– Господи, – как ошпаренная дернулась Альбина и вскочила с дивана, – да что вы такое говорите, как это?

– Кто-то, по нашим предположениям, мужчина среднего роста, в черной кожаной куртке и в тирольской шапочке, зарезал ее. Племянник Кати видел его.

– Видел? – оторопело переспросила потрясенная Альбина, которая теперь нервно мерила шагами комнату, держа руку у полуоткрытого рта.

– Он как раз приходил к тетке. Вошел в квартиру, а она с ножом в груди лежит. Он испугался, убежал, потом позвонил в милицию. Но дело в том, что и я в это время приходила к Катьке. Я увидела ту же картину, что и Ванька, вызвала милицию, а теперь вот занимаюсь поисками убийцы, – со скромным достоинством добавила я.

– Поисками, – замерла Альбина посреди комнаты, – я что-то не пойму?..

Я невозмутимо протянула ей свое редакционное удостоверение. Она пробежала его глазами и вернула, но взгляд ее не стал более осмысленным.

– Я провожу независимое журналистское расследование обстоятельств смерти Кати, – по-официальному сухо и четко сказала я.

Реакция Альбины была, мягко говоря, неожиданной. Она скривила свой противный рот в язвительной усмешке, в глазах сверкнула неприязнь.

– Очки зарабатываешь, – презрительно посмотрела она на меня, – на смерти подруги?

Она встала во враждебно-боевую позу – руки в бока, ноги на ширине плеч, как рекомендуют ведущие по радио гимнастику серьезные, благожелательные дяди с хорошо поставленной дикцией.

Я поняла, что в окончательно испорченном воображении Альбины теперь уже я представляю угрозу ее жизненным, а конкретнее – бабским интересам. У меня высокий социальный статус, модная прическа, неординарная внешность, хорошая фигура, да и Вадим непонятно чем со мной занимался… (возможная формулировка Альбины).

Агрессивное выражение на ее лице только приобрело дополнительный колорит неприкрытой ненависти и свирепости, когда в комнату с чайником в руках вошел меланхоличный Вадим.

– Какого черта, Вадик, – заорала она, – что ты ко мне всех в дом тащишь?

– Не понял, – Вадим с вызовом посмотрел на Альбину, – ты что, белены объелась?

– Это ты, наверное, поганок объелся, если не понимаешь, что эта, – она резко кивнула в мою сторону, – хочет рекламу для своей газеты сделать на Катькиной смерти. Для того чтобы преступников ловить, милиция, между прочим, имеется, так что…

– Подожди ты, – поставив чайник на поднос, раздраженно махнул рукой Вадим, – ты вначале выслушай, а потом бучу поднимай. А насчет милиции… Сама знаешь, не маленькая, как она работает и кто зачастую в ней служит. Или ты рассказов про дядю Степу начиталась? – иронично поддел он взбешенную Альбину.

Если бы не ее молодой возраст, я решила бы, что она переживает болезненный климактерический период. А может, жизнь вот таких девиц, страдающих низкой самооценкой, и представляет из себя сплошной вяло текущий климакс или латентную фригидность?

– Может, у нее менструация скоро? – издевательским тоном шепнул мне Вадик, когда Альбина ушла за чем-то на кухню. Наверное, чтобы просто успокоиться.

– Хватит чушь пороть, – строго посмотрела я на Вадима, поразившись, что он думает мне в унисон. – Скорее всего это известие о Катькиной смерти на нее так подействовало.

Вадим скептически пожал плечами.

– Ну, я вас слушаю, – Альбина вернулась из кухни и с надменно-чопорным видом прислонилась к косяку, – что вам угодно?

– Нам угодно для начала, – мягко пародируя ее, сказал Вадим, – чаю испить. Разрешишь, девица, разрешишь, красная? – Он мастерски состроил ей глазки.

– Перестань паясничать, клоун без места, – резко одернула его Альбина, – я вообще не с тобой разговариваю.

А вот это уже ревность повалила, отметила я про себя, характерная агрессия на отринувшего ее любовь и ласку потенциального партнера, который не стал реальным любовником, а предпочел более красивую и удачливую подругу. Уму не постижимо, как Катька с ней дружила?

– Меня интересует вчерашний день. Я звонила Катерине, и она пригласила меня к себе, сказав, что только что откуда-то пришла. Я звонила в поликлинику, там сказали, что у нее был выходной. Вот я и задаюсь вопросом, откуда она могла прийти, где она узнала «что-то интересненькое», как она выразилась.

– А я откуда знаю? Может, из города пришла, может, от какого-нибудь очередного кавалера вернулась. – Она пренебрежительно посмотрела на Вадима.

Эта шпилька была предназначена ему. Но он и бровью не повел.

– Вы ведь были очень близкими подругами. С кем она встречалась в последнее время? Вадим сообщил мне, что Катька увлеклась каким-то высоким парнем.

Альбина вопросительно, почти растерянно посмотрела на Вадика.

– Рассказал? – туповато переспросила она.

– Ну ты же тоже мне рассказала, – иронично отозвался он, скроив невозмутимую физиономию.

– Говорила я Катьке, чтоб она с тобой завязала, но она такая упрямая была… Наверное, за это и поплатилась… – с оттенком злорадства предположила Альбина.

– Ну, – Вадим комично выпятил губы и переплел пальцы рук, – мы-то знаем истинную подоплеку твоего дружеского совета.

Он хитро улыбнулся и скосил глаза на меня.

– А вот вставай и проваливай, пижон хренов! – яростно крикнула Альбина. – Ты здесь и так был лишний, а еще вон чего себе позволяешь. Больно высоко себя ценишь!

– В отличие от тебя, – съязвил Вадим и не тронулся с места.

– Пошел вон! – заверещала возмущенная до глубины души Альбина.

– Давайте все успокоимся, – предложила я, – мне эта ситуация напоминает скандальный раздел имущества умершего родственника любившими его, но сильно ревновавшими друг к другу наследниками, – добродушно пошутила я, – не будем забывать о цели нашего визита.

– Хорошо, – как-то зябко передернула плечами Альбина и с оскорбленным видом плюхнулась в накрытое толстым узорным пледом кресло, – я слушаю.

Она скрестила на груди руки и уставилась взглядом в противоположную стену, гордо выпятив подбородок.

– Я уверена, – решила довести я до логического завершения свою мирную инициативу, – все мы, собравшиеся тут, любили Катю. Да, ее не воскресишь, – торжественно продолжала я, – но кое-что сделать мы можем. А именно – найти ту сволочь, которая лишила ее жизни. Я хочу докопаться до мотивов этого убийства. Поэтому мы и пришли.

Я миролюбиво посмотрела на Альбину. О! Чего мне это стоило!

Она, по всей видимости, прониклась моей прочувствованной искренной речью. Лицо ее как-то обмякло, застывшая враждебная гримаса растаяла, уступив место вполне приличествующему такому случаю выражению. Она положила руки на колени и выжидающе посмотрела на меня.

– Она встречалась с одним иностранцем, немцем. Его зовут Харольд, фамилия Михалик. Познакомилась с ним в бассейне. Он тоже журналист, – произнесла она на одном дыхании.