Та продолжала чистить свои перышки и не обращала на нас никакого внимания.

— Как я могу отблагодарить тебя, птица Гамаюн? — обратилась я к ней.

— Моя помощь не имеет значения. Ничего не изменилось.

— Может быть, для тебя. Но для меня это очень важно. Спасибо тебе.

— Мне поррра. Куррр. Вам тоже поррра! Уходите отсюда! Куррр! Куррр!

Гамаюн замахала крыльями, снова вздымая в воздух мелкий сор, пожухлую листву и ветки. Деревья закачались и отклонились, словно давали место для взлета огромной птице. Та взметнула ввысь, издала прощальный вопль.

— Прррощай, Агата! Куррр! Больше не пррроси у меня помощи! Твою мавку я больше не спасу! Только любовь многоли-и-кого-о-о, — кричала она, быстро удаляясь прочь, сопровождаемая шумом собственного полета.

— Прощай! — крикнула я в ответ, придерживая разлетающиеся во все стороны волосы. Мой крик терялся в бешеном шуме и хлопках, издаваемых крыльями Гамаюн. И спустя мгновение, ее не стало.

Я поправила волосы, отряхнулась и подняла тонкое пушистое перо, спрятав его в карман.

— Спасибо за прощальный подарок… — сказала я ввысь исчезнувшей птице.

— Нам и правда нужно уходить. По-моему, нас выследили, — тревожно сказал Велигор и махнул мне рукой. Мы спешно помчали по тропинке, которую создал для нас Дух Леса, желая поскорее убраться из этих мест. Птица Гамаюн предвещала опасность, и мы не собирались ждать, пока нас настигнут преследователи.

— Нужно добраться до ближайшего портала и скрыться в нем. Если будем постоянно прыгать по порталам, рано или поздно они потеряют наш след. — предложила я, прерывисто дыша. Мы почти перешли на бег.

— Это глухая часть леса. Я не чувствую здесь порталов.

— Я тоже. Тогда бежим к реке. Может, Мариинна и Юваль помогут нам скрыться! Дорожка привела нас в чащу, сквозь которую мы уже пробирались. Мы нашли даже проложенный нами путь из вырубленных веток и кустов.

Полева кряхтела и бормотала себе под нос ругательства, пробираясь через густые заросли. С непривычки ей было очень тяжело, но я больше не могла нести ее за пазухой. Теперь она была объемным пышным растением, которое не положишь в сверток. Велигор то и дело помогал нам выбираться из кущерей, подавал руку то мне, то Полеве, поторапливая нас. Он, как и я, чувствовал опасность. По нашему следу шли, и преследователи были очень близко.

— Поля, обещай, что в случае опасности, обернешься плющом и спрячешься! — наставляла я подругу, поддерживая ее под руку.

— Хорошо, Агата Константиновна. В этих зарослях это будет легко…

Запыхавшиеся и уставшие, мы преодолели самый трудный участок пути. Велигор благополучно вывел нас из чащи, и идти дальше стало легче.

— Может, остановимся хоть на пять минуток? — умоляюще пропищала Полева.

— Нет. Нужно спешить. Доберемся до реки, а там посмотрим, — отрезал Велигор.

Он был сосредоточен и строг. Его лоб напряженно морщился, губы были плотно сжаты, все мышцы натянуты. Несмотря на опасность, идущую по пятам, я чувствовала себя с ним защищенной. Никогда в жизни ни один мужчина не дарил мне такого ощущения. Я поняла то самое, всем известное человеческое выражение «как за каменной стеной». В душе бушевала радость. Хоть мы и убегали от преследователей, я не чувствовала безысходности и страха. Словно птица Гамаюн, всколыхнувшая во мне тот приступ паники, ее же и унесла на своих крыльях. Полева и Велигор, идущие рядом, придавали мне сил и заставляли двигаться дальше, как бы трудно ни было. Ради этих двух — я готова была горы свернуть.

Вдалеке, между стволами редеющих деревьев, блеснула река.

Заметив спасительную заводь, мы еще больше ускорились. Оставалась какая-то пара сотен метров, но вдруг воздух рассек пронзительный свист и в сантиметре от меня пролетел ледяной осколок.

Моя защитная аура отбила ледышку, заставив ее срикошетить в ствол дерева. Острый наконечник вонзился в кору наполовину, и в этом месте образовался холодный след. Кора потемнела и отмерла.

— Они догоняют! — выкрикнула я.

— Скорее! Бегите к реке! Я задержку их! — сказал Велигор и стал активировать боевые заклинания, формируя в воздухе заряженные сгустки, чтобы швырнуть их при атаке.

Я поняла, что бежать больше нет смысла. Нужно защищаться. Я убегала слишком долго, слишком много лет потеряла в этом бегстве и все равно не смогла сбежать. А это значит, что нужно сражаться. Я остановилась и подошла к нему.

— Это не твоя битва, а моя. Уводи Полеву, — уверенно сказала я Велигору и сняла ожерелье с шеи.

— Я никуда не пойду! Буду биться с вами! — пискнула отчаянная мавка и изо всех сил старалась изобразить грозное выражение лица.

Спорить было некогда. Ледяные стрелы настигали нас, со свистом пронзая воздух. Вскоре я увидела и ту, что выпускала их — бабушку Лизу. Она скакала на полупрозрачном ледяном коне со снежной гривой. Звук его копыт и призрачное ржание звонким эхом расходились по лесу. Заметив, что мы не убегаем, наездница резко дернула за поводья. Конь заржал и встал как вкопанный, давая своей наезднице спешиться. Рядом с ней блеснули красные глаза волка, показавшегося недалеко от нее.

— Женишок тоже тут, — иронично сказала я. — Поля, ты мне обещала! Помнишь? Немедленно обратись плющом!

Полева послушалась и слилась с окружающим пейзажем.

Велигор, не останавливаясь, множил заряды, готовясь к атаке. И не зря. Вслед за волком отовсюду стали слетаться серые птицеподобные химеры и горгульи. Они с воплями приземлялись перед хозяином в стройную шеренгу и оборачивались камнем. Волк рычал и переминался с лапы на лапу. Елизавета расправила подол длинной юбки в складку и стала рядом с Виктором.

— Агата! Я хочу тебе только добра! Сдайся, и твои друзья не пострадают.

— Я сыта по горло вашим добром! Сдавайтесь, и никто из вас не пострадает! — с вызовом выкрикнула я в ответ, призывая магию стихии. Бесшумный лес закачался, зашелестел. Назревало что-то страшное. По тихой воде пошла рябь из волн, солнце скрылось за густеющими тучами, которые собирались над нами. Каждый порыв ветра придавал мне сил. Ни мы, ни они не решались атаковать, ожидая, кто первый пойдет в бой. Наконец, не выдержала бабушка Лиза, отправив в Велигора целую артиллерию ледяных стрел.

Я поспешила отбить их, вызвав стену из вихрей. Ледяные сосульки дробились на мелкие осколки и витали по кругу, искрясь мелкой дробью из льда.

— А теперь ловите! — выкрикнула я, и отправила свои торнадо с кружащими осколками бабушкиной магии прямо на них. Стройный ряд каменных горгулий искривился. Они включились в битву, поглощая магию из вихрей. Я создавала новые торнадо и отправляла на поле боя. Несколько горгулий, посеченных картечью из камней и льда, разбились и не могли бороться в полную силу.