Воображению жителей Мартинхоу (Девон) можно только позавидовать: местный призрак оборачивался в черного пса и разъезжал в огненной колеснице, запряженной четырьмя слонами! Не меньшей популярностью пользовались истории о призраках в человеческом облике, пусть и пугающем. Довольно часто они появлялись сразу же после похорон. Вернувшись с кладбища, плакальщики заставали привидение дома: оно грелось у камина и дожидалось поминок по себе. Дух некого Тома Тренемана из Айвибриджа (Девон) возник на кухне и до смерти напугал посудомойку. Призрак мистера Лайда из деревни Салкомб Реджис (Девон) подсел прямо к столу, испортив родственникам тризну. Вместо того чтобы горестно вздыхать и произносить речи о покойнике, им пришлось ломать голову как же его прогнать.

Привидения бродили как поодиночке, так и большими группами. Историю о призрачной процессии рассказывали в Дареме. В стародавние времена у одного барона была дочь Абигайль. Как это часто случается, девица втайне вздыхала по небогатому красавцу, но отец распорядился иначе. Абигайль сосватали за богача, а ее возлюбленного изгнали из баронских земель. Покорная родительской воле девушка пошла под венец с нелюбимым. Сразу после венчания молодожены во главе кавалькады гостей отправились на прогулку. В замке их ожидал роскошный пир. Глашатаи застыли на башнях, готовясь протрубить сигнал, стоит только всадникам показаться у ворот. Слуги расставляли на столах изысканные яства, а сам барон мерил шагами парадную залу, дожидаясь припозднившихся молодоженов. Час тянулся за часом, вот уж и полночь пробило, а от них – ни слуху ни духу. Лишь ранним утром послышался глухой топот копыт. Свадебная процессия показалась из леса. Всадники спешились и, не произнеся ни слова, прошествовали в замок. Слуги кинулись к ним с расспросами, но в ужасе отшатнулись, а сам барон упал без чувств. По лицам вошедших стекала кровь. В зал ворвался ветер, а как только присутствующие опомнились, от призраков не осталось и следа. Чуть позже обезображенные тела молодоженов и гостей нашли в овраге. Разбойников, совершивших это злодейство, так и не поймали, но ни у кого не оставалось сомнений, что их вожаком был отвергнутый любовник Абигайль.

В общении с привидениями срабатывал такой наивный метод, как «если я его не вижу, он не видит меня». Шропширцы верили, что призрак рано или поздно оставит девушку в покое, если та закроет лицо фартуком. При виде Дикой охоты следовало упасть ничком, закрыть глаза, скрестить руки и ноги и твердить «Отче наш». Призраки проскачут мимо, не причинив вреда. В Шотландии полагали, что злые духи неспособны пересекать текущую воду, причем особенно неприятен для них ручей, текущий с севера на юг. Чтобы избежать преследования нечистой силы, достаточно перепрыгнуть через такой ручеек. Смельчакам предлагали другой способ – призрак исчезнет, если обойти вокруг него 9 раз. Но проще всего общение с привидениями давалось людям разговорчивым. Согласно традиции, призрак не может первым начать беседу. Ночь за ночью он будет маячить перед глазами и многозначительно помалкивать, пока человек не спросит, что же, черт побери, ему нужно. В этом случае призрак поведает свою скорбную историю или попросит помощи.

В качестве доброй услуги призраку можно было отыскать его тело и предать христианскому погребению. В конце XVIII века на путешественников нагонял страх безголовый призрак коробейника, бродивший по дороге вблизи Байгрева (Хартфордшир). Как-то раз коробейник возвращался домой с хорошим барышом, но в дороге его застигла буря. Пришлось искать ночлег на ближайшей ферме. Позарившись на выручку, фермер убил торговца, после чего сбросил тело в высохший колодец, а голову зарыл отдельно. Еще долго привидение прогуливалось вдоль дороги, держа под мышкой свою голову. Много лет спустя останки коробейника нашли и похоронили, после чего зловещие визиты прекратились.

В каждом графстве можно было насчитать добрую сотню историй о безголовых призраках. Например, в Ланкашире рассказывали о гуляке, который поздно ночью шел домой из кабака. Ему повстречалась женщина в длиннополом плаще и чепце с широкими полями, полностью скрывавшими ее лицо. Незнакомка несла большую корзину. Как ни старался наш балагур завести с ней беседу, скромница все отмалчивалась. Исчерпав темы для разговоров, галантный кавалер предложил донести ее поклажу. «Благодарю вас», – донеслось откуда-то снизу, как только корзина перекочевала в его руки. Дивленный мужчина огляделся по сторонам, а потом, пораженный догадкой, откинул с корзины белое полотно. На дне ему кокетливо улыбалась женская голова. Завопив, гуляка понесся в деревню, а призрачная голова парила рядом, норовя цапнуть его за щиколотку.

Вместо просьбы о погребении призраки порой выдвигали довольно необычные требования.

Возвращаясь с поля, батрак из графства Гламорган (Уэльс) столкнулся с леди в белом. «Твоя жена только что разрешилась от бремени. Принеси же мне ребенка, чтобы избавить меня от мук», – взмолилась леди. Крики новорожденного вскоре подтвердили ее слова. Тем не менее, валлийцу не хотелось нести своего малыша незнакомому привидению. Мало ли что оно сотворит с ребенком! Решено было окрестить новорожденного и тогда уже показать его бестелесной даме. Но когда батрак вместе с малышом вернулся на место встречи, то увидел, что привидение стенает и заламывает руки. Залогом его спасения был поцелуй некрещеного дитяти.

Привидения обитают в местах, так или иначе связанных с их смертью. К примеру, в реке Риббл, что в Ланкашире, обязанности водяного выполняла Пег-о-Нелл. Именно такой была посмертная профессия служанки из Клитероу, провалившейся под лед, когда жестокие хозяева послали ее за водой в морозную ночь. Дух служанки привязался к реке и каждые 7 лет требовал жертвы. По части жертв Пег была непривередлива: вместо человека охотно забирала и животное, поэтому крестьяне топили для нее кошек и собак. Рассказывали про безрассудного юнца, который, несмотря на предупреждения, решил верхом пересечь реку как раз в седьмой год после последнего жертвоприношения. Внезапно возникший поток воды поглотил и наездника, и лошадь.

В Уэстморленде рассказывали другую историю: в 1834 году некий пастух вместе с женой поселился в коттедже в Мартин-дейле. Однажды в утренней полумгле пастух отправился сгонять коров на пастбище и вдруг услышал, как его пес предупреждающе зарычал. Мимо них прошла женщина с ребенком на руках. Хотя внезапное появление незнакомки испугало мужчину, он окликнул ее и спросил, не нужна ли ей помощь. Тогда-то она и поведала ему о своих горестях. Сорок лет назад она проживала в том самом коттедже, где поселились супруги. Девушка пала жертвой богатого соблазнителя, а тот, узнав, что его любовница носит дитя, дал ей выпить какое-то лекарство, якобы вызывавшее выкидыш. Снадобье оказалось ядом и стоило жизни не только ребенку, но и матери. С тех пор ее призрак скитается по окрестностям и несет с собой плод своего греха. Только через сто лет с момента смерти она сможет обрести покой. Испуганный пастух вернулся домой, и вскоре они с женой покинули проклятое место.

Любой английский город может похвастаться целым выводком мятущихся духов. Привидения разгуливают по улицам, но еще больше им нравится домашний уют. Наверное, поэтому английские поместья так и кишат призраками. В поместье Клоптон-Хаус в Стратфорде (Уорикшир) уживались целых три привидения. Одним из них был призрак Маргарет Клоптон, утопившейся в 1563 году, после того как отец запретил ей выходить замуж за любимого. Есть вероятность, что именно она послужила прототипом Офелии в пьесе Уильяма Шекспира, уроженца здешних мест. Вместе с ней по усадьбе бродил дух Шарлотты Клоптон, жертвы чумы 1564 года. Опасаясь распространения заразы, родственники поспешили отнести ее тело в фамильный склеп. Через неделю скончался еще один член семьи, так что Клоптоны вновь открыли усыпальницу и… застыли на пороге. Гроб Шарлотты был пуст, а ее тело обнаружили в углу, привалившимся к стене. Из-за тяжелой болезни девушка впала в забытье, а очнулась уже в склепе, где скончалась в темноте и одиночестве. От невыносимых мук она впилась зубами себе в плечо, именно в такой позе ее обнаружили скорбящие родичи. Компанию двум прелестным дамам составлял священник, убитый здесь в конце XVI века. Его тело приволокли в одну из спален, после чего на полу осталась несмываемая полоса крови.