всю мощь. Они ведь умели управлять своим резервом. Значит, и ты сможешь. Мы должны попробовать, потому что больше вариантов нет.

Я даже голову не смог поднять, чтобы посмотреть на Жреца.

Так и остался сидеть, скрючившись в кресле.

— Хорошо… делайте всё, что надо…

Саргон отошёл ещё на шаг.

— Тогда мне нужно, чтобы ты прямо сейчас использовал все шесть Линий магии, одну за другой.

Вот теперь я поднял голову и уставился на Жреца.

— И что вы будете делать?..

— Атаковать, — ответил он спокойно. — А ты будешь терпеть и высвобождать резерв. Сначала используешь силы светлого мага: Страж, Витязь и Мастер Материй. Потом — тёмного: Целитель, Охотник и Жрец.

Я еле поднялся с кресла и расставил ноги шире, чтобы не свалиться.

Затем медленно подвернул рукав школьного пиджака на левой руке и оголил запястье со щитом Стража. Его мне подарили Мичи и Горо, потратив все деньги, которые их родственники совместно украли в Ютаке.

Мы с Саргоном посмотрели друг другу в глаза.

— Ну давай! Атакуй меня, светлый маг! — громко приказал он. — Начинай со Стража!

Рука со щитом молниеносно пошла вперёд.

— Кабо!

Золотистая энергетическая волна отправилась в Жреца, а потом…

…потом меня на мгновение выбило из сознания, будто вогнали кол прямо в темечко. По телу пронеслась дрожь, голову пронзила холодная молния боли, в глазах раздвоилось.

Ноги тут же подкосились, и я рухнул на колени.

На колени, мать их! Перед Жрецом! Опять!..

— Атакуй! — рявкнул Саргон. — Витязь!

Моё тело тут же покрыла стальная броня.

Я рванул на Жреца, вскочив с пола на бешеном адреналине и злости, но в следующую секунду ментальный удар Саргона вновь сшиб меня с ног.

На этот раз я повалился набок и с грохотом уронил кресло.

— Атакуй! — не отставал Жрец. — Мастер Материй!

Не вставая с пола, я нарисовал знак, который первым пришёл мне в голову — треугольник Цуо, Сфера Холода — но не успел мой палец завершить символ, как сознание атаковала новая порция ментального давления от Жреца.

В глазах потемнело, затем вспыхнуло белизной и взялось кровавой рябью.

Я закашлялся и перевернулся на живот. Слабые ноги с трудом подчинились, удалось приподняться на колени, но от ещё одного удара по мозгам меня скрутило так, что я опять распластался на животе, взвыл и вжался лбом в каменный пол.

Мне хотелось проломить себе череп, чтобы больше не чувствовать того, что делает со мной Саргон.

А он всё шептал и шептал, порой помогал себе короткими ритуальными жестами и безотрывно истязал моё сознание.

«Выворачивал мозги» — лучше и не скажешь.

— Атакуй меня, тёмный маг! — опять приказал Саргон. — Целитель!

Упираясь ладонями в пол, я еле встал на четвереньки. Сил на то, чтобы задействовать Божественный Дух Врача, у меня не осталось, поэтому пришлось вспоминать магию Знахаря-Друида.

Медленно поднимаясь с пола, я начал зачитывать заговор на призыв природных сил:

— Лурекко арджиа… назу этта… иман индарра.

Губы шептали заветные слова, а мысли переводили: «Свет земли, защити меня и дай мне сил, чтобы вершить магию, дарованную тобой. Во имя природы, во благо ветра и воды, воистину всего живого!».

Тёплая волна охватила голову, затем — грудь и руки, проникла до самых пальцев.

Жрец дождался, пока я встану, выпрямлюсь и посмотрю ему в глаза.

— Хорошо, Чародей, — улыбнулся он и прошептал всего одно слово.

Какое, я не расслышал, зато сполна ощутил всю его разрушительную силу.

В сознании помутилось, а в следующее мгновение я увидел перед собой уже не Саргона, а Оракула Хакана…

Меня бросило в липкий пот от ужаса.

— Боишься? — спросил рыжеволосый толстяк и, по привычке, умильно сложил руки у груди. — Бойся меня, Иномирец. Никто не хочет быть рабом. Но ты будешь. Это твой самый жуткий кошмар, правда? Бойся меня… бойся… бойся… пусть трясутся твои поджилки… пусть страх сожрёт твой разум… жалкий сброд…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — заорал я, от боли обхватив голову.

Магия Друида исчезла.

— Атакуй! — снова выкрикнул Жрец. — Давай, слабак! Теперь…

Он не успел договорить.

Я рванул на него, на ходу превращаясь в Следопыта. Через мгновение моя когтистая ладонь обхватила шею Саргона (да, это опять был он).

Жрец замер, посмотрел мне в глаза и прошептал:

— Уже лучше… молодец…

Затем он произнёс только одно слово, и на этот раз я расслышал его.

Он сказал: «Ка-го-ма-на-ту».

Мой наушник-переводчик, о котором я уже успел забыть, внезапно сработал и перевёл слово: «Твой разум принадлежит мне».

И, судя по произношению, сказано это было на языке подземных магов.

Я успел осознать только это, а в следующую секунду мои мозги получили мощнейший ментальный удар Миража. Рука сжимала уже не шею Саргона, а шею… отца.

Моего собственного отца, худого, обессиленного и в крови.

Он смотрел на меня пронзительными голубыми глазами и будто спрашивал, почему я ещё тут. Почему ещё не вытащил его из Котлованов. Почему трачу время на всякую ерунду вместо того, чтобы искать его.

Пальцы дрогнули, но шею жертвы не отпустили. Не знаю почему… наверное, внутренне я понимал, что это не отец, а обман, который рисует моё собственное сознание. Что это мои страхи, которые нужно побороть.

Тут же вспомнились недавние слова учителя Гвидуша.

«Первое: разрешите себе испугаться. Да. Вы боитесь. Точка.

Второе: поймите, что страх можно контролировать. Им можно управлять, а значит, убирать.

Третье: замените страх. Страх убивает разум. Дышите глубоко и задавайте себе вопросы. Где я? Кто я? Кто вокруг меня? Зачем я это делаю? Как я могу с этим справиться? Какое у меня есть решение?».

Свой страх признавать мне было не нужно.

Две вещи пугали меня сильнее всего: рабство и встреча с отцом. Я и сам не знал, чего боялся сильнее. Но если страхом можно управлять, то значит, нужно сделать это.

Задать себе вопросы.

Итак. Где я?

По другую сторону Стокняжья, и это даёт большие возможности. А если конкретно, то я в гримёрке столичного театра.

Кто я?

Не раб, это точно. Я — потомок Колидов, который может восстановить свой род, могущественную магию предков и многое изменить. А если конкретно, то сейчас я маг, который держит за шею другого мага.

Кто вокруг меня?

Со мной люди, готовые помогать и идти следом. А если конкретно, то сейчас меня тренирует высокопоставленный Жрец, второе лицо Дома Хакана после Духовного Владыки,