Лодку с движком от самолета в итоге отдали Василию Бодько вот на ней он и уплыл.

В штабе тоже не горели принимать бой с американцами.

— Может прямо сейчас попытаемся уйти, в ночь? Тут ведь рукой подать… — предложил начальник штаба.

— Не успеем, — отрицательно качнул головой полковник. — Минимум треть останется на французской территории… видите, тут «бутылочное горлышко» в горах перед границей, обязательно образуется пробка и американцы нас хорошо потреплют. Да и где гарантия, что они не прорвутся следом за нами в Швейцарию?

— Так нейтральная же страна… не посмеют…

На это Михаил только криво усмехнулся.

— Ну, скажут: сорри господа, немного увлеклись погоней, с кем не бывает? Их потом конечно пожурят, погрозят пальчиком, но нам-то от этого легче не станет. Так что лучше их принять на уже подготовленных к обороне позициях, дополнительно их усилив…

Как только опустилась темнота, начались работы по собственно усилению позиций. С правого берега стали доставлять обрезки рельс и бревен от спиленных деревьев. Пилили и на этой стороне все что было толще руки, обрезали и начинали закапывать в землю.

От классического минирования Климов в итоге отказался. Слишком ненадежно, близкие взрывы просто оборвут все провода. А нажимной способ может и не сработать опять-таки из-за близких взрывов снаряды может повести так что они станут не опасны.

«Лучше тогда что-то вроде шестовой мины сделать, — подумал Михаил Антонович. — Крепим снаряд на шест и суем его под танк…»

Тоже провели испытания. Из «гвардейцев» Климов сформировал два десятка команд по пять человек в каждой таких вот саперов-подрывников. И даже начал их обкатывать танками, чтобы не струхнули, когда на них начнет накатывать ревущая махина вооружённая пушкой или пулеметом.

— Не бойтесь их, товарищи! Танкисты почти ничего не видят изнутри. Особенно когда танк наезжает на бруствер. Кроме неба они в этот момент не видят ничего. Вот, залезайте сами и смотрите, чтобы убедиться лично…

Солдаты стали нырять в «рено», чтобы удостовериться в правдивости слов командира дивизии, что да, видно из этой стальной коробки немного и вылазили они уже гораздо более бодрыми, убедившись, что не так страшен черт, как его малюют.

В подконтрольных РОДу деревнях солдаты реквизировали всю стеклянную и керамическую посуду в виде бутылок и кувшинов соответственно, а так же всю горючку: керосин, машинное и растительное масло, краску. Все это бодяжили, заливали в тару и затыкали тряпочными фитилями…

Но и этого было явно недостаточно.

Устроить встречный танковый бой — плохая идея из-за того, что все легкие «рено» у него пулеметные, а пушечных «шнейдеров» с гулькин нос и их всех быстро подобьют.

— Всю артиллерию вывести на прямую наводку. Только не в чистом поле разместить на всеобщее обозрение, а вкопать в землю. Собственно всю легкую арту разместить во второй линии окопов, а среднюю и тяжелую — в третьей линии.

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

На позициях стали рваться снаряды.

Вкапывавшие в землю обрезки рельс и бревен солдаты поспешили вернуться в окопы.

— Похоже, что за нами тоже наблюдают, — сделал вывод Михаил.

После того как все стихло, солдаты снова принялись усиливать оборону позиций и снова американцы устраивали артобстрелы.

Климов все боялся, что американцы атакуют ночью, но делать они этого не стали. Все-таки ночная атака — это та еще рулетка.

За три часа до восхода на моторке прилетел обратно штабс-капитан Бодько с пленником, причем не абы каким, а танкистом в звании второго лейтенанта. От него узнали сколько танков прибыло и кто ими командует.

Командовал некто временный майор Джордж Смит Паттон.

Что до количества танков, то собранная против РОДа сила внушала. Два батальона легких танков «рено» по сорок пять машин и один батальон тяжелых, плюс какое-то количество транспортеров. Всего около ста пятидесяти бронемашин.

Климов просто не понимал, как американцы вообще решились снять такую армаду и отправить ее на юг, только чтобы остановить русских, это при том, что немцы в любой момент могли атаковать, перейти Сомму и начать развивать достигнутый успех. Надо думать после своего наступления, получившего в газетах название «Второй бег к морю», они отдохнули, пополнили и реорганизовали свои армии и готовы продолжить, тем более что боевой дух среди солдат, надо думать тоже на высоте, по крайней мере настолько, насколько это вообще возможно. А вот у французов-северян с этим наоборот все плохо…

Худо-бедно, но к рассвету перед первой линией окопов вкопали «полосу пеньков» из рельс и бревен, а так же разместили артиллерию, так что стволы чуть ли не лежали на земле, ну и дополнительно слегка замаскировали с помощью так же реквизированных у аборигенов рыболовецких сетей с тряпичной обвязкой и ветками, чтобы не заметили до поры, до времени с воздуха.

— Едут!

40

На позиции РОДа обтекая холм, ставший известным как «фаллос» накатывала танковая армада. Сто пятьдесят машин изрыгая сизый дым и ревя на всю долину движками медленно ползли вперед. Вслед за танками двинулась пехота. Много. Очень много.

И это производило впечатление, создавалось ощущение непреодолимой мощи, что этот стальной вал не остановить. Михаил невольно забеспокоился за психику солдат, если уж даже ему не по себе стало, то каково им?! Обстрелы для них привычны, а вот танки… Он прекрасно помнил такое явление среди солдат советской армии в начале ВОВ, как танкобоязнь. Стоило только солдатам узнать, что их будут атаковать немецкие танки, как давали деру целые батальоны и полки. А там танков-то, раз два и обчелся…

А тут полторы сотни, невольно струхнешь. Оставалось только надеяться, что обкатка сделала свое дело и солдаты отчетливо понимают, что танки не неуязвимы. Но помимо обкатанных «гвардейцев» в окопах находились простые бойцы-стрелки и саперы.

— Не ссать! Хотя можешь и ссать и даже срать, но не бежать! Завалим мы их! — тут и там раздавались возгласы унтеров и офицеров, что перед подчиненными обязаны держать марку уверенных в себе и своей силе людей.

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

Началась артподготовка так же призванная разрушить вкопанные в землю рельсы и бревна.

Удивительное дело, но именно это привычное начало боевых действий привело к тому, что наряженных до предела людей в один момент отпустило. Тут американцы несколько опростоволосились и не учли психологию момента. Не начни рваться снаряды, и солдаты могли побежать, даже «гвардейцы», ибо стадный инстинкт вещь такая, заразная… а так все встало на свои места.

Налетела авиация. Ее целью ясное дело стала артиллерия. Где она находится, точнее находилась они знали, так что летели целеустремленно. Чтобы у пилотов не возникло ненужных вопросов, типа: а