Но если бы Надаше отвергли, все полетело бы в пропасть, а затем за корону принялись бы отчаянно сражаться другие дома. Браки имперо почти всегда были политическими союзами в том или ином смысле. Если к этому примешивалась любовь, еще лучше: к примеру, Аттавио Шестой души не чаял в своей супруге Гленне Косту, на которой женился из-за того, что дом Косту спас его мать, печально известную Зетиан Третью, от последствий разорительных инвестиций, которые могли бы вымести все средства с личных счетов имперо. Но в империи, столь агрессивно отстаивавшей династический принцип, какой-нибудь дом мог подняться наверх, лишь выдав одного из своих за члена дома Ву. Любой брак носил политический характер. И если бы Надаше вышвырнули с политической арены, та же судьба ждала бы и дом Нохамапитан.

Проблема решилась сама собой, когда Реннеред врезался на гоночной машине в стену, не успев официально объявить, что после помолвки с Надаше не намерен делать дальнейших шагов. На трон взошла робкая и безразличная ко всему Кардения Ву-Патрик; судя по тому, что было о ней известно, у Надаше почти не сохранялось шансов на супружество с имперо. Но дом Нохамапитан все равно оставался первым в очереди на заключение династического брака.

Надаше впечатляло то, насколько ловко ее мать подстроила убийство. Безупречная работа: даже те, у кого были сомнения, – вся имперская гвардия и все Министерство расследований – не сумели обнаружить в обломках машины ничего подозрительного. Графиня не говорила Надаше, что именно она собирается сделать, каким образом и когда. Собственно, графини в тот момент даже не было в системе.

Когда погиб Реннеред, Надаше испытала большее потрясение и ужас, чем все остальные, – это продолжалось минут пять. Затем ей стало интересно, как все было проделано. Ей хватало ума не намекать матери – вплоть до недавнего времени, – что она знает имя виновника. И сказала она об этом графине лишь по единственной причине: Надаше полагала, что ее саму ждет смерть и она ничего не теряет.

И мать лишь ответила: «Конечно, это сделала я. Иначе и быть не могло».

Но с того момента, когда Надаше нацелилась на Реннереда Ву, и вплоть до того момента, когда его расплющило о стену, она являлась полноправной участницей событий. Цель была проста – стать его женой. Но это была ее собственная цель.

На этот же раз ее попросту предлагали другому.

– Стой прямее, – сказала графиня дочери, пока они ждали посетителей.

– Прямее некуда, – возразила Надаше.

– А мне кажется, ты сутулишься.

– Какая разница, мама? Меня и так уже купили и продали.

– Да, – кивнула графиня. – Но пока не забрали с собой. Тебя еще могут вернуть. Такое случалось раньше. Стой прямее.

Вздохнув, Надаше чуть сильнее распрямила спину. Графиня удовлетворилась этим и вновь уставилась на дверь.

Разница в возрасте между Джейсином и Дераном Ву составляла около пяти лет, но Надаше решила, что, если глядеть на них обоих, ничего при этом не зная, можно смело накинуть еще пять. Джейсин, на десять с лишним лет старше Надаше, был крупного телосложения, но не особо мускулистым, с рыхлым, словно тесто, лицом и торчащими во все стороны волосами. В его взгляде чувствовался ум, но не любопытство. Надаше он показался консерватором, которому была свойственна не столько полезная осмотрительность, сколько практичность и взвешенность. Он просто хотел, чтобы все происходило так, как нужно ему и как повелось издавна. Надаше подозревала, что в постели он окажется бревном.

В меру ухоженная прическа Дерана выглядела просто великолепно. Костюм идеально сидел на нем, и сам он идеально вписывался в костюм. Взгляд его выражал не только ум, но и заинтересованность, внимательно обследуя помещение и каждую его деталь, включая саму Надаше и ее мать. В каждом его шаге ощущалась энергия. Он тоже выглядел консерватором, но это был не консерватизм в духе «так уж повелось», а что-то большее. Надаше не сомневалась, что Деран способен добиваться одного и того же результата многими способами, и всегда получит свое, оказавшись наверху. В постели, как подозревала Надаше, он постарался бы удовлетворить ее по максимуму, а затем в полной мере получил бы свою долю удовольствия, и ничто не помешало бы ему в этом.

«Вот только мне, скорее всего, придется оставаться бревном», – подумала Надаше.

Графиня приветствовала Дерана тепло, но достаточно официально, зато Джейсин удостоился горячих словоизлияний. Любому стало бы ясно, кого из двоих графиня считает более важной персоной. Дерана это, похоже, лишь забавляло.

– Джейсин, это моя дочь Надаше, – сказала графиня.

Надаше подошла с протянутой рукой, и Джейсин пожал ее весьма по-деловому.

– Мое почтение, леди Надаше, – ответил он.

– Рада с вами познакомиться, лорд Джейсин, – кивнула Надаше.

– Мне… гм… хотелось бы перед вами извиниться, леди Надаше, – сказал Джейсин.

– За что, сэр?

– Когда вы были в тюрьме, одна из моих коллег…

– Ах да, как же! Убийца с ложкой.

– Если так подумать, не лучшее мое решение.

– Лорд Джейсин, вы считали, что поступаете в высших интересах вашего дома, – сказала Надаше. – Как и сейчас. Уважаю ваши чувства, хотя, надо сказать, я благодарна вам за то, что ваш агент оказалась не настолько опытной, как вы, возможно, надеялись.

– В любом случае приношу свои извинения.

– Дорогой мой Джейсин, – ответила Надаше, опустив титул «лорд», чтобы создать видимость более близких отношений, – если одному из нас предстоит стать имперо, а другому – его супругой, первым делом придется забыть о разных мелочах из прошлого. Извиняться не за что. Нужно думать о том, чего мы можем добиться, двигаясь дальше.

– Что ж, ладно, – улыбнулся Джейсин и снова переключил внимание на графиню Нохамапитан. Надаше, которая постаралась придать своим словам теплоту с легким намеком на близость, слегка удивилась: все ее усилия пошли прахом. Повернувшись к Дерану, она увидела на его лице чуть заметную усмешку. По крайней мере, он понял ее намерения и догадался, что они остались незамеченными.

И действительно, когда все четверо сели и начали обсуждать детали заговора, окончательно стало ясно, что Джейсина интересуют исключительно деловые вопросы, в данном случае – планы графини Нохамапитан, которые она излагала во всех подробностях. Джейсин слушал и высказывал убедительные, хотя и не слишком существенные замечания, и через десять минут стало понятно, что для этого плана не нужны ни Надаше, ни Деран. Время от времени она или Деран вставляли замечание или предлагали идею; графиня и Джейсин лишь кивали в ответ и продолжали обсуждать свои планы. Примерно через полчаса Надаше захотелось выпить, и Деран последовал за ней к бару.

– Похоже, вы чувствуете себя столь же полезной, как и я.

– «Полезной»? Интересное вы слово выбрали. – Она налила себе виски.

– Ну не знаю… – Деран бросил взгляд на графиню и Джейсина, полностью сосредоточившихся друг на друге. – Думаю, будет неплохо, если случится переворот, а мы придем на все готовое, чтобы пожать его плоды.