– Парни, готовы? Садитесь.

Отошёл Виктор Герасимович на вёслах, потом мотор завёл. Перед носом лодки буруны вскипели. Полчаса хода, и показался сонный Вельск. Сердечно поблагодарили пенсионера за помощь, помогли мотор снять. Расстались на площади.

– В восемь в гостинице жду, – предупредил Андрей.

– Как штык буду, – заверил Евгений.

Поспать удалось два часа. Утром заявился молодой опер. Все направились в столовую, потом в номер. Стали обсуждать, как взять бандитов.

– Был бы броневик, долбанули бы им ворота! – предложил Павел.

– Если бы да кабы… Женя, ты сам в этом лагере был?

– Никогда, зачем, если он закрыт?

– Резонно. Идём к капитану, посоветуемся.

Ложечкин выслушал доклад Андрея о бандитах в лагере. Он понимал, что троим операм бандитов в лагере не взять. Неизвестно – сколько их, есть ли оружие?

– Вот что, едем в лагерь!

Андрей удивлённо поднял брови. Как в лагерь? Без подготовки? Капитан удивление московского сыщика понял.

– В другой. Там зам по оперативной работе бывший начальник лагеря, где бандиты укрываются. Распишет, где и что расположено. Солдат конвойной службы попрошу. Хоть отделение, но даст. Все же его бывшие подопечные.

Действующий лагерь был недалеко. На сильно видавшем виды «ГАЗ-69» за полчаса все вчетвером добрались. В кабинете зама устроили совещание. Ложечкин доложил детали.

– Вот что, сам я по солдатам и транспорту решить не могу. Иду к начальнику колонии.

Вернувшись, зам по оперативной работе кивнул.

– Вопрос решён. Сейчас возьму отделение, на машину и вперёд.

– Подожди, Михалыч! Как в зону проникнуть?

– У неё ворота одни. Выбьем грузовиком, солдаты мои за машиной вбегут. Вам бы лучше не вмешиваться, снаружи ждать, во избежание потерь.

– Так не пойдёт! Во-первых, четверых по углам зоны предварительно поставить надо. Вдруг прорываться будут?

– Через забор и колючку? Мои конвойники всех в капусту покрошат. Десять автоматчиков – это сила!

– Хотя бы одного живым взять надо, допросить. За бандой не одно дело числится.

– Лучший бандит – мёртвый бандит. Посчитаете трупы, снимите отпечатки, закроете дела.

Насчёт мёртвого бандита зам прав, в этом вопросе Андрей с ним согласен был. Но банда могла жить в лагере, а денежки хранить в другом месте, на всякий случай. Борода хитёр и коварен, запросто мог сделать так. А деньги надо вернуть в райпо. Тогда дело будет закрыто и работа будет считаться качественно завершённой. Что поделать, конвойники и опера из разных служб, разные задачи, разные министерства и порядки. Оперативники, пока зам поднимал по тревоге солдат, уселись в свой «козлик».

– Оружие у всех? – спросил Ложечкин.

– У всех.

– А я своё не прихватил, – посожалел капитан.

– Зам пообещал всех без нас порешить, а мы чтобы не мешали, так что оно может не пригодиться.

Скоропалительность зама Андрею не понравилась. Не тот случай. Такие наскоки гусарские часто заканчиваются провалами. А спрос будет с Ложечкина, как с начальника райотдела, а во вторую очередь с Андрея. Он старший опер, это его стезя.

Из ворот колонии выехал «ГАЗ-51», в кузове отделение солдат, зам на пассажирском месте в кабине.

– Давайте за нами, – прокричал он в окно.

Следом ехать не стали, за грузовиком пылища жуткая. Но дорогу к лагерю знали оба капитана. На ухабах грунтовки трясло сильно. Грузовик проследовал Алексеевское ходом, а машина райотдела остановилась.

– Бакланов – на выход! – приказал Ложечкин. – Как услышишь стрельбу, задержи продавщицу. Главное – не дай ей позвонить, тем более скрыться.

Видно было – Женя сам хотел поучаствовать в захвате. Случится ли ещё когда-нибудь такая акция в дальнейшей службе?

«Козлик» милиционеров подкатил к воротам зоны буквально на минуту позже грузовика. Солдаты уже выпрыгивали из кузова.

– Приготовить оружие к бою! – скомандовал капитан.

Потом он подошёл к водителю, переговорил. Взревел мотор, грузовик тронулся, набрал ход, ударил бампером в ворота. Старые, вероятно, ещё довоенные, от удара они распахнулись. Петли для замка были выдраны из ветхого дерева с креплениями. За грузовиком в проём ворот побежали солдаты, следом их капитан. Стрельба началась сразу. У бараков замелькали фигуры в ватниках. Солдаты шли, не пригибаясь, стреляли с коротких остановок. И ответного огня явно не ожидали. Молодые, фронта не нюхавшие. Со стороны бараков, из окон, захлопали выстрелы. Винтовки или ружья, не разберёшь. Капитану-конвойнику приказать бы бойцам:

– Ложись!

А он закричал:

– Вперёд, бегом!

Думал нахрапом взять. А только на бегу точно стрелять невозможно. Да и бежать надо с умом, зигзагами. Упал – выстрелил, перекатился, вскочил, запетлял как заяц и снова упал. Тогда есть шанс выжить и выполнить задачу. Солдаты сразу стали нести потери. Один упал и недвижим, второй ранен, рухнул, корчится от боли.

Всю разворачивающуюся картину оперативники и Ложечкин наблюдали со стороны ворот. Андрей подумал, что захват может закончиться неудачно. Уголовникам убивать – не привыкать. Тем более краснопогонников, прозываемых так уголовниками за цвет погон, они яро ненавидели. А у солдат всей выучки что школа молодого бойца. Стояли на вышках в охранении, сопровождали грузовики с осуждёнными от станции до лагеря, конвоировали на работы вне лагеря.

Андрей по вспышкам выстрелов со стороны барака успел прикинуть, сколько же стрелков? Выходило – восемь. И не факт, что бандитов столько. Их может быть больше. Просто у других нет огнестрельного оружия, а имеются ножи. Или худший вариант, учитывая хитрость Бороды. Пару стрелков приберёг в засаде, как последний козырь в рукаве.

Капитан решил воодушевить своих бойцов личным примером. Вырвался вперёд, руку с пистолетом вверх вскинул. И тут же схлопотал пулю в ногу, упал. Вот дурак-то, прости господи! Солдаты залегли, стрельба с обеих сторон стихла. Солдаты растеряны, команды ждут, а уголовники явно экономили боеприпасы. Надо решать, что делать.

– Паша, ты на правый фланг, я на левый. Поднимай бойцов и короткими перебежками обходи с правого фланга, я с левого. Задача – ворваться в барак. В бараке от автомата укрыться негде, к тому же на короткой дистанции автомат в выигрыше из-за плотности огня.

Андрей взял в руку пистолет, передёрнул затвор, побежал. Петлял, падал, вставал, снова мчался. Вот и цепочка лежащих бойцов.

– Я опер Фролов, слушать мою команду! – закричал он, повернув голову. – Ближняя ко мне пятёрка бойцов, короткими перебежками влево, другие – за Чумаковым – вправо. Делай, как я!

Вскочил, перебежал десяток метров, упал, перекатился на три метра. Вскинул пистолет, прицелился в голову бандита в окне, выстрелил. Попал или нет, не наблюдал. Главное было – показать бойцам, как действовать. Может, их и учили, да теоретически, за месяцы и годы службы всё выветрилось из памяти. А сейчас наглядно увидели, начали повторять. И стало получаться. Перебежали, залегли, огонь открыли. Всё же не пистолеты у них, как у Андрея или Павла, поточнее оружие, помощнее. И попадать стали, потому как огонь со стороны барака слабеть стал, били уже пять стволов. Андрей и на правый фланг поглядывал. Там Паша не подвёл, его солдаты действовали почти синхронно с солдатами, что за Андреем бежали.