Юлаеву, я поставила у забора рюкзак и раскрыла фантик. Я отдала два сырка Максиму, а себе взяла один. Он был с вишневой начинкой. Под нами протекала река, а пустынный песочный пляж так и манил к себе.

– Где ночевать будем? Может, на пляже палатку поставим? – спросила я.

– Я устал. Отель искать будем.

– Зачем отель? Нормальное же место.

– Я хочу в душ.

Спорить было бесполезно. Впрочем, я тоже устала, но не настолько, чтобы тратить впечатления от палатки на какой‑то отель.

– Тогда ты платишь, – сказала я.

– Тогда с тебя массаж. Спина болит.

– По рукам.

Максим нашел отель с большой скидкой, и мы направились на остановку, где больше часа прождали тридцатый автобус. В итоге вызвали такси за двести рублей. Плечи, не прекращая, ныли от непомерного груза, а задувающий под куртку ветер не давал думать ни о чем, кроме как о теплом чае перед сном. Мы оба понимали, что завтра снова рано вставать и стопить машины, чтобы добраться до дома в последних числах августа.

Идем на рекорд

«Цель – не место, а способность

смотреть на мир по‑другому».

Генри Миллер

Выпив на дорожку чайку с печеньками, мы сдали ключ на стойку администратора и вышли на улицу. Нас сразу захлестнул теплый воздух. Что ж, это было отличным началом дня. Мерзнуть мне изрядно надоело. Отель находился рядом с трассой, так что мы, сев на маршрутку, проехали пару остановок, чтобы оказаться подальше от города. Интересно, что думают о нас водители, которые, не останавливаясь, проезжают мимо? Наверное, считают безумцами и поэтому боятся брать.

Ждать долго не пришлось: рядом с нами остановилась красивая синяя Шкода Октавия, которая подвезла нас на добрых пятьдесят километров вперед. Потом была еще одна Шкода, водитель которой рассказал нам о том, почему так печально обстоят дела с набережной Уфы. Как‑то раз он подвозил директора стройки, и тот рассказывал, что нужный материал не привозят, а доставляют дешевую щебенку, которая долго не прослужит. Мы пришли к выводу, что в нашей стране просто не хотят ничего качественно делать. Километры таяли, словно мороженое на солнце, и я уже не боялась ничего. Ни скорости, ни опасных маневров. Хотелось просто рассказать о своем автостопном подвиге, сидя за чашечкой ароматного латте, а не вечно уставшим и голодным незнакомым водителям. Далее нас подвезла еще одна Шкода, с водителем которой мы даже не разговаривали. Кажется, он подрабатывал на Bla Bla Car’е, потому что пассажир, ехавший с нами, дал ему денег за проезд. Потом были еще две Шкоды, одна из которых совсем новая и ехала без номеров. Сиденья были закрыты пакетами.

За Набережными Челнами нас высадили у кафе, чтобы мы могли перекусить. Водитель очень удивился, когда мы стали подогревать консервы на спиртовой таблетке.

– Там слишком дорого! – сказали мы в ответ на его вопрошающий взгляд.

Теперь надо было найти туалет. В кафе он был платный. Пришлось пользоваться старыми добрыми кустами. Сбоку от нас стояли две грузовые машины, и не было видно, есть ли внутри кто‑нибудь.

– Сейчас там окажутся водители и будут смотреть на тебя.

– Ну и что, пусть хоть подзорную трубу возьмут.

И потеряв остатки приличия, я ушла в кусты. Максим остался стоять у дальнего дерева вместе с нашими рюкзаками. Когда мы вернулись на дорогу, почти сразу остановилась Лада. Шкодный день закончился. Нам предстояло пойти на рекорд – преодолеть шестьсот километров до Нижнего Новгорода. Водитель направлялся в Москву, но мы хотели заехать к знаменитому нижегородскому каучсерферу Оношкину. По пути мы много разговаривали о словообразовании и происхождении слов.

– Знаете, когда скучно ехать в дороге, начинаешь думать, откуда пришло слово и из каких слов состоит. Например, слово «спасибо» произошло от словосочетания «Спаси Бог». Со временем буква «г» ушла, и слово как бы срослось и стало одним целым. А «пожалуйста» вообще, я читал, получилось от фразы «пожалуй, мне лучше сто рублей».

– Со словом «пожалуйста» как‑то странно вышло.

– Но тут был еще один смысл: слово «пожалуй» означало «окажи милость» или «одари». Отсюда пошло выражение «пожаловал шубу с барского плеча».

– Интересно. О, так мы можем уже переводить время на московское! – вдруг осознала я.

Как же давно я этого ждала. Наконец‑то я дома – в своем времени. И с каждым километром приближаюсь к концу путешествия. Это было одновременно и грустно, и весело. Грустно потому, что я привыкла к дороге и покидать ее совсем не хотелось. А весело потому, что я смогла преодолеть не только бесчисленные километры, но и свой страх и неуверенность в себе.

Вечером мы проехали Республику Чувашию, и я, не отрываясь, смотрела в окно. Максим рассказал, как застрял тут на пять или шесть часов, так что пришлось ночевать прямо на трассе в кустах без палатки. Я задумалась о том, что совсем не знала Россию. Я всегда думала, что Чувашия – это где‑то далеко, за Уралом или того дальше. Мне было стыдно за свою географическую неграмотность, но теперь я знала намного больше.

По пути мы остановились лишь раз, ближе к ночи, чтобы заправиться, а заодно купить большой латте на двоих. Казалось, я не пила кофе целую вечность и теперь жадно глотала молочную жидкость с густой пеной. Наш водитель казался весьма озадаченным и внимательно изучал карту. Он хотел отвезти нас на автобусную остановку или электричку, чтобы мы без проблем добрались до Нижнего Новгорода. Пока я наслаждалась кофе, стоя на улице, Максим купил еще и большой хот-дог с огромным количеством пряного кетчупа. И, конечно, мы ели его вместе. Это был первый раз, когда я ела хот-дог. Кетчуп стекал с губ и нещадно капал на одежду, но нас это не волновало. Мы откусывали его по очереди, и нам было вкусно. Только доедая последние кусочки, мы увидели, как наш водитель, сев в машину, отъехал от колонки к краю дороги.

– Тут недалеко станция есть. На электричке можем оттуда доехать, – увидев замешательство водителя, сказал Максим.

– Я вас довезу до города. Куда вам надо?

Максим назвал адрес.

– В Москву сразу поедете? – уточнила я.

– Нет, я отель нашел. Переночую в Нижнем.

Так водитель и довез нас прямо до нужного адреса. Подъезд находился в темном дворе, откуда доносился громкий собачий лай и позвякивание цепи. Я взяла Максима за руку. Так было надежнее. Подъезд встретил нас привычным запахом сырости и недавно пожаренной картошки. Дверь квартиры открыл сам Алексей НиНошкин (прозвище пошло от названия города Нижний Новгород), знаменитый экскурсовод, славившийся своими авторскими экскурсиями по городу. Он предложил нам диван и показал кухню, где мы могли найти чайник и кем‑то оставленные заварку с сахаром.

– Утром я уйду, так что можете спать до одиннадцати. Потом по городу погуляем.

С этими словами Алексей удалился в свою комнату. Мы были вполне довольны таким раскладом. Выпив чаю, мы отправились на диван и, вынув спальники из рюкзаков, завернулись в них и быстро заснули.

Честно говоря, я была удивлена, что сегодня у Алексея не было гостей, кроме нас. Я часто слышала истории путешественником о том, как эта квартира вмещала в себя четырнадцать или даже больше гостей. Однажды за неимением места люди спали на шкафах и в коробках. Сейчас комната пустовала и выглядела непривычно. Здесь ощущалась атмосфера движа, общения и непринужденности. На этом диване до нас спал не один десяток человек, и все они прижимались друг к дружке поближе, чтобы не свалиться за ночь на пол. Эта комната была отдушиной для многих путников. Разговоры по ночам и чуть ли не драки и пьянки. Но обо всем этом мы услышали уже на следующий день.

Экскурсия по Нижнему Новгороду

«У настоящего путешественника нет определенного плана и намерения куда‑либо приехать».

Лао Цзы

Как и обещал Алексей, мы вышли на экскурсию ровно в одиннадцать часов. Выпив по кружке сладкого крепкого чая с найденным на кухне печеньем, мы отправились в путь. Автобус проехал остановок пять, пока наш новый друг не сказал, что надо выходить. Мы оказались на площади Лядова у памятника Бугрову.

– Доброго времени суток, друзья! – задал Оношкин начало своей экскурсии. – Времена не выбирают. Ваше стремление узнать больше об истории Нижнего Новгорода будет поощрено в любом случае. Мы стоим у памятника Николаю Александровичу Бугрову. Он был купцом, финансистом, хлебопромышленником, домовладельцем, вел благотворительную деятельность, отдавая сорок пять процентов своего дохода. Родился Николай Александрович в семье старообрядцев и продолжил фамильное дело, начатое еще его дедом. Благодаря Бугрову в Нижнем Новгороде появился первый бесплатный водопровод, просуществовавший