Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дураком? Почему?
– Его гений был уничтожен его болезнью.
Серена нахмурилась. Она не слишком много знала о британских нотаблях и потому спросила:
– Что за болезнь была у него?
– Игра. Он потерял все за карточными столами.
– Вы говорите об игре в карты так, словно это и в самом деле болезнь.
– Вот именно, – протянула Джейн. – Я верю, что так оно и есть. Стоит только вспомнить обо всех мужчинах и женщинах, которые поддались ей в знакомой и близкой нам истории человечества. Как и при любой неизлечимой болезни, человек однажды доходит до такого состояния, до такой точки, от которой нет поворота назад и выздоровление невозможно.
Глядя на плавные, изысканно красивые линии мраморной статуи, Серена снова сдвинула брови. Она подумала о Себастьяне Харпере. Зашел ли он настолько далеко? Она была рада, что он вовремя одумался и покинул Лондон до того, как это стало бы слишком поздно.
А как насчет Джонатана? Он казался таким спокойным, таким логичным. Она не могла поверить, что он поддастся столь ужасной болезни.
Они продолжили свою прогулку.
– Джейн, – заговорила Серена спустя несколько секунд, – а ваш кузен, лорд Стрэтфорд…
Джейн посмотрела на нее и произнесла:
– Да?
– Видите ли, до меня дошли слухи…
– О том, что он увлекается игрой в карты?
– Вот именно. Наряду кое с чем еще…
– Понятно, – пробормотала Джейн. – Ну, Мэг, вы не должны слепо верить всему, что услышите, особенно если это касается моего кузена. Стрэтфорд отнюдь не святой, тут ничего не скажешь, однако он и не дьявол и не сравним с оным, как бы ни старался кто бы то ни было убедить вас в этом.
Серена все еще хмурилась, и Джейн почти прильнула к ней, задавая следующий вопрос:
– Что именно вы слышали о нем?
Если и существовал тот, кто был достоин услышать от нее прямой ответ, так это Джейн. Слова хлынули из ее уст потоком:
– Я слышала, что после смерти моей сестры он наставил рога священнику здесь, в Бате. Я слышала, что он скомпрометировал еще многих женщин после этой первой… и что он усыновил незаконнорожденного ребенка.
Джейн кивнула, и на лице появилось несвойственное ей напряженное выражение.
– И вам хотелось бы узнать, есть ли правда в этих обвинениях?
– Да.
– Но зачем?
Серена непроизвольно вздрогнула и все же ответила:
– Полагаю, что из любопытства. Видите ли, моя сестра… Серена… ну как вам сказать… она пала жертвой обаяния лорда Стрэтфорда. Она очень тяжело восприняла отставку.
Лицо у Джейн смягчилось, теперь на нем появилось выражение сочувствия, и она пожала руку Серены.
– Конечно. Я понимаю.
– Наверное, – продолжила после неловкой запинки Серена, – меня просто занимает, что происходило с ним после этого.
– Ладно, большая часть из того, о чем вы говорили, к несчастью, правда. Стрэтфорд сбежал в Бат, после того как услышал о гибели вашей сестры. Вернувшись в Лондон, он повел себя так, что для меня сделался почти непереносимым. Он будто стал другим человеком и по отношению к своим родителям держался так, словно они были полными ничтожествами. Когда умер его брат Джервайс, все пошло еще хуже.
– Почему?
– Казалось, будто он хочет, чтобы все на свете думали о нем хуже некуда. Женщины, попойки, игра в карты. Он впутывался в такие скверные истории, какие только можно себе вообразить, и делал это с удовольствием. Он разбил сердца многих женщин, компрометировал дебютанток, вступал в связи с замужними дамами. Я иногда думала, что он возбуждает сплетни о себе, чтобы усугубить и без того скверную репутацию, но некоторые выходки видела собственными глазами.
– Я понимаю, – сказала Серена. Буря у нее в душе вроде бы несколько улеглась, однако Джейн ничего не сказала напрямую по поводу истории с незаконнорожденным ребенком, а у Серены это вызывало сильное любопытство.
– А что насчет незаконнорожденного ребенка, которого он взял к себе с целью усыновить?
Джейн взглянула на подругу и тут же отвела глаза в сторону.
– Я полагаю, что это одна из сплетен, – проговорила она.
«Это хорошо», – хотелось сказать Серене. Она не могла бы объяснить почему, однако ей была ненавистна мысль о том, что Джонатан обзавелся ребенком.
Джейн похлопала ее по руке.
– Все это ничего не стоит, – сказала она. – Что было, то прошло, не так ли? Стрэтфорд изменился. И вы тоже.
Серена попыталась улыбнуться и ответила:
– Да.
– И в последние несколько месяцев мой кузен, так сказать, остыл, он жаждет успокоения. Я могу только надеяться, что в ближайшее время он встретит достойную леди и женится на ней.
– Да, – согласилась Серена, хотя мысль о том, что Джонатан женится на какой-нибудь заносчивой аристократической красавице, причиняла ей острую боль.
– Несмотря на то что он всегда обещал этого не делать, – продолжила Джейн.
Серена, тряхнув головой, посмотрела на нее вопросительно.
– О да, после того как погибла ваша сестра, Стрэтфорд то и дело ссорился со своими родителями, и это продолжалось вплоть до смерти его отца. Когда пожилой граф лежал на смертном одре, Стрэтфорд пообещал ему, что никогда не женится. – Джейн усмехнулась, но в ее усмешке проскользнула горечь. – Один из слуг это подслушал и разболтал всем, кому только мог. По этому поводу начались скандальные пересуды, когда старый граф скончался.
– Но почему он так гневался? – спросила Серена.
Ей было известно, что Джонатан был в обиде на родителей, пока жил с ними, но ей казалось, что с его стороны то было недовольство молодого мужчины, родные которого чинили нежелательные препятствия, ограничивали его свободу.
– Я считаю, что он в какой-то степени обвинял их в смерти вашей сестры. Они запрещали ему с ней общаться, и когда она оставила его, он был безутешен.
– И когда она умерла… – проговорила Серена дрогнувшим голосом.
– Он стал совершенно другим человеком, – докончила Джейн.
Они уже были у выхода, и один из служителей отворил для них дверь. Они вступили в шумный день. Дождь прекратился, но лицо Серены омыл холодный воздух, резкий, почти обжигающий. И все же она была очень благодарна Джейн за ее желание показать ей Бат.
– Мне всегда хотелось попасть сюда, – заговорила она, когда они направились к карете Джейн, ожидавшей их. – Спасибо огромное за приглашение сопровождать вас, ведь это, быть может, моя последняя возможность посетить Бат.
Тонкие брови Джейн сошлись на переносице.
– Почему же это так?