* * *

Дон Хуан хоть и был в бешенстве, а к происходящему на палубе прислушивался чутко.

Мало ли…

И момент нападения на корабль не пропустил. Да и сложно было пропустить: стрельба из пушек и в трюме оглушала, кораблик содрогался, дон молился только об одном: выжить. С нападающими он объясниться сможет, но как же обидно будет сдохнуть подобно трюмной крысе!

Ему повезло.

Когда перестрелка прекратилась, крышка трюма поднялась, и в нее просунулась басурманская рожа. Простите – турецкая.

Это не утешило. Признаваться, кто он, – теперь равноценно гибели. Поэтому, когда дона Хуана доставили к командиру небольшой турецкой эскадры из шести галер, он назвался именем близкого друга, маркиза Мануэля Алькансара, и пообещал за себя большой выкуп.

Турок покивал, пообещал подумать, и дон Хуан сменил один трюм на другой. На галере, принадлежащей Селиму-паше. По крайней мере, к галерному веслу не приковали – и то хлеб. Откуда ж было знать, что все это – лишь часть хитроумного плана? Что на абордаж корабль, конечно, брали, но – понарошку. И лежащие в крови трупы после его перегрузки спокойно встали и пошли отмываться. И с турецким пашой была договоренность. Деньги на руки и право беспошлинной торговли на три года.

А он доставит дона Хуана туда, где от него будет польза: в Крым. А уж из Крыма его перевезут на Русь. В результате сей комбинации для дона Хуана русские окажутся спасителями и освободителями. А уж уговорить его принести пользу…

Куда он денется с Руси-матушки?

Обошелся сей план, конечно, дороже чугунного моста, но, по мнению Софьи, на такое денег жалко не было. Дружественная Испания?

Берем!

Уж больно перспективы хороши! Тут и многоходовые комбинации крутить начнешь, и заплатишь сколько надо.

Лишь бы не узнал сам подопытный, а то обидится, расстроится…

Встреча кораблей состоялась в районе Сицилии, а сейчас галеры шли в Стамбул. Оттуда уже в Крым. Не страшно, тем удобнее. Как раз дон Хуан попадет на Русь к зиме, так что до весны остаться придется…

* * *

Карл нервничал.

Кристиан тянул время, выдвигал какие-то немыслимые требования, как мог тормозил переговоры! Шведам-то нужно скоренько договориться – и бодрым маршем отправляться выкидывать русских из Эстляндии.

Ан нет!

И уйти не удастся, могут ударить в спину. И переговоры абы кому не доверишь – Карл доверял только себе.

И время, время…

Сейчас Карл бы с радостью женился – хоть завтра! Лишь бы определиться с договором. Но Кристиан выжидал неведомо чего, требовал кусок земли чуть ли не до Стокгольма, настаивал на контрибуциях, на море бесчинствовали его корабли, губя любую торговлю…

Не война, но и не мир… не пойми что!

Если бы Карл Одиннадцатый играл в шахматы, он сказал бы: патовая ситуация. А уж сколько ей длиться…

* * *

– Какой великолепный бастион! – Иван Морозов смотрел на Нарву чуть иронично. – Восхитительный просто.

Алексей это убеждение разделял. Ему Нарва тоже нравилась. Этакий цветик-шестицветик с бастионами.

– Вот его и…

Обоим очень нравился бастион под гордым названием «Королевский вал». Как бы с намеком.

– Ремонта потом будет…

– Ничего, свое отстраивать, не чужое.

– Лишь бы Карл не появился не вовремя…

– Съезди к Фонкену, предложи почетную сдачу.

Иван пожал плечами:

– Так не согласится же.

– Пусть не соглашается. Предложить мы обязаны.

Впрочем, угадал Иван до точности. Герворт фон Фонкен чувствовал себя неуязвимым за Нарвскими бастионами и пушками, а потому и ответил невежливо. Предложив глупым русским варварам убираться обратно в свои леса и болота.

Иван в ответ лаяться, конечно, не стал, не мужское это дело. Прикинул, как лучше штурмовать, и уехал обратно.

Ночь русское войско провело спокойно.

Утром принялись готовить окопы для якобы обороны от Карла, примерно в двух верстах к западу от реки Наровы. Шведы наблюдали со стен, кричали что-то оскорбительное, но русским было не до них. Пользуясь постройкой как предлогом, русские осмотрели каждый метр нарвских стен, прикинули количество пушек, местечки, где ремонтировали стены, где нет… И остановились-таки не на Королевском бастионе, а на заделанных воротах Виру. Их хоть и заложили камнями, но не так давно, и кладка там потоньше.

И ночью…

* * *

– Осторожнее, индюк неуклюжий!

– Сам гусак!

Шепот был почти неслышен, ребята голов от травы лишний раз не поднимали. Но как не обругать «ползуна» спереди, который случайно попал тебе сапогом по плечу?

Трудно.

И проползти неувиденными и неуслышанными, и протащить с собой взрывчатку. Но опыт уже есть. Это не Азов брать, сейчас-то рука набита.

Шестеро «троянских коньков» тащили три бочонка с динамитом. Скромненькие такие, но их с лихвой хватит, чтобы ворота Виру улетели на другую сторону крепости. А там уж…

Войска-то давно готовы. Они в большинстве своем днем отдыхали, проверяли оружие, а видимость бурной деятельности изображали обозники. А что? Надеть мундиры – и кто их там со стен отличит? Солдаты – не солдаты…

Найти место, облюбованное еще днем, было несложно. И найти, и бочонки положить, и на фитиль искорку высечь – со стены даже и не услышали.

Было что-то?

Али нет? Поблазнилось?

И то сказать – тревожно. Русские отступать не привыкли, а умирать шведам не хотелось. Понятное дело, дезертировать никто не собирался, но жить-то хочется, это естественно!

Алексей Алексеевич стоял вместе с остальными генералами и полковниками. Он сам в крепость не полезет, его дело не саблей махать, а полками командовать.

– Скорее бы…

Иван до боли вглядывался в темень… да разве что увидишь? Словно благоволя русским, ночь так сгустила полог, что в трех метрах от себя разглядеть ничего не удавалось.

Только гадать можно.

Сейчас ребятам пятьсот метров до крепости.

А сейчас вот триста.

А может, они уже под стенами.

Отче наш, иже еси на небеси… помоги им, Господи, если не на тебя, то на кого и надеяться…

И все равно. Ждали не ждали, а оказалось неожиданностью.

Когда под стеной крепости встал столб огня и земли.

Когда рванул по ушам жуткий грохот.

Когда послышались слабые крики раненых…

Затрубили рога, забили барабаны – и русские бросились вперед.