— Вы знаете, лорд. Те, кого однажды бросили, не спешат верить снова.

— Хорошо. Допустим, — говорю гипотетически — однажды я сделаю вам предложение. Вы же наверняка ответите отказом — я прав? А ведь я почти уверен в том, что вам не безразличен.

— Версини Вийет тоже любила своего мужа… — тихо прошептала я.

Но он услышал.

А я поняла, что сказала. Точнее — ляпнула. Это некстати вырвавшееся «тоже»… как он его расценит?

— Простите, лорд, мне пора собираться в «Трость и свечу», иначе опоздаю.

Вскочив, метнулась к лестнице, оставляя за спиной творческий разгром. Ничего, вернусь — уберу.

— Мы не закончили с этой темой… — донеслось вслед.

Вообще-то, переодеваться на работу я не собиралась, потому как в «Трости и свече» носила иллюзии, но разговор явно свернул не туда — и это требовалось обдумать. Когда отвечаешь за себя сама, быть безмозглой непозволительно.

Итак, что я знаю точно? Первое — у меня есть фамилиар, а те бывают только у очень сильных магов. Ни у кого другого в Академии, насколько я знала, питомцев не было. Или их прячут, как делаю это я? Надо спросить у Хаоса, тот наверняка в курсе. Но, как бы то ни было, из самого факта существования полосатого проглота вытекает, что мой Дар заметно выше среднего. Значит, и сама я — больший приз. Продолжим рассуждать: сейчас в Академии всего полтора десятка девиц, то есть потенциальных невест, потому что ведьм по неизвестным причинам всегда рождается меньше, чем колдунов. Если предположить, что примерно так же обстоит дело в других возрастных группах, пригодных для брака, и что девушки в большинстве выходят замуж после того, как вырастет и окрепнет Дар, то получится, что магических невест в Эрвинии не так уж много, хорошо, если сотня на всю страну наберётся.

При таком раскладе и впрямь похоже, что я — весьма достойная невеста для тех, кто заинтересован в силе Дара и ровных ногах больше, чем в приданом. На которой можно жениться. По разумным соображениям, угу. Проблема одна — мне эти разумные соображения касательно Дара даром — вот такой каламбур — не сдались. Потому что важнее Дара для меня другое — вера. Я хочу точно знать, что меня любят и никогда-никогда не бросят. Даже если встретится другая, с более сильной магией, влиятельной семьёй и богатым приданым.

Настолько ли я доверяю лорду Тиурре, чтобы положиться на его слова? Сомневаюсь… Ну и ещё: что на самом деле он мне пока предложил? Потому что всякие «гипотетически» — не считаются. Да, я благодарна ему за заботу и постараюсь отплатить добром… но не собой. На этом пока и остановлюсь.

А подумаю совсем о другом, пока не забылось. Когда я приложила слишком инициативного лорда «воздушной колотушкой», а потом её развеяла, произошло нечто интересное. Сжатый воздух рванулся во все стороны, вызвав эдакий мягкий взрыв — посыпались со стола и полок вещи, опрокинулся стул… Можно ли сделать эффект более явным, вызывая большие разрушения? Надо попробовать… И второе — под моей колотушкой действительно было трудно дышать. Она давила, как десяток наваленных на плечи матрасов. Выходит, если собрать сгущенный воздух в большом столбе над головой человека, того — хихикнула, представив картину — может реально сплющить в блин. Получается, что сгустить воздух над головой — это аналог увеличения силы тяжести. Причем атака окажется совершенно неожиданной, потому что воздух невидим. Гм, думаю дальше… А если не сгущать воздух, а, наоборот, сделать разреженным? Тогда, по логике, попавший в локальную вакуумную полость человек начнёт задыхаться. Наверное, так можно — как бы вежливо выразиться? — придушить, не трогая шеи. Пожалуй, если действовать осторожно, это хороший способ успокоить кого-то, не нанеся физического вреда.

Остался один вопрос — а сколько магических сил на такое нужно?

Ну, не попробую — не узнаю. А ещё пора завести дневник или, как называют такие записки маги, гримуар, куда заносить приходящие в голову мысли. Обидно, если забудется… Только нужно — во избежание неприятностей — писать так, чтоб никто ничего не понял. То есть шифровать. Кстати, воры пользовались простым шифром для передачи сообщений — тогда, даже если послание перехватят, увидят там только закорючки и палочки.

Уф, ну вот, до «Трости и свечи» остался один поворот… Ой, кстати, вспомнила! Один раз Колин назвал не понравившуюся ему песню «напрасным сотрясением воздуха». А в «Природных стихиях» тоже было написано, что звук суть воздушные колебания. А воздухом я управляю. Значит ли это, что, потренировавшись, можно имитировать и воспроизводить по желанию разные звуки и голоса? Надо попробовать… Как вернусь — начну аккуратно тренироваться. Кстати, в разреженном воздухе, без кислорода, огонь должен гаснуть, и это может быть хорошей проверкой. Потому что, увы, душить мне решительно некого…

Когда, наведя морок зелёного атласа и расшитого лунным серебром газа вуали, я вышла в зал, чтобы спеть лёгкий романс «Ромашка на ветру», то чуть не споткнулась на пороге — за ближайшим столиком, вытянув длинные ноги, удобно расположился лорд Тиурра.

Поймал мой возмущённый взгляд — и подмигнул. Выражение лица ясно говорило: «Я же сказал, что мы не закончили с этой темой, леди!»

Прикусила губу — ну, всё! Второй песней будет баллада о героях, павших под Рдийском! А третьей — кладбищенская невеста! Сам напросился!

Хаос сказал, что кроме Кая и черепахи Эрры, принадлежавшей ректору, других фамилиаров на территории Академии он не видел.

— А черепаха тебя видела? — забеспокоилась я.

— Ну, я же кот, а не черепаха! — распушил усы Хаос. — Я подкрался и смылся раньше, чем она заметила!

Кстати, моё полосатое диво продолжало цвести и здороветь на проректоровых харчах. Сейчас котик уже однозначно тянул больше, чем на полпуда… Когда кончится год, мне ж его не прокормить!

«Мясоподатель и мясопоедатель — гармоничные отношения хозяина с кошкой», — лениво зевнул, продемонстрировав все четыре немаленьких клыка, Хаос. И потребовал: «Чеши!»

Угу… уже полчаса вожу щеткой по блестящей шкуре откормленного бегемота. А тому всё мало. Стану известной богатой ведьмой — найму коточесальщика и котоносильщика. Самой мне с усато-хвостатым счастьем, чую, не справиться!

Кстати, с шифром тоже помог кот. Я давно держала на чердаке плоский ящик с мелким песком, где можно было тренироваться выписывать разные символы. Потом встряхнёшь ящик — и снова чистая страница! Но я никому не говорила, что рисую там не только сама, но прикладывает лапу и мой фамилиар, когда нужно растолковать особенно сложные материи. Котошифр показался интересным — иногда одним символом заменялось целое часто встречающееся слово, иногда — слог, а иногда — отдельные буквы. Воровской код был намного примитивнее — там просто вместо разных букв писались различные галочки и палочки. Сделай обратную замену — и всё станет ясно. А тут этот номер не пройдёт… Осталось только зазубрить котовую премудрость, чтобы иметь возможность свободно изливаться на бумагу.

Возможно, я бы продолжала аккуратно избегать лорда Тиурру, если б тот снова не вызвал меня, чтобы отправиться в очередной рейд на нежить. Когда тает снег и ручьи с реками переполнены, случается всякое. Несколько дней назад весенний паводок размыл старинное кладбище, и оттуда полезли растревоженные гули.