Свернув вправо, «Мерседесы» зашуршали широкими колесами по песку. Проехав два километра, колонна остановилась. Вокруг были полуразрушенные глинобитные постройки, среди которых ветер гонял клубы пыли.

Пейзаж выглядел настолько безжизненным, что со стороны казалось, будто грузовики остановились посреди заброшенного древнего кладбища.

– Приехали, всем выгружаться, – снаружи донесся голос Генри Эйнса. «Зеленый берет» стоял в стороне от машин, широко расставив ноги и заложив руки за спину.

Боевики из отряда «Скарабей» действовали четко и сноровисто, как дрессированные шимпанзе в цирке.

Выбравшись наружу, они открыли борта грузовиков, стали вытаскивать ящики с боеприпасами, продовольствием, тюки со сложенными палатками.

Ларрсен остановился возле «зеленого берета» и стал внимательно наблюдать за действиями боевиков. Полевой лагерь вырастал прямо на глазах.

Сперва по периметру были выставлены посты охранения. Три «ветерана» Второй мировой войны, германские пулеметы «МГ-42», прозванные «мясорубка Гитлера» за скорострельность и точность, обеспечивали надежное прикрытие стоянки.

Затем затянули маскировочными сетями грузовики, так что их невозможно было разглядеть с воздуха, и только после этого занялись установкой палаток.

Первым возвели штабной шатер, его установили между двух уцелевших высоких стен, которые давали густую тень во время полуденного солнцепека.

Ларрсен, подхватив свой рюкзак с личными вещами, обратился к Эйнсу:

– Генри, я, пожалуй, позволю себе пару часов сна. Знаете, что-то меня сморило после нашего ралли.

Диверсант ничего не сказал, только понимающе кивнул…

Последние дни все мировые СМИ только и твердили о бое в чеченском поселке Горный. Кадры документальной хроники демонстрировали разрушенные взрывами дома, возле которых до сих пор лежали убитые боевики.

Трупы, облаченные в старый выгоревший камуфляж, были сложены ровными шеренгами, рядом лежало оружие. Чаще других камеры репортеров демонстрировали лицо темнокожего мужчины с аккуратно подстриженной густой черной бородой. Полуоткрытый рот обнажал крупные зубы, вместо глаз запекшейся кровью темнели провалы.

– Абу Джавс, – за кадром вещали наперебой комментаторы СМИ. – Одна из наиболее одиозных фигур мирового терроризма, аравиец по национальности, получивший образование в США, он был самым непримиримым врагом Америки. В девяностые годы организовал около полудюжины нападений на дипломатические объекты США в Африке и Индокитае. Последние годы Абу Джавс находился на Северном Кавказе в качестве эмиссара «Аль Каиды»…

– Ликвидация Абу Джавса является одной из крупнейших побед спецслужб, – вторили следом остальные комментаторы.

Третьи, демонстрируя крепких парней в ярко-красных беретах с автоматами на изготовку, стоящих у трупов боевиков, интересовались:

– Правительство США назначило за голову Абу Джавса десять миллионов долларов, интересно, кому теперь достанутся эти деньги?

Самуил Сосновский, услышав подобное заявление, самодовольно усмехнулся и подумал: «Если по совести, то ваше казначейство должно сделать этот откат для меня». Беглый олигарх на мгновение представил физиономию своего чеченского приятеля. Шервани Набиев достаточно умный человек, чтобы сообразить, с чьей подачи федералы вышли на глубоко засекреченную базу, где пытался отсидеться последний ударный козырь сепаратизма.

«Зубы Шервани, конечно, может стереть до десен, но сделать мне он ничего не сможет, – продолжал размышлять Сосновский. – Он ведь получил от меня хорошие деньги, а значит, также в доле предательства».

Мысли олигарха неожиданно прервал звонок. Самуил Аронович недовольно поморщился – эта трубка напрямую связана с Юджином Цоресом. Американский финансист, навязавший Сосновскому эту акцию, постоянно лез к нему с выяснениями, уточнениями, так что тему предстоящего разговора олигарх заранее мог предугадать.

– Здравствуйте, Самуил, – из динамика донесся скрипучий голос американца. Он как всегда начинал беседу мягким, почти отеческим тоном, как прикинувшийся спящим кот, который, прицелившись к мыши, позволял той подобраться поближе.

– Здравствуйте, сэр Юджин, – сдержанно ответил олигарх, мысленно готовясь отразить любой выпад своего партнера-оппонента.

– С истинным интересом наблюдаю за программами новостей. Из вас, Самуил, получился бы неплохой главный редактор мирового информационного агентства. Умеете создать сенсацию на голом месте. Великолепный финт с уничтожением Абу Джавса, наверняка не один десяток «акул пера» погрели свои плавники на этой новости. Только не могу одно понять, какое все это имеет отношение к нашему проекту? Не побоюсь повториться, но у меня складывается впечатление, что вы, уважаемый Самуил, пытаетесь за мой счет решить свои вопросы. В легальном бизнесе за подобные фокусы сурово наказывают. А о нелегальном я и вовсе не упоминаю, глупо тратить деньги на пересказ способов садистских умерщвлений.

Цорес замолчал, тяжело сопя в трубку, давая время собеседнику осмыслить суть сказанного и свое положение. Сосновский не стал выдерживать паузу, которую американец мог воспринять за слабость, и почти сразу же заговорил:

– Многоуважаемый Юджин, я также не хочу повторяться, почему, выражаясь русским языком, стал браться левой рукой за правое ухо и какие мы получим дополнительные дивиденды. Поэтому скажу коротко, все идет строго по обговоренному с вами плану.

– Вы что, хотите сказать, что я дал добро на то, чтобы русские чекисты узнали о ядерном фугасе, а также разрешил устроить три грандиозных провала? Вы, мой друг, балансируете на грани фола и если сорветесь, вам уже ничто не сможет помочь, даже вмешательство самого Господа Бога. – Дребезжащие нотки в голосе финансиста теперь больше походили на скрип пенопласта по стеклу, отчего по коже олигарха невольно пробежали мурашки.

– Все верно, – подтвердил Сосновский, едва ли не перебивая Цореса. – Три раза русская госбезопасность с поспешностью голодного крокодила хватала все брошенные ей приманки, которые при внешней внушительности оказывались на самом деле пустышками. Теперь же они сбиты со следа.

Самуил Аронович говорил «открытым текстом», не опасаясь за то, что разговор будет перехвачен спецслужбами, – телефон американца был оснащен самой совершенной системой шифрования.

– Как-то странно вы сбиваете их со следа, как раз в том направлении, куда везут заряд, – недовольно заметил финансист.

– На том и построен весь расчет. Человеческая логика ведь устроена на противоречиях. Если понимаешь, что тебе врут о направлении на юг, то нужно двигаться на север, в крайнем случае на запад или восток. Тем более теперь, когда пустышки вскрыты, а желудок зверя по-прежнему пуст, он услышит вожделенное блеяние издалека.

Американец заметно оживился.

– Вы имеете в виду заявление «Пари Матч»? – В динамике телефона было слышно, как заскрипела кожа кресла под телом финансиста. Старик действительно держал руку на пульсе происходящего, и от его внимания не ускользнуло заявление французской жандармерии о возможности взрыва террористами железнодорожного туннеля под проливом Ла-Манш.