Граббер решил, что немного виски не помешает. Что-то он разнервничался.

* * *

– Вижу, мальчики, вы увлеклись игрой! – воскликнула миссис Джексон. – Не поверите, сколько мне пришлось искать сбитые сливки!

На ней была завязанная узлом нитка жемчуга. Волосы только что уложены. В голосе появились отчетливые театральные нотки.

– Продолжайте, – разрешила она, словно отклоняя все предложения помощи. – Я приготовлю поднос.

Грабовски передвинул слона с е-4 на d-5 и снова покосился на зеркало. Повернул голову к двери и снова к доске, отметив, что она вполне ясно его увидит.

– О, мистер Грабовски! – позвала миссис Джексон с кухни. Грабовски проверил часы. Одна минута шестого. Она может в любую минуту прийти.

– Мистер Грабовски!

– Я здесь!

Голос миссис Джексон звучал так оживленно, словно она не говорила, а пела, временами издавая нечто похожее на трели.

– Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы мне помочь?

Возражает, и еще как! Он будет готов убить ее, если она все испортит! Нужно оставаться на месте, на случай если появится Лидия.

Мистер Джексон попытался подмигнуть. Но брови никак не хотели возвращаться на место. Он помог им пальцем.

– С ней лучше не спорить, – посоветовал он.

– Иду! – откликнулся Грабовски и едва не перевернул доску. Необходимо вернуться на свое место как можно скорее.

Двадцать минут шестого. Ее еще нет. Грабовски проигрывал. Мистер Джексон запер в угол его короля ладьей и двумя пешками. Сгорбленные над доской плечи Грабовски начали ныть.

Мистеру Джексону предстояло сделать следующий ход. Действие, подобное тектоническим сдвигам пластов земной коры. Не хватало еще, чтобы игра закончилась до приезда Лидии. Он не станет торопить противника.

– Вот и она! – пропела миссис Джексон. Грабовски услышал стук каблуков. Мышцу на правом плече свело судорогой. Нужно срочно выпрямиться, но он не смел шевельнуться. Тем более что находился в самой выгодной позиции: все видел, но не в упор.

– Итак, мальчики, – объявила миссис Джексон, когда Лидия вошла в комнату, – простите, что прерываю турнир, но у нас гостья.

Грабовски подождал несколько мгновений, словно в глубокой задумчивости, прежде чем, разминая плечо, повернуться к дамам.

– Ваш муж прижал меня к стенке, миссис Джексон.

– Лидия Снейрсбрук, Джон Грабовски, – представила миссис Джексон, указывая на каждого.

– Рад познакомиться, – кивнул Граббер и встал, чтобы пожать ей руку.

Она вела себя с примерным хладнокровием, и он взглянул ей прямо в глаза.

– Я бы и рада разрешить вам продолжить, – улыбнулась она, – но, по-моему, вы уже успели потерять противника.

Грабовски уставился на мистера Джексона. Тот и в самом деле успел заснуть. Лидия рассмеялась своим хрустальным смехом, а трубный глас миссис Джексон вторил ей.

– Не хотите еще булочку? – спросила миссис Джексон. – Они долго не лежат. Лидия, не желаете взять с собой несколько? Отис, пожалуйста, спустись оттуда!

Она побежала спасать Отиса, который прыгнул с вышитого сиденья табурета на столик розового дерева, а оттуда – на верхушку пустого, поблескивавшего черным лаком постамента. Теперь песик приноравливался, как ловчее спрыгнуть вниз.

– Так о чем вы пишете? – спросила Лидия.

– Он еще и фотограф! – вмешалась миссис Джексон. – Я отведу этих собак на задний двор! Пойдем, Руфус! Да и ты тоже, Отис!..

Он снова и снова репетировал это все утро. Размышлял, как пойдет беседа. Вслух практиковался в ответах. До того как она появилась в зеркале, его трясло от нервного напряжения. Теперь, когда расстояние между его и ее ногами оказалось не больше длины телескопического объектива, он оставался невероятно спокоен. И мысленно выстраивал кадр: он и она вместе. Как это будет выглядеть, если снимать с другого конца комнаты? Он, с рукой небрежно положенной на спинку ее дивана, она, с изящно скрещенными щиколотками, восседает на кресле в стиле королевы Анны.

– Вот как? И фотограф? – продолжала Лидия. – И какие же снимки вы делаете?

Она по-прежнему держалась изумительно спокойно.

Они немного поболтали. Она отвечала на вопросы с самоуничижительным юмором и легким изяществом. Разумеется, она в этом поднаторела. У него было одно утро. У нее – почти десять лет.

– Я работаю над проектом «Малые города США и Англии». Уличная жизнь, местный колорит, здешние характеры. Но моя основная профессия – фотограф. Я много лет снимал знаменитостей.

– Знаменитостей? – переспросила Лидия. – Как интересно!

Даже в прошлой жизни ложь входила в ежедневный распорядок. Скорее всего это именно так. Все то, что она тогда делала, пытаясь замести следы! Сочиняла истории для доверенных журналистов, тайком таскала к себе мужчин, а потом все отрицала…

– О, трудно перечислить, – сказал он вслух. – Актеры, музыканты, члены королевской семьи, телепродюсеры, ведущие…

Лидия вылила остаток чая себе в чашку.

– Господи, поистине звучит гламурно. Что заставило вас уйти от всего этого?

Он старался не смотреть на нее слишком пристально, пока она играла свою партию.

– О, я вернусь, – заверил он. – Этот проект оплатит немало моих счетов.

Возможно, он действительно осуществит этот мистический проект. Если разбогатеет (а это вполне возможно), будет только им и заниматься.

– Честно говоря, я увлекся. Начал делать снимки и потом уже не смог остановиться.

– Мир и покой, – объявила вернувшаяся миссис Джексон, – особенно когда детки играют на заднем дворе.

Она энергично высморкалась.

– О Боже, эта аллергия! Нужно срочно выпить антигистаминную таблетку! Так и думала, что вы поладите! И дело не только в британских связях. У меня поистине талант предсказывать, насколько хорошо станут общаться люди между собой. Я много раз принимала гостей и должна сказать, мои званые вечера пользовались огромной популярностью, поскольку я точно знала, кого с кем посадить. Простите еще раз, я сейчас вернусь.

Лидия улыбнулась Грабовски. Он ответил улыбкой, и на мгновение они превратились в заговорщиков, искренне забавлявшихся ситуацией.

– Значит, не смогли остановиться? – переспросила Лидия.

Она казалась скорее хорошенькой, чем прекрасной. Хотя ее голубые глаза сияли.

У нее была репутация женщины хитрой и коварной. Он не стал бы это оспаривать.

Ее считали глуповатой женщиной. Вот с этим Грабовски вряд ли согласился бы. Не так умна, как ей кажется, но далеко не глупа. И сумела отточить свои маленькие трюки. Когда он стал впервые фотографировать ее (еще до объявления помолвки), пришлось торчать у ее дома, пока она не спустилась вниз с чемоданом и двумя сумками в руках.