— Ты имеешь в виду мужчин? Ни за что на свете! — сужасом воскликнула Фиона.

— Я сейчас не о том, — нахмурился Эдриен. —Ты должна начать вести светскую жизнь в Париже, раз уж там теперь твой дом.Принимай приглашения на обеды, ходи на ленчи, а не торчи у себя в студии с утрадо ночи. Если не готова к отношениям с мужчинами — что ж, это подождет. Тольконе сиди в четырех стенах.

— Но мне нравится писать. К тому же я собираюсь начатьновую книгу.

— Но жизнь-то идет! И ты еще пожалеешь об этом, когда станешьстарой. Ведь ты не всегда будешь выглядеть так, как сейчас. Общайся с людьми,развлекайся. Иначе для чего вообще жить в Париже?

— Там можно курить в кафе. Это веская причина!

— Мне придется приехать и вытащить тебя из доманасильно, если ты не изменишь своего образа жизни. Ты становишься настоящейзатворницей.

— Не становлюсь, а уже стала. Ты просто не заметилперехода. Или не хочешь замечать.

Эдриен снова подумал, глядя на Фиону, что таких женщинбольше нет на этом свете. Она была смелой и женственной, сильной и красивой. Унее были стиль и шарм и в то же время чудовищная работоспособность.

А Элизабет Уильяме явно волновалась. И заметно волновалась.Джон изо всех сил старался не смотреть на Фиону, но притяжение этой женщиныбыло так велико, что у него ничего не получалось, и он нет-нет да и бросал нанее украдкой внимательные взгляды. Фиона о чем-то весело щебетала с Эдриеном ивыглядела так, словно еще никогда в жизни ей не было так хорошо. Сев за столик,она больше ни разу не взглянула в сторону Джона.

— Ты не говорил мне, что она такая красивая, —упрекнула Джона Элизабет. — И такая молодая. Кажется, ты говорил, что ейза сорок?

— Так оно и есть. Фиона всегда выглядела моложе своихлет. Хорошо выглядеть — часть ее профессии. Она ведь руководит журналом мод.Вернее, руководила.

Джон так и не понял, почему Фиона оставила журнал. До негодоходили смутные слухи о проблемах со здоровьем, но Джон не знал, верить им илинет. Сейчас Фиона казалась ему вполне здоровой. Может быть, она просто усталаот своей работы? Джона даже нисколько не насторожил тот факт, что уход Фионы изжурнала совпал во времени с их разрывом. Мужчины иногда проявляют чудовищнуюнесообразительность в таких вопросах.

— Она очень красивая, — снова плаксиво процедилаЭлизабет и принялась жаловаться на проблемы, возникшие у нее при попыткеустроить силами Молодежной лиги показ мод. Кто угодно понял бы, что уже черезпять минут Джону стало чудовищно скучно слушать все это. Кто угодно, но тольконе Элизабет Уильяме. Она любила слышать звуки собственного голоса.

К облегчению Фионы, когда им с Эдриеном подали горячее, Джонкак раз расплатился за обед и, не глядя в ее сторону, парочка встала и покинуларесторан. И только оказавшись на улице, когда они решали, куда поехать сегодня— к Джону или к Элизабет, Джон бросил взгляд в окно ресторана и снова увиделсмеющихся над чем-то Фиону и Эдриена. Он тоже, как и Эдриен, заметил сходствоФионы с молодой Одри Хэпберн. И опять он не мог отвести взгляд от этой женщины.Элизабет же ничего не замечала. Или делала вид, что не замечает. Теперь онажаловалась на проблемы с двадцатилетним сыном и четырнадцатилетней дочерью.Элизабет была вдовой. Она все время пыталась подвести Джона к мысли, что ондолжен проводить больше времени с ее детьми. Но Джон не спешил этого делать.Ему не хотелось располагать к себе детей Элизабет, пока он не был уверен,насколько крепка его связь с их матерью. Ему требовалось время, чтобы пережитьрасставание с Фионой Монаган. Впрочем, до сегодняшнего вечера он был уверен,что уже пережил это. Пока не увидел ее и не понял, что он просто забыл, каккрасива и обворожительна была Фиона Монаган. Одного взгляда на нее былодостаточно, чтобы все перевернулось в его сердце.

— Да ты не слушаешь меня! — ворвался в его мыслираздраженный голос Элизабет. — Ты вообще не слушаешь меня весь вечер!

Неправда! Не весь. Только с того момента, когда в ресторанепоявилась Фиона Монаган.

— Прости, я задумался о своем, — честно призналсяДжон.

— Я говорила о том, что сегодня лучше поехать к тебе.Сегодня дома дети.

— Извини, Элизабет. Но у меня целый вечер болелаголова. Ты не обидишься, если я высажу тебя около дома?

Джону необходимо было оказаться один на один со своимимыслями. Ему не хотелось сегодня заниматься любовью с Элизабет. Иногда емувообще стоило чудовищного напряжения находиться с ней рядом. Оставалось толькопритвориться, что он неважно себя чувствует. Против этого Элизабет нечего быловозразить. Не будет же она требовать от него, чтобы он занимался с ней сексом!Высадив Элизабет у ее дома, Джон поехал к себе.

Фиона и Эдриен закончили ужин и вернулись в квартируЭдриена. Фиона была возбуждена то ли от того, что с нетерпением ждалазавтрашней встречи с Эндрю Пейджем, то ли от того, что в ее жизнь вернулся ДжонАндерсон, сидящий не с ней и даже не за ее столиком… Фиона запретила себедумать о Джоне и постаралась представить себе, как сложатся завтрашниепереговоры Пейджа с главным редактором издательства. Мысли о книге —единственное, что могло хоть как-то отвлечь ее от мыслей о Джоне.

На следующий день Фиона подписала контракт с Эндрю Пейджем.А вечером он позвонил ей по сотовому. Ленч прошел удачно: редактор обещалапосмотреть книгу. Узнав, кто автор, она пришла в неописуемый восторг. Онапрекрасно знала, кто такая Фиона Монаган, и считала, что ее имя и образ отличноподойдет для раскрутки романа. Что ж, внешность, стиль и известность — не самоеглавное в жизни, но иногда все это, безусловно, может сослужить хорошую службу.

К концу недели Фиона закончила все дела, ради которыхприезжала в Нью-Йорк. Оформила продажу дома, наговорилась с Эдриеном, нашласебе солидного агента, и одно из ведущих издательств уже рассматриваловозможность публикации ее первой книги. На следующий день после ленча Эндрюотправил рукопись романа в издательство.

Фиона даже встретилась с Джоном Андерсоном. Встреча этадалась ей нелегко, но она справилась! В конце концов, это должно было случитьсярано или поздно. Фиона сделала для себя вывод, что еще не окончательно пережилаих разрыв, но это — лишь дело времени. Ей не терпелось вернуться в Париж иприняться за работу. Уже в самолете она собиралась вернуться к плану новойкниги. Эдриен обещал приехать в Париж на Рождество. Пожалуй, надо будетподыскать себе в Париже уже не квартиру, а дом. Большая часть ее вещей так и оставаласьна специальном складе в Нью-Йорке. Квартира, в которой она жила сейчас,устраивала ее, но хотелось иметь постоянное жилье. Фиона уже знала наверняка,что не вернется больше в Нью-Йорк. Трудно было поверить, что ее не было вродном городе только один год. Казалось, прошла целая вечность. Фиона судивлением обнаружила, что не скучает больше по своей работе. Сначала ей оченьне хватало редакционной сутолоки и кутерьмы. Теперь же хотелось только писать втишине, писать, писать. Сбылась ее давнишняя мечта. Правда, все другие мечты,увы, потерпели крах.