– Я не хотел мешать, – произносит негромко.

– Ты мне никогда и не мешаешь.

Отодвинув мольберт, похлопываю по стволу поваленного дерева, на котором устроилась.

– Посиди со мной…

Вадим приближается и садится рядом. Сгребает мои ноги, ставит себе на колени, начинает массировать ступни и пальцы.

Боже… Как приятно! Я медленно опускаюсь на спину и ложусь на дерево.

– Хочу вечно быть беременной от тебя, если ты и дальше так будешь делать, – говорю, почти мурлыкая от блаженства.

Хоть живот ещё не такой большой, но Вадим уже считает, что моим ногам нужен постоянный отдых и даже релакс, чтобы я лёгкостью пробегала все оставшиеся месяцы.

Он улыбается.

Боже… Как же красиво Вадим улыбается!

– Я рассчитываю на двоих… Ну, может, троих.

– Легко! – моя улыбка становится шире. – А первенца назовём Максом. Если будет мальчик.

Вадим спокойно отвечает:

– Нет.

Я недоумённо смотрю на него и с преувеличенным возмущением бросаю:

– Почему это «нет»?

– Слишком много чести для этого паршивца, – отвечает Вадим, но совсем не злобно. – Сегодня даже на работу не явился, лоботряс.

– Он же предупреждал! – встаю на защиту Максима. – Сегодня у них с его девушкой годовщина – два года, как они вместе. Отмечают молодые, ну ты чего?

Вадим недовольно хмыкает, продолжая массировать мои ступни, потом переходит к икрам.

– Знаешь… Это даже хорошо, что его сейчас нет поблизости…

Тон Вадима меняется, голос теперь звучит волнующе хрипло. Его руки перемещаются к моим коленям, пальцы пробегают по внутренней стороне бёдер. Наши взгляды встречаются. Его – потемневший – уже раздел меня прямо на этом поваленном дереве.

Рука Вадима ныряет под мой лёгкий сарафан. На дворе бабье лето, и мы оба пока очень легко одеты. Он подбирается к моим трусикам. Сдвигает их в сторону, пальцами задевает клитор, и я выгибаюсь в спине.

Последнее время Вадим чертовски сдерживает себя, и мы занимаемся любовью лишь по ночам, а не целыми днями напролёт, как это было раньше. Вадим переживает, что может навредить ребёнку, и полностью контролирует свою страсть. Хотя когда я проходила обследование, врач заверил меня, что секс уж точно не навредит малышу. Но будущий папа всё равно переживает…

А у меня, наоборот, бушуют гормоны, и я постоянно хочу его. И прямо сейчас моментально завожусь не на шутку от его нежных прикосновений.

Медленно сажусь, придвигаюсь ближе к Вадиму. Он пылко обнимает меня, усаживает на колени спиной к себе. Целует в плечо, шею… Я поворачиваю голову, и он тут же находит мои губы.

Я ёрзаю на своём мужчине, ощущая, как сильно он возбуждён. Мной овладевает нетерпение. Просунув руку под себя, сжимаю его член прямо через армейские штаны. Пытаюсь расстегнуть ширинку…

Вадим встаёт с дерева, подхватив меня на руки. Вновь глубоко целует, и я зажмуриваюсь от наслаждения. А потом куда-то несёт… Сначала я думаю, что в дом. Но когда открываю глаза, понимаю, что мы посреди леса.

Он бережно кладёт меня на покрывало из листьев и осторожно накрывает собой, удерживая вес тела на руках. Устраивается между моих ног.

Я сгораю от желания и вновь нетерпеливо ёрзаю, покрывая его лицо торопливыми поцелуями, пока он приспускает свои штаны вместе с боксёрами. И тут же задирает мой сарафан и сдвигает трусики в сторону.

Горячая головка упирается в моё лоно, и я начинаю задыхаться от ещё большего желания. Откинув голову вверх, хватаю ртом воздух, пока Вадим медленно входит в меня… Целует в шею, прикусывает подбородок… Входит до упора и замирает. Подаётся назад и вновь пронизывает меня членом до самого основания.

Из моей груди вырываются неконтролируемые стоны. Из груди Вадима – глухое напряжённое рычание… Он снова всеми силами пытается сдерживаться.

Это что-то новенькое – заниматься сексом посреди леса. Мне нравится!

Однажды именно здесь, на этой тропе, Вадим напугал меня… Позже, когда я чуть не упала в реку с утёса, разбудил во мне желание. Хотя тогда я не призналась себе в этом.

А теперь он мой мужчина, отец моего ребёнка. И просто мой большой, надёжный, хоть иногда и очень молчаливый медведь.

Я люблю его!

– Я люблю тебя… – шепчу, теряя голос.

Пристраиваюсь к ритму Вадима, дёргаю бёдрами ему навстречу, и наши тела встречаются с громкими хлопками.

Оргазм накрывает стремительно… Вадим кончает вслед за мной, изливаясь горячим семенем внутри меня. Падает лбом на моё плечо. Некоторое время мы оба молчим и просто тяжело дышим.

Наконец он поднимает голову и говорит, глядя мне в глаза:

– Ладно… Мы можем назвать так нашего первенца.

Я начинаю хохотать.

– Так вот, о чём ты думаешь, когда занимаешься со мной любовью! – замечаю с притворным возмущением.

Он страстно целует меня, чтобы заткнуть. И добивается того, чего хотел – я замолкаю.

Вадим отрывается от моих губ и произносит с улыбкой:

– Я ведь могу и передумать.

Приподнимается, чтобы встать, но я решаю завалить этого медведя на лопатки. Не знаю, откуда берутся силы… Наверняка Вадим просто поддаётся мне! Но у меня получается уложить его на спину и забраться сверху.

– Не передумаешь! – бросаю с вызовом.

Взяв в руку всё ещё твёрдый член, прохожусь ладонью сверху вниз и обратно. Вадим стонет от наслаждения. Он снова готов быть внутри меня…

Прижимаюсь лоном к головке и медленно сажусь, вбирая в себя его член.

– Ну что? – требовательно смотрю на него.

– Не передумаю, – говорит Вадим хрипло. – Я готов на всё, что угодно, только не останавливайся.

Я победно улыбаюсь. Но когда Вадим хватает меня за бёдра и начинает опускать и поднимать, становится не до веселья… Я лишь успеваю хватать ртом воздух и стонать.

Вадим тянется руками к моему лицу. Взяв его в ладони, упирается глазами в мои глаза.

– Я люблю тебя, Саша.

Опускаюсь вниз и целую его, забираясь языком в его рот. Потом вновь приподнимаюсь… И снова… и снова… Довожу своего медведя до пика наслаждения, и кончаю сама, шёпотом повторяя его имя…

А потом Вадим несёт меня в дом, моет в душе, и мы вновь занимаемся любовью.

В марте, когда сходит снег, и всё вокруг начинает просыпаться от долгого сна, в нашу жизнь приходит Максим. Наш сын. Он похож на Вадима, особенно своими серыми глазами.

А уже год спустя у нас родится дочка, которую мы назовём Варечкой.

Когда-нибудь наши дети вырастут и захотят уехать из деревни. Но не мы. Мы останемся здесь навсегда. Потому что нашли собственный рай на земле.