– Привет! – осторожно поздоровалась я, стараясь не напугать девочку.

Алекс все равно вздрогнула, интуитивно закрывая руками рисунок.

– Агата, это ты! – радостно улыбнулась она.

Наверняка ей тоже не с кем поболтать о своем даре.

Она подвинулась, предлагая мне сесть. Даже если кто-то бы вошел в комнату, за спинкой дивана, где мы прятались, нас было не разглядеть.

– А я уж и не надеялась, что когда-нибудь заглянешь ко мне!

– Прости! – покаялась я. – Мои перемещения непредсказуемы и опасны, поэтому я с некоторых пор ношу артефакт.

– Тебе удалось попасть к единорогу? – серьезно поинтересовалась она.

– Да, – улыбнулась я. – У меня для тебя подарок.

Я вытащила из захваченной папки свой любимый рисунок с единорогом и отдала девочке.

– Какой красивый! – охнула Алекс, водя по нему пальцем.

– И удивительный.

Я рассказала о встрече с единорогом, упомянув, насколько опасным оказалось мое путешествие. Алекс жадно слушала, задавала вопросы.

– У тебя настоящий талант, Агата!

– У тебя тоже, – улыбнулась я, кивком показывая на рисунок ночи, который она создала.

Какое-то время мы молчали, затем Алекс задала мне несколько вопросов о магии художников. Я рассказала, что знала. Было видно, что девочка колеблется, побаивается, но поговорить с кем-то о магии ей очень хотелось. И я ее понимала.

– А что у тебя в папке? – наконец спросила она.

– Рисунки пустыни, куда я собираюсь отправиться в ближайшее время. Мне кажется, в них чего-то не хватает. Не взглянешь?

Алекс с энтузиазмом кивнула. Она помогла мне в прошлый раз, может быть, получится и в этот.

Какое-то время мы с Алекс снова молчали. Она рассматривала и оценивала мои работы, а отложив последнюю, склонила голову набок и серьезно спросила:

– А тот мужчина, ради которого ты готова отправиться на край света и подвергнуть свою жизнь опасности, хороший?

– Да. Он готов отдать за меня все. Благороден, честен, смел и… упрям, – вздохнула я. – И ни за что не отпустит меня в Великую пустыню. Поэтому я буду… отправлюсь в нее тайком.

Алекс уставилась на меня, будто искала в моих глазах ответ на какой-то вопрос, и решительно заявила:

– Я помогу тебе, Агата.

– Как? – улыбнулась я.

– Ты же знаешь, у каждого художника есть свой талант. Ты вот можешь видеть прошлое или при помощи рисунка перемещаться в него, а я… Я могу воссоздать желаемую ситуацию.

– Ничего себе! – поразилась я.

– Увы, я не сниму проклятие с твоего возлюбленного и не в силах вернуть кого-то к жизни, – с грустью сказала она. – Всего моего света недостаточно, чтобы сделать невозможное.

Я погладила ее ладонь, не рискуя расспрашивать, кого из близких девочка потеряла, что так печальна. Не привыкла лезть кому-то в душу, но старалась поддержать свою знакомую.

– Но я могу нарисовать тебя совсем рядом с Архан-шатом. И это точно сбудется. Правда, я тренировалась на мелочах, но тут соединятся две магии – твоя и моя… Должно получиться! – горячо сказала она.

– Ничто не мешает попробовать, – улыбнулась я.

– Только ты должна знать, что у моего дара есть цена.

– Какая?

– Во время своего путешествия ты будешь видима не только для магов, но и для людей.

То есть придется быть осторожнее и осмотрительнее. Остается надеяться, что людей в пустыне немного.

– Хорошо.

– Но есть и положительный момент, Агата. Слияние двух наших магий позволит тебе в разы медленнее терять силу.

– То есть будет не так, как во время встречи с единорогом?

– Вовсе нет! Я читала в запретной секции нашей семейной библиотеки одну книгу, и там рассказывается и о слиянии сил двух магов, и о местах вроде Великой пустыни, если после этого в них окажешься. Правда, про последнее написано совсем мало. Великая пустыня очень древняя, пропитанная своеобразными чарами, которые хранились в ней веками.

Об этом я уже знала. Алекс поморщилась, смахнула лезшую на глаза прядь волос.

– И она очень опасна, – добавила девочка тихо. – Но, с другой стороны, ее магия всегда помогает храброму и сильному сердцу, подсказывает нужный путь.

В голосе Алекс звучала невероятная уверенность, и я подавила тяжелый вздох. Меня впереди ждет неизвестность.

– Так, давай не будем терять время. У нас его не так уж и много.

Кивнула в ответ, наблюдая, как Алекс выбирает карандаш.

– С меня подарок за помощь.

Алекс рассмеялась.

– Ты лучше заглядывай почаще, у меня не так много друзей.

И, вмиг посерьезнев, притянула к себе мою папку с рисунками, выбирая самый лучший на свой взгляд.

С Алекс мы провозились над моим рисунком больше часа, но результатом остались довольны. Теперь посреди солнечной, почти сказочной, пустыни находилась я в белом платье и накинутой поверх него рубашке Ричарда. В широкополой шляпе, защищающей от солнца.

Я не знала, что приготовил для своего путешествия Ричард, но хотя бы одежду мы нарисовали. К тому моменту, как мы начали прощаться, за дверью послышались шаги.

– Отец идет! – шепнула Алекс, сноровисто пряча под диван листы с рисунками и карандаши. – Удачи!

– Спасибо тебе! До встречи! – отозвалась я, позволяя магии художницы проснуться и снова превратить мир в холст – мое время тут почти истекло.

Очень хорошо, что я могу писать на рисунке момент, когда должна вернуться, иначе действительно заплутала бы во времени и пространстве и погибла. Чем чаще я пользуюсь своим даром, тем сильнее понимаю, какая ответственность на меня ложится.

Алекс еще сложнее. Ей только предстоит принять сердцем, что нельзя вернуть к жизни того, кто умер. Никакой дар не поможет. Очень хочется поддержать ее, быть с ней рядом. Но, увы… Есть пути, которые мы должны пройти самостоятельно.

Искры кружились вокруг меня, вели своей дорогой, и вскоре я оказалась в родной и привычной башне, а рисунок перестал быть волшебным. Я надела защитный артефакт, вдохнула поглубже. Запах роз – не тех, амарантовых, которые раньше цвели вокруг замка, а совсем других, стоящих в вазах в комнате, где пряталась Алекс, еще окружал меня, напоминая о маленьком приключении.

Рисунок пустыни я спрятала, и, поправив волосы, отправилась вниз. Ричард как раз входил в холл, о чем-то переговариваясь с Ниаром.

Целитель галантно поцеловал мою руку, чуть улыбнулся, заметив, как Ричард хмурится, и подмигнул мне.