Урсула опустилась в кресло и собиралась уже открыть книгу, когда лорд Розем протянул ей сложенное письмо, пожелтевшее от времени.

— Полагаю, вам следует это прочесть, — сказал он. — Андерсон нашел его среди вещей, принадлежащих вашему отцу. Мне кажется, оно может пролить некоторый свет на то, что на самом деле случилось с экспедицией Рэдклифа.

Урсула откинулась на спинку кресла и разложила письмо у себя на коленях. Почерк был нечеткий, бумага протерлась и истончилась на сгибах. Урсула старалась очень аккуратно прикасаться к листку, чтобы не порвать его окончательно. Письмо было датировано 19 июля 1888 года. Девушка взглянула на лорда Розема, но тот мрачно смотрел в иллюминатор.

Она начала читать.

«Марлоу, это черт знает что. Я два месяца пролежал здесь, в Богом забытой больнице, и только сейчас мне позволили написать. Могу лишь надеяться, что британское консульство отправит весточку Милли и дочкам и даст им знать, что я жив и здоров. Прошу тебя, позаботься об этом, ради меня. Если до них дойдут какие-нибудь нелепые слухи, они могут подумать, что я погиб, — ты и сам знаешь, как зловредны эти чертовы газетчики. Еще никогда в жизни мне не было так скверно. Это похлеще дизентерии, которую я подхватил в Малайе. Даже хуже, чем лихорадка, которая унесла жизни трех моих людей во время боливийской экспедиции. Я слишком стар для таких развлечений. И все же — слава Богу. Я раздобыл билет на „Арконию“, отплытие 1 августа. Поблагодари за меня Доббса. Очень любезно с его стороны оказать мне такую услугу.

Старина, мы почти дошли — черт возьми, мы были совсем близко. Про хоанарао нам рассказал наш проводник Марио. Мы встретились с одной из старейших женщин племени. Страшная старая карга, с шеей, увешанной бусами, и кожей, похожей на пергамент. Но она поняла, что нам нужно. Впрочем, мы узнали от нее немного — поэтому я и уверен, что мы были на пороге открытия!

Так близко… и угадай, кого я увидел? Бейтса, чертова ублюдка, который тайком сговаривался с индейцами. Ты, надеюсь, получил мои предыдущие письма — я уже объяснял тебе, что это за человек. Еще до отъезда из Ливерпуля я понял, что ему не следует доверять. Я понял, что он собирается предать нас, и у меня не оставалось иного выбора, кроме как действовать. Этот парень решил выхватить у нас из-под носа то, что по праву принадлежало нам.

Порой джунгли играют с людьми нехорошие шутки, и Бейтс, кажется, тронулся умом. Господи, Марлоу, он говорил о твоей жене такие вещи, которые я не решусь повторить. Он был одержим и плел какую-то гнусную ложь. Оскорблял тебя и Изабеллу. Я его несколько раз колотил, но без толку. Чем дальше в джунгли мы забирались, тем хуже ему становилось, это по глазам было видно. Он был как животное. Как собака, которую остается только пристрелить».

(Почерк становился все менее разборчивым.)

«Потом я свалился в лихорадке и понял, что Бейтс ждет своего часа. Я видел, как он наблюдает за мной. Индейцы тоже всё поняли — они выжидали удобного момента для нападения. Прости меня, Господи, за то, что мне пришлось это сделать — ты, наверное, уже сам обо всем догадался и знаешь, что я так поступил ради нас всех. Не только для того, чтобы защитить наше открытие, но и для того, чтобы опередить этого типа. Я не мог рисковать всем, чего мы достигли с таким трудом. Жалею лишь о том, что не сделал этого раньше, — возможно, тогда удалось бы предотвратить нападение индейцев.

Пожалуйста, скажи Изабелле, что я пытался защитить ее доброе имя. Она сущий ангел. Будь уверен, дорогой друг, никто впредь не посмеет ее оскорбить.

Я напишу тебе, как только смогу. Пожалуйста, позаботься о Милли и девочках. Передай им, что я их люблю.

Уильям Рэдклиф».

Урсула опустила письмо.

— Значит, Рэдклиф действительно пытался убить Бейтса.

— Похоже на то, — согласился лорд Розем.

Урсула задумчиво прикусила губу. Она пыталась понять, удалось ли членам экспедиции найти то, что они искали.

— Вы сказали, что Андерсон обнаружил письмо в папиных бумагах. А больше там ничего не было? — спросила девушка.

Лорд Розем покачал головой:

— Среди бумаг не обнаружено никакой переписки по поводу экспедиции между вашим отцом и полковником Рэдклифом. Это письмо нашли в самом дальнем ящике.

— Как вы думаете, мой отец считал Рэдклифа виновным в убийстве?

Лорд Розем помедлил, прежде чем ответить.

— Да. Хотя он и говорил мне, что, по его мнению, Рэдклиф был болен — возможно, даже не в своем уме, — когда писал это письмо. Он говорил, что экспедиция сильно изменила Рэдклифа. У полковника случались припадки, во время которых он запирался в своем кабинете на несколько суток, отказываясь от пищи и воды. Мистер Марлоу был единственным человеком, которого он допускал к себе. Ваш отец все рассказал Андерсону и остальным. Они поклялись молчать. Когда Андерсон обнаружил в столе это письмо, он удивился, что мистер Марлоу вообще его сохранил.

— Мой отец подозревал, что Бейтс и моя мать… — начала Урсула, но лорд Розем быстро ее прервал:

— Полагаю, ваш отец считал, что Рэдклиф был слишком взволнован… одержим случившимся. Но его не в чем винить. Будьте уверены, в покушении на жизнь Бейтса мистер Марлоу не замешан. Не важно, что думал по этому поводу сам Бейтс, но ваш отец не приказывал Рэдклифу убить его.

— Я бы никогда в это и не поверила, — с негодованием отозвалась Урсула.

Лорд Розем отошел от иллюминатора и сел в кресло рядом с ней.

— Ваш отец поступил правильно. Он знал, что Рэдклиф уже достаточно выстрадал и без того, чтобы оскорблять его расспросами о случившемся.

— Может быть, он и сам понимал, что действия Рэдклифа были оправданы, — сдержанно ответила Урсула.

Лорд Розем задумчиво взглянул на нее.

— Возможно, — сказал он. — Нам ли судить?

Настало третье утро на борту «Лузитании», море было спокойным и безмятежным. К полудню поднялся ветер, на воде появились белые барашки. Шторм тем не менее не разразился, ветер снова стих, волнение улеглось. Океан напоминал Урсуле угрюмого юношу, который то и дело готов дать выход своим бурным чувствам.

Разглядывая свое отражение в огромном зеркале, которое висело на стене в каюте, Урсула была поражена устремленным на нее взглядом — взглядом незнакомки. Она не узнавала себя в девушке, на которой свободными складками висело серебристо-зеленое платье. Она отказалась от услуг горничной, которую нанял на время путешествия лорд Розем, сказала: «Я ни в чем не нуждаюсь» — и вынула цветы, которыми служанка заботливо украсила ей волосы.

Лорд Розем проводил большую часть дня в библиотеке за чтением. Именно там Урсула нашла его незадолго до ужина: он сидел в широком кожаном кресле и читал «Нью-Йорк таймс» — как всегда безукоризненный, в черном фраке и жилете, с белым отложным воротничком, при галстуке.

Урсула села на кушетку рядом с его креслом и принялась рассеянно перебирать журналы, лежавшие на столике. Наконец она остановилась на экземпляре «Уюта».