— Хорошо, — соглашается Лютич. — Как скажешь… э-э… скажете, доктор Влад, — и неожиданно зевает.

— Откуда ты знаешь, что налево? — встревает Иринка.

— Вспомнил, — говорю. — Там опять начинаются жилые дома. Чем спать на складе, в который еще надо попасть — ведь наверняка закрыт, или коротать ночь под открытым небом, гораздо привлекательнее остановиться на ночлег в каком-нибудь из домов. Расположиться со всеми удобствами в квартире, улечься на кровать, сунуть под голову подушку и, укрывшись одеялом, прохрапеть до самого утра. — Шутливо тычу девушку в бок. — Верно, Ирка?

— Ты это на что намекаешь? — внезапно сердится она.

— Э-э… ни на что.

— Тпр-р-ру! — Нашу, едва завязавшуюся перепалку обрывает Лютич. Натянув вожжи, он осаживает лошадь, собирающуюся идти прямо. — Налево, р-родная! Скоро уже? — спрашивает меня.

— Минут десять. Выбирай любой дом, который понравится, хотя разницы нет, можно в первый попавшийся.

Едем. Ирина, надувшись, переползает ближе к Лютичу. Я наблюдаю, как они шепчутся о чем-то; темные силуэты на фоне непроглядного, густеющего киселем сумрака. Подгребаю под спину колкую хрустящую солому, наваливаюсь на борт и гляжу на проплывающие в вышине точки далеких миров. Я верю, на многих из них есть жизнь, на некоторых — разумная жизнь, что бы там ни твердили об уникальности нашей планеты. Взялся же откуда-то человек-тень? Интересно, какую игру он бы придумал для них? Если б, конечно, прилетел не к Земле, а туда, к ним. К зеленокожим, хвостатым, дышащим метаном или азотом, покрытым шерстью или чешуей братьям по разуму. Думается мне, совершенно иную, отличную от нашей, но не менее опасную и тоже к чему-то подталкивающую — к осознанию того, что нельзя понять, пока…

— Вла-ад! — счастливо визжит Ирка, разом забыв об обиде. — Там свет, Влад! Там кто-то есть!

Она тянет руку, указывая на проступающую из тьмы глыбу многоэтажки. Лютич, вытянув шею и наставив козырьком ладонь, всматривается в тусклый огонек, горящий на уровне второго этажа. Даже кобыла бежит быстрее, тянется к свету, словно глупый мотылек к зажженной лампадке. Не спеши, дурачок-мотылек, не опалить бы тебе крылышки.

Мы приближаемся. В сиянии выплывшей на небо луны из мрачного нагромождения домов вырисовывается панельное здание. Кажется… да нет, так и есть — это рабочее общежитие: я вижу угрюмые провалы двух подъездов внушительно длинного дома. Всё верно — общежитие с коридорной системой. Свет падает из распахнутого настежь окна, остальные закрыты. От асфальта, упершись основанием в бордюр газона, поднимается вверх ржавая металлическая лестница, от нее расходятся, пропадая в темноте, выложенные из кирпичей и строительных блоков тропинки. Под окошком — обветшалый, забитый всяким хламом балкон. На газоне, в спутанных переплетениях травы я различаю крупные венчики цветов.

Черт… — меня будто пронзает высоковольтным разрядом. То самое общежитие! Та же, ведущая на балкон лестница. Я, Велес и Агата забрались наверх и…

Велес помахал глазеющим снизу Любе и толстяку, а затем, решительно толкнув ведущую в комнату дверь, шагнул внутрь. Мы с Агатой последовали за ним. В небольшой клетушке, где разместились диван, журнальный столик, шкаф для одежды, пара кресел и тумба с телевизором, сразу стало тесно. Экран телевизора оброс густым слоем мохнатой пыли, пол также не радовал чистотой, зато на узорчатой салфетке, что лежала на журнальном столике, высилась хрустальная узкогорлая ваза, а в ней — лиловая астра.

— Опс. — Велес озадаченно почесал затылок. — Тут кто-то есть. Цветок срезали и поставили в воду недавно. Хотя странно… пыль не протирают, а за цветами ухаживают. Ну, видели же на газонах…

— Необязательно недавно, — возразила Агата. — Астры до трех недель стоять могут.

Дверь шкафа внезапно скрипнула. Командир нашего маленького отряда снял пистолет с предохранителя и одним прыжком очутился у шкафа. Агата сунула руку в карман — в пальцах ее блеснуло лезвие выкидного ножа, а в глазах мелькнули красноватые огоньки. Особые контактные линзы — поспешно напомнил я себе, светятся в темноте, ма-ать… и встал, изготовившись, в некое подобие боксерской стойки. Велес рванул дверь: в чреве шкафа колыхалось розовое, с бантами и кружевными оборками женское платье.

— Тьфу! — сплюнул в сердцах Велес.

Агата громко засмеялась.

— Эй! — обеспокоенно заорали с улицы. — Чего там у вас? Чего ржете как лошади?

— Всё нормально, братья, — откликнулся наш худющий и волосатый предводитель. — Заткнись, — велел Агате. — Не истери.

— Сам заткнись! — огрызнулась она, продолжая смеяться.

— Заткнись, дура! — Велес влепил ей пощечину.

Девушка зло уставилась на него, прокручивая в пальцах нож. Велес покачал пистолетом.

— Ты ведешь себя неадекватно, — сказал он.

Агата моргнула, обиженно шмыгнула носом. Я подошел к ним, осторожно тронул несостоявшуюся буддистку за плечо. Агата дернулась.

— Ребята, бросьте, а? — попросил я. — С ума посходили?

— Действительно, — буркнул Велес, — точно в мозгах что-то перемкнуло. У обоих. Извини, сестра.

Агата кивнула.

— Что дальше? — поинтересовался я.

— Осмотрим квартиру полностью: кухню, ванную с туалетом, потом другие квартиры. Пошли.

Мы рассредоточились: я остался в зале, Велес отправился на кухню, Агата двинулась в ванную. На улице вдруг затарахтел мотор, но тут же смолк. Я хмыкнул: чего это они? Хотел выглянуть в окно, но передумал. Из кухни доносился скрип и позвякивание стекла и металла — Велес рылся в буфете, перетряхивая полки. Вернулся он минут через пять, в испачканной мукой футболке.

— Просыпал, блин, — объяснил. — Пакет дырявый оказался. Ничего полезного нет, нашел рыбные консервы, но они испорченные — крышки вздулись, этот, как его…

— Бомбаж, — подсказал я. — Из-за недостаточной стерилизации под действием микроорганизмов образуются газы.

— Ты прав, брат. А где Агата?

— Так… э-э… в ванной.

— А, ну да. В соседние квартиры заглянем после, там, вероятно, тоже ни хрена примечательного. — Рассуждая, Велес безуспешно отряхивал футболку. — Скажу-ка ребятам, а то парятся там в неизвестности. — Он потопал к балкону; на улице уже начинало темнеть. — Э-эй! — услышал я его удивленный возглас. — Вы че, обалдели?

— Всё путем, — крикнули в ответ. И еще что-то добавили, я не расслышал.

— Хорошо. — Велес взлохматил густую шевелюру. — Где будем ночевать? В машине или здесь?

Ожидавшие внизу Люба и Велимир опять что-то спросили.

— Постели вроде мягкие, но пылища — ой-ей-ей, лет сто уже не прибирались. — Велес расхохотался и чихнул в подтверждение, чем несказанно развеселил и шофера, и толстяка.

— В кроватях будем, — донеслось с улицы. — Надоела эта машина. Вода в доме есть?