Лид Эхельхал не жалел врага, и даже прибавил в жестокости, но его мягкость к собственным бойцам, коих тот считал чуть ли не богами, начинала вызывать опасения. Ладно если бы тот жалел эльфийские элиты. Тысячелетних плащей или тех же Властителей рощи с их прекрасными оленями, но здесь... Оборванцы, обычный молодняк что в возрасте лишь веком а иногда и десятилетием старше смертного человека.

- Сомнения порождают ясность, мой господин. В битве, генералу требуется принять ипостась двух зверей: Льва и лисы. Лев боится капканов, а лиса - волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков*...

- О Боги, Тарум Дрил, убереги мои уши от имперский пословиц. Я вдоволь наслушался их ещё в годы великого разделения.

Стратег с поникшим взглядом уставился на врата, в коих уже показались первые имперские всадники.

- Будь по твоему... Командуй... - Выругавшись на эльфийском, небрежно кинул командующий, и тут же , к небу взметнулась рука осадного мастера Дрила. Три сотни пеших копейщиков, под прикрытием высоких щитов двинулись вперёд.

Подобно урагану зарождающемуся в выжженой степи, конница Карла, покинув крепость, кружа, обстреливая и изредка наскакивая на таран, люди пытались выбивать прятавшихся за ветхими но от этого не менее опасными щитами эльфов.

В конницу постоянно летели стрелы, а как только те пытались с наскока повредить защитные сооружения и приближались, крепость на колёсах ощетинивалась десятками острых, усиленных магией копий.

К моменту, когда к коннице имперцев присоединилась человеческая пехота, эльфы уже успели ввести в игру свои резервы. Копейщики ушастых, под обстрелом лучников и катапульт, сломя голову неслись своим на помощь. Магия обжигала их щиты и ноги, лучники не давали эльфам поднять головы, а камни, разрушая и без того движущиеся волной ряды подминали хрупкие тела под своим весом. Впервые с момента осады враг начала нести столь значимые потери, но это, было лишь началом.

Тарум Дрил просчитал действия Карла. Сделанный принцем ход конем, казавшийся на тот момент идеальным, блокировала одна простая, пехотная пешка, и теперь, враг сам готовился вести в игру своего "коня". Желая в поле испытать прочность имперский лат и пик, в след за пехотой эльфов в после устремились длинноухие наездники.

Властители рощи, верхом на своих олени, с бешеной скоростью неслись на имперцев. От блеска их сияющий доспехов, рябило в глазах. Вооруженные луками, и саблями, ещё на подлете те ударили по закованной в сталь коннице стрелами. Кружившийся вокруг Волчьей пасти смерч развеялся. Послышались сигналы для человеческой пехоты.

- Отступаем за стены, отступаем за стены! - Едва добравшись до заветного тарана, с негодованием кричали сотники.

Одновременно с этим, вокруг всей крепости послышались горны, стук барабанов и боевой клич эльфов. Северней, вперёд двинулись высокие башни, с востока, вооружённые катапультами, лестницами и крюками так же вперёд пошла вражеская пехота.

- Командующий смотрите, смотри! - Внезапно, со стен Угорья закричал один из наблюдателей. Пространство в лесной чаще исказилось, зарябило, а после, дрогнув оголило ещё двух, прятавшихся фактически под носом, древесных калосов.

Ещё две огромные, осадные башни, глядели на Угорье своими задранными в верх штурмовыми мостами.

Эльфы изначально планировали атаковать горд с разных сторон. Имея четыре осадные башни и таран который практически невозможно разрушить, длинноухие фактически обеспечили себе возможность сражаться на стенах. К тому же, где-то в тылу, за крепостью, скрывая своё присутствие так же мог возникнуть ещё один отряд, с такой же, взявшейся из ниоткуда башней. положение людей становилось всё хуже и хуже. Впервые Карл столкнулся не только с превосходящим числом врагом, но и соперником, способным мыслить логически, а вместе с ним принимать здравые решения. Карл нервничал, а вместе с этим, видя его озадаченность нервничали и его подчиненные.

- Господин. - Рука Крон Элкантар успокаивающе легла тому на плечо. Вынудив мальчишку вспомнить, кем тот являлся в глазах своих подопечных, слуг и рабов.

Вскочив на бруствер, удерживаемый испугавшейся Августой, Карл внезапно обратился со стены к своим солдатам:

- Сыны Империи, дети Ниберии и Захрии, сегодня, каждый из вас должен вспомнить всё то, что сделал с нашими братьями враг. Вспомните их преступные злодеяния, вспомните как они поступили с нашими братьями, а потом представьте, что ждет ваших детей, и всех тех кто остался беззащитным пред лицом Эльфийской угрозы!

Поднимите головы, отриньте страх. Здесь и сейчас, вы не просто воины, не просто сыны, мужья, дочери и жены... Сегодня, здесь и сейчас, вы нерушимая стена, последний оплот справедливости, последняя преграда пред беззаконием и рабством. Поднимите ваше оружие, взгляните на врага и покажите ему свою решимость. За города, за сёла, за родных и близких, умрём но не сдадимся!

Подобно раскатам грома, по стене пробежались вдохновленные речью принца выкрики. Воины империи, и даже зорфы прониклись боевым духам своего господина. Многие жители Угорья и окресностей впервые видели столь высокородную знать, а вместе с тем, и командира, что отринув страх, не просто остался в крепости, а вместе со всей своей элитой разместился прямо на одном из самых опасных участков обороны. Местные воины чувствовали настрой Карла, а так же, видели как на того глядят Дроу и те немногие, прибывшие