Ждать Александра она не стала, сразу направилась в зал, где уже вовсю кипела работа над созданием образов в каждой зоне. Три часа в сильнейшем закулисном напряжении они с Марго готовили один, двухминутный выход. Прически, обувь, макияж, платья, очередность выхода. И даже когда под гром аплодисментов вслед за моделью, демонстрировавшей жемчужину коллекции, вышел мэтр, нервное напряжение не спало — наоборот, усилилось.

Она возлагала слишком много надежд на этот вечер. «Чудеса творим мы сами!» — Маруся все еще помнила эту фразу. Девушка решила, что непременно скажет сегодня ему о своих чувствах, а там будь что будет. Пусть увольняет. Невозможно же терпеть: пространство между ними в последнее время, как пластилин. Такое напряженное, живое, тяжелое — можно руками мять. Или ножом резать. Это не может так дольше продолжаться.

* * *

— Стой. — Он схватил ее за запястье как раз в тот момент, когда после дефиле Еникеева провожала своих девочек в гримерную зону.

Девушка обернулась.

— Ты?

В полутьме грохочущего музыкой закулисного помещения стоял Витя. Конечно, он не мог не приехать: во-первых, горы и снег — раздолье для увлеченных сноубордингом и лыжами, во-вторых, этот прием устраивала его жена, и он каждый год ее сопровождал.

— Что тебе? — Маруся отдернула руку.

— Хватит меня избегать. — Витя выдохнул дым, спрятал сигарету за спину и наклонился к самому ее уху. — Мы же оба знаем, что нам порознь никак. Ты же скучаешь…

— Нет. — Она мотнула головой. — Все кончено, Вить, прости.

— Давай поговорим. — Его пальцы стальным обручем снова обвились вокруг ее руки.

— Нет. Поздно. У меня другая жизнь. И я хочу забыть то, что было между нами, как страшный сон.

— Так легко вышвыриваешь меня, значит?

Вряд ли кто-то в этой толпе людей заметил бы, как трясло девушку в этот момент.

— Пусти! — Процедила сквозь зубы.

— Да я ради тебя изменился. Я из-за тебя курить бросил! — Трагически вздохнув, зачем-то сказал мужчина. И, увидев недоуменный взгляд девушки, тут же бросил на каменный пол окурок и затушил подошвой туфли. — Это просто сорвался сегодня, когда увидел тебя с ним.

— Все верно. Тебя могут увидеть со мной. — Улыбнулась Маруся. Высвободилась и потерла запястье ладонью. — Не делай глупостей. Держись от меня подальше.

Развернулась и двинулась вслед за командой.

* * *

Поблагодарив всех участников и помощников, девушка убедилась, что все вещи упаковали и увезли на хранение, и только потом направилась в общий зал. Натали в это время произносила свою ежегодную пламенную речь. Кто-то, кашлянув, протянул Марусе бокал. Она взяла, подняла глаза и увидела — это был Александр.

— Ты отлично справилась. — Произнес он, наклонившись к ее уху.

— Спасибо. — Тело девушки задрожало от отчаяния и желания, прокатившегося по всему телу, стоило только этому мужчине приблизиться к ней.

А на языке уже сладко тлел едва ощутимый привкус черного кофе — горчинка его парфюма.

— Я не хочу, чтобы кто-то другой надевал это платье. Это было ошибкой.

— Ты про… — Она повернулась к нему.

— Оно твое. И той модели, которую ты пригласила, совсем не подходит.

— Не понимаю…

В это время Витя с другого конца зала бесстыдно пожирал ее взглядом. Маруся качнула головой и подняла взгляд, отваживаясь заглянуть Весперу в глаза.

— Ты говоришь про «Рассвет»?

— Я распорядился, чтобы его принесли тебе в номер. — Твердо сказал Александр. — Я дарю его тебе. Нужно было сразу сказать, что я не представлял никого другого в этом платье.

Грохот ее сердца заглушил шум аплодисментов.

— О, мэтр Веспер! Приветствую! — Невысокий лысый мужчина в смокинге подошел и пожал шефу руку.

Спустя секунду, к нему присоединился еще один. И еще. Маруся хотела отойти, чтобы не мешать, но Александр остановил ее, крепко сжав ладонь девушки в своей руке. Казалось, каждый в этом зале жаждет пообщаться с ним лично. Какие-то дамы, их высокопоставленные мужья, звезды шоу-бизнеса, пресса, бесконечно щелкающая затворами камер, юные модели, именитые актрисы — они все шли приобщиться к его сиянию.

И только спустя почти целый час, соврав, что их ждут, молодые люди сбежали, прихватив с собой бутылочку шампанского. Покинули темный зал, в центре которого кружились в танце Марго с Жоржем, и, смеясь, спустились вниз, к фонтану. Сели на лавочку за раскидистой пальмой и долго болтали.

— Моя мать считала, что, если окружить меня всем французским и изысканным, то я вдруг перестану быть Коровиным, и никто не узнает, что по крови я не Веспер.

— Она переживает. Очень. — Маруся слегка наклонилась на его плечо. — Будто ты считаешь, что она продала тебя. Ты говорил ей такое?

— В сердцах. Но, согласись, то, что она сделала, это дикость какая-то.

— Думаю, самое время простить ей. Ради ее здоровья и твоего спокойствия. Отпусти уже свои обиды.

— Вот ты какая, значит. — Он улыбнулся, наклоняясь к ее лицу. — Сердобольная.

И улыбнулся. Так пьяно, задорно, что Маруся не могла не рассмеяться.

— Ты пьян!

— Белый верх, черный низ. — Проигнорировав ее замечание, сказал Веспер. Отхлебнул еще шампанского. Похоже, ему ужасно нравилось быть плохишом: снять маску айсберга, спрятаться за пальмой и хлестать из горла игристое, словно дешевый портвейн. — Ненавистное сочетание. Каждый день она заставляла меня в таком виде ходить в школу. Я даже мечтал сжечь все свои рубашки после выпускного. А потом вдруг понял. Белое — это стиль. Это элегантность. Поле для экспериментов с аксессуарами. Белое… Никому так не идет платье невесты, как тебе. — Он отодвинулся и задумчиво посмотрел на нее. — Давно надо было признаться.

— В чем? — Выдохнула она, пересчитывая чертиков в его глазах.

Александр напряг челюсть, словно сжав в зубах ответ, готовый вырваться у него изо рта.

— Сам не знаю. — Вполголоса.

— Ладно.

Они посидели еще немного, а потом Маруся предложила пойти спать. Она чувствовала себя, как вывернутая наизнанку блуза. Та же непривычная, внезапная, чистая откровенность с Его стороны. И ее сердце, распахнутое наружу и открытое беспощадным ветрам. И ничего.

Веспер остановился у ее номера.

Облизнул губы.

Она ждала чего-то, чего он, очевидно, не готов был ей дать. Не могла отвести глаз, а он все стоял, напряженно сжав челюсти. И молчал. Затем открыл рот, будто собираясь сказать что-то, но в коридоре появились посторонние люди.

— Увидимся завтра. — Улыбнулась Маруся.

Вошла в свой номер и плотно закрыла дверь.