вместе, как будешь готовить ему вкусные блюда, как будете вдвоём смотреть телевизор… И сердце сладко замирает от знания, что всё это так и случится.

— Машуня, я попробую ещё раз.

— Лапа моя, клянусь, что больше никогда в жизни не отвлеку Коляшу от работы!

— Да мне-то что… Вон Андрей сказал, что ему водитель жизненно необходим.

— Хрен там валялся, Полинка! Просто круто иметь человека в своём распоряжении сутки напролёт!

— Да? — я глянула на дверь и зашептала: — Он идёт, отрубаюсь!

Сунув телефон под подушку, я встретила мужа с пиццей улыбкой. Он без церемоний откинул крышку коробки и сунул мне огромный, разрезанный на дольки блин, покрытый расплавленным сыром:

— Пахнет вкусно! Ты съешь целиком или половинку?

— Ты шутишь? Конечно, целиком!

Я хищно нацелилась на одну из долек, потом с грустью отложила её:

— Нет, у меня нет аппетита.

— Что? Ты чего, Полька? Заболела? Что-то с ребёнком?

Он встревожился не на шутку, навис надо мной, как ангел-хранитель, но я махнула на него рукой:

— Да нет, я просто… Мне просто нехорошо от того, как ты поступил с Колей.

— Не начинай, — сразу сдулся Андрей. — Я поступил так, как поступил бы каждый нормальный работодатель.

— Нет. Когда я работала в Столовой, наш шеф давал нам отгулы по обстоятельствам. Всегда.

— Но не когда тебе надо было поехать потрахаться!

— АНДРЕЙ!

— Ну всё, всё. Не будем об этом, ешь пиццу.

— Не хочу.

Я капризно отодвинула от себя картонку. Сама себя ненавидела в этот момент, но я была виновата перед Колей. И Машке пообещала. Так что не отступаем. Держим оборону.

— Полишка, не будь такой.

— Какой? Я просто хочу, чтобы ты пересмотрел своё решение.

— Как ты себе это представляешь? Я же начальник. Если я буду пересматривать каждое решение, мои подчинённые никогда не поймут смысл наказания. Тот же Коля решит, что ему сошло с рук раз, сойдёт и другой.

Я мягко обняла его, привлекла к себе и зашептала на ухо:

— А если ты неправ и извинишься, а потом исправишь ошибку — все будут тебя любить ещё больше, как справедливого и честного начальника.

— Поли-ишка, — протянул Андрей жалобно. — Ты из меня верёвки вьёшь, малыш…

— Ничего я из тебя не вью, Андрюшечка, — тихонько рассмеялась я. — Просто хочу помочь. И тебе, и Коле.

Он резко выпрямился, глянул на меня остро:

— Почему это ты, интересно, хочешь помочь Коле? Из какого такого расчёта?

— Ты чего? — смутилась я. Господи, что он подумал? Нет, ну как он может подозревать меня в чём-то? Я же никогда повода не давала!

Андрей нахмурился:

— С чего бы ещё тебе так защищать водителя? Скажи на милость? С чего? Только если вы с ним…

— Андрей, ты скажешь непоправимое, и я обижусь на тебя. И никогда не прощу, — предупредила его мягко.

— Чёрт, — бросил он и вскочил. Простыня упала на бёдра, и Андрей закинул её на плечо, как римский патриций. Сделав три шага от меня, обернулся. Глаза его гневно блеснули. Я с прищуром выдержала этот взгляд, наклонив голову к плечу. Андрей вздохнул, сказал:

— Да, я не могу тебя обвинять. Не могу, девочка моя…

Венувшись ко мне, он обнял коротко — так, что у меня дух захватило от счастья, потом взял кусок пиццы и сунул её уголком в рот. Прожевав, спросил деловито:

— Почему же ты всё-таки защищаешь Колю?

— Во-первых, он добрый и хороший. Во-вторых, он у меня отпросился. А в-третьих… — я запнулась, но решительно продолжила: — Он хочет жениться на моей подруге Маше, и для этого ему нужна работа.

— На Маше? — удивился Андрей, явно перебирая в памяти лица. Машку не вспомнил. Пожал плечами: — Глупо, он может устроиться на любую другую работу.

— Андрюша, ну где ты ещё найдёшь такого водителя, который уже знает тебя и то, что тебе нужно?

Я подумала и тоже взяла кусок пиццы, с аппетитом отгрызла маленький треугольник и с набитым ртом продолжила:

— А главное, такого, который сделает счастливой мою Машульку! Потому что моя Машулька это заслужила.

— Машулька… — профырчал Андрей. — И Колюнька! И скажи ещё, что они нас зовут на свадьбу свидетелями!

— И позовут. Если ты примешь Колю обратно на работу.

— Шантажистка мелкая, — Андрей забрал у меня из-под носа ещё один кусок пиццы, и я безуспешно зашлёпала мужа по руке:

— Отдай! Это моё!

— Фигу, теперь это моё, — он сунул сразу полпиццы в рот и прочавкал: — Ладно, завтра позвоню Коле, чтобы выходил на работу.

— Правда-правда? Честно-честно? — спросила я с замирающим сердцем. Он кивнул. Я бросилась мужу на шею, неистово целуя в щёку, а он принялся шутливо отбиваться:

— Полька, прекрати! Пицца — это для внутреннего принятия, а не наружного!

— Я с тебя её с удовольствием слижу, — пообещала кровожадно.

— О как! — удивился он. — А это работает в обе стороны?

И точным движением обмазал мою грудь расплавленным тёплым сыром.

Глава 17. Пока смерть не разлучила их…

28 июля, Репино

Свадьбу Машки и Коли устроила я. Правда, водитель сначала отказывался, говорил, что сам снимет нашу драгоценную Столовку, сам устроит кортеж и сам оплатит фотографа и ведущего. Но я напомнила ему, чего стоило мне его возвращение на работу, и Коля заткнулся.

И слава богу.

Потому что Машка выглядела совершенно счастливой. Она была неотразимой в платье, которое подарил ей Андрей. В отличие от меня Машка приняла подарки с удовольствием и благодарностью. Лучась и сияя изнутри, моя подружка подошла ко мне, когда церемония закончилась, таща за собой уже мужа Колю.

— Полинка, Полинка! Спасибо тебе за всё, солнце моё!

— Да не за что, Маш, — улыбнулась я, отставив свой бокал с соком и приняв подругу