на помощь, а выбраться так и не удастся. Вот, почему я все же выбираю первое — иначе сойду с ума, как старая-добрая Дафна Линдсон).

Я, кажется, немного ушел от темы. Со мной такое часто бывает, Джек из будущего, который читает эту чушь. Да, парень, я пишу для тебя тоже — быть может несколькими годами позже ты станешь известным человеком и отдашь этот дневник в печать, чтобы мои бредни вставили в заумную автобиографическую статью. Но это уже другая история.

Наверное, здесь я буду записывать то, что мне трудно произнести вслух даже в тишине собственного одиночества. Такое тоже бывает. И, да, сейчас уже… около двух ночи, а я заперся в комнате и пишу вместо того, чтобы лечь спать и проснуться на следующее утро более или менее нормальным человеком. К черту. Нормальные люди разве спят? Они просто очень хорошо притворяются.

Только что я сделал то, о чем думал в течение всей этой долгой недели. Ну, вернее, не в данный момент, а около часа или двух назад, ведь тогда я не писал бы это с такой спешкой. В моем вечере появилась Кэтрин Джонс и наполнила его всевозможными эмоциями и темами для размышлений. К примеру, я внезапно вспомнил, как в прошлом году не мог для себя решить, когда же позвать ее на прогулку, но сделать это легко и ненавязчиво. Ходил из стороны в сторону, думал, подбирал время, место, а в итоге она сама позвонила, спасая тем самым от принятия решения. Теперь некогда важные и трепетные переживания кажутся не такими уж и значимыми. Словно они умерли вместе с остатками нашей дружбы, исчезли, и теперь представляют из себя не больше крохотных кусочков чего-то несущественного. Об этом тяжело думать.

Мысли о потраченном зря времени не перестают меня обгладывать снаружи и изнутри. Я начинаю вспоминать о том, сколько слов и жестов было брошено мною впустую; все эти рукопожатия, улыбки, взгляды — ложь. А ведь каждому я уделил максимум своего внимания, вложил в них смысл и душу, то есть отдал часть себя другому человеку, а в итоге… Люди ушли и забрали все это с собой, не вернув ни капли обратно, хоть я и был настойчив. И что выходит? Время не вернуть, а ведь именно такие минуты незаметно складываются в дни и года, утекают между пальцев, а потом мы с удивлением смотрим на отражение в зеркале и думаем: «Куда я потратил все это? На такое количество купюр можно было купить все, что угодно. Где моя сдача? Почему никто ничего не предпринимает?» Следовательно, я сделаю один важный вывод, к которому потом, скорее всего, буду не один раз обращаться:

НЕ СТОИТ ТРАТИТЬ ВРЕМЯ НА НЕНУЖНЫХ ЛЮДЕЙ.

Неплохо написано, пожалуй, это могло бы стать отличным слоганом для какой-нибудь дешевой книжки по психологии человеческих отношений или о проблеме цейтнота. Нужно будет запомнить.

ОНИ неустанно твердят о том, что дело во мне, и изменилось мое сознание. Настолько часто в последнее время я слышу эту фразу, что она теряет свой смысл, оказываясь в голове — я чувствую, как она вертится внутри меня, расщепляется на отдельные части и тут же собирается снова, словно длинная нить жевательной резинки. И вкус уже едва ощущается на языке, а я все жую и тяну, желая получить максимум и понять, наконец, к чему эта фраза относится. Может со мной действительно что-то не так? Не могут быть виноватыми все люди разом. Значит, в чем-то есть проблема, и я понимаю это; ощущаю последствия какого-то переломного момента в моей жизни, но анализирую события и никак не могу найти дыру в этой цепочке.

Кэти и Роджер только смеются, плачутся за моей спиной и преподносят ситуацию так, как они хотят, чтобы я ее видел. Депрессивно-пессимистично, предполагая, что внутри у меня творится то же самое. Но это ошибка. Дело всего лишь в осени.

У меня внутри осень.

Да, я прекрасно наслышан об этих бреднях про сезоны, с которыми психологи и биологи сопоставляют определенные периоды нашей жизни — по-моему, глупо, разве нет? Только сейчас ничего другого в голову не приходит. Но я могу по-разному описать свое состояние, всячески поиграться со словами, а самую суть скрыть. К примеру,

мне настолько плохо, будто душу насквозь продувает ледяной ноябрьский ветер; грязь и сухие листья засыпают мои некогда прекрасные цветы, и теперь они лежат двумя разными слоями, как мертвое на живом; я чувствую, что угасаю, медленно умираю, как затихает к дождям лес или замолкают улетающие птицы; я уже ощущаю дыхание осени, она пожирает меня изнутри, как червь яблоко.

Или я просто скажу, что устал и чувствую себя паршиво. Большая разница.

В первом случае я похож на унылого писателя, которого поглотила депрессия и хандра, а теперь он сидит у окна с бутылкой бренди в левой руке и чертит дрожащими пальцами какие-то понятные ему одному рисунки. Во втором же — унылое бездушное существо, никем не понятое и всеми забытое.

Даже не знаю, что выбрать.

Конец записи (02. 11. 12)»

«Это снова я. Снова здесь, а значит, у меня опять что-то случилось, и ты единственный, кто может меня выслушать (по крайней мере потому, что я всего-навсего не оставляю выбора жалким клочкам бумаги, как бы грустно это не звучало). На самом деле не произошло ничего нового. Я просто глупец, который получает удовольствие, расковыривая собственные старые раны и глядя, как между красных рубцов появляются первые капли крови.

Но, если говорить откровенно, это место — единственное, куда я могу выкладывать все свои мысли. Иногда не о каждой мелочи хочется говорить — так занеси в дневник, делов-то; или что-то настолько тяжелое и громоздкое, что никак не укладывается в голове. Требуется взгляд со стороны, свежий и осмысленный, поэтому записи появляются здесь все чаще.

Мне больше некому рассказать. Они не слушают, понимаешь?

К слову, можно по пальцам пересчитать всех тех, кто мог бы помочь, но делать я этого, конечно же, не буду. О предателях-друзьях ясно все, а вот с маленькой рыжеволосой девчонкой куда сложнее. Гораздо сложнее, потому что ее действия и поступки не всегда поддаются логичному объяснению.

Она пугает меня своей настойчивостью, навязчивостью и безграничным оптимизмом. Этот человек, действительно, не грустит во время дождя, как это негласно принято в Бостоне, а смотрит фильмы под коконом из одеял и поедает горстями печенье, которое сделано заботливой старшей сестрой. Не расстроится, уронив учебники в лужу