— За что, черт?! — начал раздражаться от глупого разговора Тарасов.

— Ну, за записку дурацкую… Я со всеми поссорилась и пьяная была… Зашла сумку свою забрать — я ее на балконе забыла… вот… И написала тебе… Я сильно злая на тебя была, понял?!

— Я понял тебя… Завтра давай созвонимся…

Он отключил связь. Картинка в голове сложилась — словно включили верхнее освещение. И стало все ясно, как в конце запутанного фильма. Артем рассмеялся — отрывисто и громко.

Торопливая толпа, как живая, качнулась, обтекая странного человека с мобильным телефоном, зажатым в кулаке. А когда Артем присел на лавочку, чтобы переварить свои оглушительные чувства, мобильный снова зазвонил:

— Майор Тарасов? Добрый день! — Голос был мужской, приятный. — Генерал Ларичев просил передать вам его личную просьбу. Завтра в «Президент-отеле» состоится пресс-конференция. Будут генералы из Генштаба, из округа… Устроители просили пригласить настоящего боевого офицера, и Ларичев порекомендовал вас…

— Спасибо, я буду, — ответил Артем. — В котором часу?

Для него так и осталось непонятным, решил Ларичев поиздеваться или на самом деле не нашел, кого послать на пресс-конференцию.

Пресс-конференцию в «Президент-отеле» собирали наскоро — в ответ на многочисленные враждебные выпады западной прессы, — и поэтому собравшиеся выглядели помятыми и чрезмерно суетливыми…

Артем приехал в центр на метро. У самого «Президент-отеля» ему встретился кортеж из черных служебных «Волг» с генералитетом на борту. «Большие звезды» приехали, чтобы отчитаться перед массмедиа о проделанной работе. Это было генералам не впервой: первая и вторая чеченские войны научили их честно врать на пресс-конференциях. А на закуску был приготовлен простой майор Тарасов, герой и хороший человек.

Артем нарочно оделся в гражданское — явиться в форме ему не приказывали. Проходя мимо генералов, беседующих в окружении пестрых свитеров и либерально-небрежных журналистских причесок, Тарасов кивнул мельком взглянувшему на него Ларичеву и прошел на свое место за длинным, уставленным микрофонами столом.

— Вы знаете, что говорить? — сунулся к Артему полковник из свитских и протянул распечатанный на принтере лист.

Тарасов сунул шпаргалку в карман, не прочитав.

Дали сигнал к началу пресс-конференции. Генералитет рассаживался в соответствии с занимаемой должностью. Артему нравилось наблюдать за начальством, собравшимся для пресс-конференции: вот капитан из свиты ловко отодвинул стул перед генерал-полковником из Генштаба. Вот еще один военачальник, колыхнувшись в проходе, подал руку Ларичеву, и тот ответил жарким рукопожатием…

«Военная мафия в сборе, — подумал Тарасов. — Сколько секретов они могли бы раскрыть, если бы им чудом позволили открыть шлюзы профессиональной памяти…»

Началось… Прибавили света. Заработали видеокамеры. Заколебались микрофоны на телескопических мачтах. Ничего неожиданного не случилось. Генералы отделались официальной информацией, которую старательно отчитали по бумажкам. На съедение журналистам достался майор Тарасов. Чины с большими звездами недовольно поглядывали на худощавого майора с седыми висками: его белая рубашка и кожаная легкая куртка их, похоже, раздражали.

— Вы стали кавалером высокой награды — российского ордена Мужества, — проговорил молодой человек в круглых очках. — За что вам была вручена эта высокая награда?

Артем подумал, глядя в потолок конференц-зала, и ответил предельно кратко:

— За мужество.

Но молодой человек не унимался:

— Но скажите, за какой именно эпизод вашей боевой биографии вы получили награду?

— За спасение «Москвы», — абсолютно честно ответил Тарасов и, видя недоумение на лицах присутствующих, пояснил: — Я имею в виду ракетный крейсер…

Мигом вмешался до сих пор молчавший вислощекий генерал-полковник.

— Майор довольно полно ответил на ваш вопрос, — обратился он к очкарику. — Рассказать об этом эпизоде подробнее ему не позволяет служебная этика… По прошествии нескольких лет вы и ваши коллеги получите исчерпывающую информацию…

«Вот загнул! — подумал Артем. — Служебная, блин, этика!»

— Последние события на грузинской границе всколыхнули мировую общественность, — издалека начал южного вида волосатый мужичонка. — Есть информация, что российский спецназ принимал самое непосредственное участие в операции. Что вы можете сказать по этому поводу?

Тарасов искоса взглянул на набычившихся генералов и ответил:

— У спецназа всегда особые задачи и всегда очень много работы. Так что различить, где грузинская граница, а где турецкая, мы, как правило, не успеваем…

В зале засмеялись. Задавший вопрос пожал плечами и сел на свое место.

Неприметный майор явно интересовал журналистов больше, чем надоевшие московские генералы. Труженики массмедиа, похоже, знали, зачем здесь этот человек, а сам Тарасов не знал. Пошли вопросы личного характера.

— Какой ваш любимый афоризм?

Артем мгновенно ответил:

— «Обедайте плотнее, спартанцы, — ужинать нам придется уже на том свете». Это царь Леонид своим «спецназовцам» еще до нашей эры сказал…

На этот раз смеха в зале не было.

— Какое событие вы считаете главным в своей жизни? — спросила вихрастая тонкогубая девчонка.

Зал замер в ожидании ответа.

Артем ненароком дохнул в микрофон, зачем-то постучал по нему пальцем и негромко, слушая свой голос в динамиках, проговорил:

— Я расскажу, как набрал однажды целое лукошко мухоморов…

Пресс-конференция закончилась, и Ларичев подозвал Тарасова. Они стояли у выхода. Чины, покидающие «Президент-отель», пожимали руку генералу, а на Артема старались не обращать внимания.

— Здесь и поговорим, — проводив взглядом последнего человека в фуражке и лампасах, проговорил Ларичев. — А ты ведь молодцом сегодня держался, майор!

— Спасибо… — Тарасов сделал шаг в сторону, пропуская стайку торопливых девиц — то ли студенток журфака, забредших на пресс-конференцию, то ли красоток из отельной обслуги. — Спасибо, товарищ генерал. Только мне моя роль в этом концерте непонятна.

— Это правильно, что тебе непонятно! — сказал Ларичев, хмурясь. — Не все положено знать майору, даже если он и комбат «Шишкина леса»…

— Давайте наружу выйдем — здорово курить хочется, — предложил Артем.

С наслаждением выпустив дым от первой затяжки, Тарасов наблюдал за отъездом предпоследней черной «Волги». Последняя ждала Ларичева.

— Ты кое-что понял, так? — Генерал стоял совсем близко, так что Артем чувствовал запах дорого одеколона. — Ты не стал гнать волну после событий в Мандрыкино, и я решил, что тебе можно доверять…

— А до Мандрыкино вы этого не поняли? — резковато спросил Тарасов.