– Так куда мы завтра пойдём?

Старший инспектор и настоятельница монастыря смутились – получается, что они тут два часа уговаривали эту рыжую девушку переселить свой детский приют в другое место. А когда она согласилась и готова приступить к выполнению того, о чём ей говорили (немедленному выполнению!), они сами вынуждены дать задний ход, ссылаясь на невозможность немедленного исполнения всего, что они предлагали. Монашка так и сказала:

– Ни завтра, ни послезавтра не получится, необходимо разрешение мэра на присоединение к монастырю здания бывшей фабрики, её общежитий, их переоборудования…

– Здание – под школу, а общежития – под жильё? Да? – приподняла бровь Алиса и предложила: – Тогда подготовьте место, куда можно переместить отсюда палатки. И готовьте проект переоборудования… А-а-а, он у вас уже есть, это хорошо, значит, дело за малым – требуется разрешение. Так в чём дело?

Вопрос был задан госпоже Бренк, та ответила:

– Дело в том, что на эти здания, вернее, на то место есть ещё один претендент. Он собирается там всё снести и построить торговый комплекс, боюсь, что именно ему будет отдано предпочтение.

– Так чего вы тут передо мной распинались! Уговаривали меня перевезти детей! Если у вас некуда! – возмутилась Алиса и произнеся странную фразу (старший инспектор о ней вспомнит позже): – Хотя… Всё решаемо… Нет человека, нет проблемы. Госпожа Бренк, вы можете записаться на приём к мэру? Скажем, послезавтра? Я пойду с вами. Зачем? Мы ему объясним, что если предложение сестры… Извиняюсь, матери Марии не будет принято, город захлестнёт волна детской преступности, с которой полиции ой как непросто будет справиться!

От взгляда этой девушки у обеих – и монашки, и полицейского инспектора – по спине побежали мурашки. А она, снова погладив сидящую на коленях у неё девочку, сказала той:

– Алиса, послезавтра мы пойдём в гости к одному дяде, очень важному господину, и попросим его… Хорошо попросим. Убедительно попросим, помочь матери Марии в её нелёгком деле.

– А чья она мама? – спросила рыжая малышка, девушка посмотрела на монашку и с нажимом произнесла:

– Наша мама, теперь наша мама!

Алиса не просто так собиралась на приём к мэру, она надеялась пустить в ход свои способности, о которых никому не рассказывала, раньше они ей не очень помогали, просто были, Алиса даже стала забывать о том, что она унаследовала от бабки. Не той, которая дворянка, а той, что из глухой деревни, где маленькая Алиса проводила лето. Надо сказать, что бабушки не терпели друг друга! Если первая учила Алису хорошим манерам, танцам и, как она говорила, держаться с достоинством, подобающим её происхождению, то вторая… Вторая в своей деревне слыла колдуньей, даже ведьмой, но всё равно шли к ней, если одолевала какая-нибудь хворь. Эта бабка Алисы лучше любого доктора ставила диагноз и знала, как такую болезнь лечить. Лечила она травами, утверждая, что лучшего лекарства чем то, что даёт природа – нет! Но кроме того, что эта бабушка знала какую болезнь какой травой лечить, она могла заговорить зубную боль, остановить кровь, правда, из небольшой раны, слегка поглаживая место вокруг неё. Будучи девочкой, Алиса воспринимала всё, что ей рассказывала и показывала эта бабушка, как увлекательную игру. Но уже позже, будучи взрослой, уже «бойцовым котом», Алиса сумела остановить кровь своему товарищу в таком месте, где жгут наложить нельзя, предприняв попытку это сделать от отчаяния. Парень умер бы от кровопотери, не дождавшись медицинской помощи. Алиса не заговаривала кровь, просто приложила руки и захотела, очень захотела, чтоб кровь остановилась. После этого случая девушка (тогда уже тридцатилетняя женщина) задумалась – чему же научила её деревенская бабушка. То, что у неё получается очень многое (другие тоже так могли, но после долгого обучения и тренировок) и очень легко, Алиса заметила очень давно. Ещё обучаясь в институте, девушка пошла в секцию единоборств только потому, что это было на то время повальное увлечение. Но уже в секции тренер её выделил и не потому, что у Алисы многое получалось сразу, а потому, что она как бы чувствовала соперника, читала его, словно открытую книгу, могла предвосхитить его действия. Как сказал тренер – это качества настоящего бойца. Тренер старался развить в Алисе эти качества, к тому же девушка была быстрее всех своих сверстниц. Но единоборства – это было просто увлечение, которое так бы увлечением и осталось, если бы не поворот судьбы.

Когда Алиса окончила институт, с отличием, началась война и её, как многих других, призвали в армию и, в отличие от многих других, послали на передовую, почти. Алиса была оператором контрбатарейного радара. Эта установка находилась не на передовой, а в близком тылу, там, где стоят батареи тяжёлых орудий, стреляющих по тем целям, что определяются с помощью такого радара. Надо ли говорить, что такая техника очень досаждает противнику и он старается её уничтожить любым способом, соответственно и тех, кто её обслуживает. Вот так на радарную установку Алисы и вышла вражеская диверсионно-разведывательная группа. Вырезав охранение, группа должна была сделать тоже самое и с обслуживающим персоналом, а аппаратуру – взорвать. Но на их пути встала проснувшаяся Алиса, понимающая, что убежать не удастся. А проснулась девушка, повинуясь какому-то шестому чувству, и на вражеских диверсантов, не ожидавших этого, напала первой. Понятно, что силы были неравны и девушка была обречена, если бы на перехват той группы, обнаруженной с беспилотника (его инфракрасные датчики показали скрытное перемещение неопознанных объектов), не вышло отделение «бойцовых котов». Они успели вовремя, диверсанты были обезврежены, а девушку заметил командир «котов», и Алиса была переведена в это элитное подразделение, понятно, что только для того, чтоб выяснить – подходит ли она? Военный человек не выбирает, где служить, и после соответствующих проверок сержант технической службы стала рядовым спецподразделения.

К сорока годам, наивная (относительно) девушка стала опытным воином, капитаном особого спецназа – «бойцовых котов». О своих необычных (как о них говорят – паранормальных) способностях, Алиса задумывалась, но редко. Просто пользовалась тем, что ей дано природой. Не бездумно пользовалась, иногда стараясь разобраться – что же она может, но только тогда, когда появлялось свободное время, а это было очень редко. Но чаще всего просто старалась развить те способности, что позволяли успешно выполнять её служебные обязанности (понятно – какие).

Вот и сейчас, расчищая дорогу банде Красавчика, Алиса не разбиралась с охранниками как раньше с вражескими часовыми, а оглушала, предварительно поймав взгляд своей жертвы. После этого человек не помнил, кого он видел и что с ним произошло. Как потом эти стражи рассказывали – стоял на посту, никого не видел, потерял сознание, упал, очнулся – шишка на голове. Оружие не пропало, а грабитель, тем более убийца, бластером завладел бы в первую очередь. Тут можно было бы добавить – охранник цел и при оружии, а товара на складе или денег в сейфе – нет! Просто чудеса! Но эти чудеса имели имя, и полиция начала подозревать, что имя этого чуда – Лиса, так звали черноволосую девушку (известно было только это имя и весьма противоречивые описания), появившуюся больше полугода назад в банде Красавчика. Именно так докладывали информаторы, не только штатные, но и добровольные, недавно появившиеся в шайке этого криминального авторитета из трущоб.