часов. А это уже немало. Ведь сюда помощь попасть не может. И у меня будет время заняться тобой.

– Ты так уверена в себе? – Силовой барьер исчез, и из тени кельи на свет вышел крестоносец.

В этом теперь не было никаких сомнений. Из рассказов дигитайзера-хранителя Ингрид знала об одной их маленькой слабости, помимо создания тайного сообщества и цели прибрать к рукам весь мир. Крестоносцы были тщеславны. Сложно объяснить наличие такого увлечения у кибернетической нежити. Однако стремление хорошо выглядеть в глазах окружающих, потребность в подтверждении своего превосходства были их отличительной фишкой.

Затем Ингрид оценила своего противника. В целом практически такая же модификация тела, как и у нее. Но, как всегда, дьявол кроется в деталях.

– Ну, смогла же я тебя удивить. Смогу еще раз, – Ингрид сознательно провоцировала крестоносца, лишая его возможности провести осмысленный анализ сложившейся ситуации.

– Хочешь сказать, что у кинежи, народившейся на свет сорок семь лет назад, будут шансы против того, чей опыт равен столетиям?

– А ты проверь…

– Твоя наглость переходит все границы…

Больше крестоносец ничего не произнес и пошел в лобовую атаку. Так еще Ингрид в ее жизни не били. Она сопротивлялась на пределе своих возможностей. Пыталась менять тактику боя и использовать нестандартные решения. Но все решал колоссальный опыт крестоносца. Он читал ее. Буквально видел зарождение большинства движений и успевал принимать контрмеры.

Это был жесткий противник. Сокрушительные удары крестоносца просто сминали защиту кинежи и буквально таранили ее тело. Вал критических сообщений и панических отчетов систем управления нанороботами нарастал с каждой секундой.

Особенно доставалось голове, куда прилетало максимальное количество ударов безжалостного крестоносца.

На второй минуте случилось неизбежное. Пропустив очередной зубодробительный удар, Ингрид впечаталась в бетонную стену и поняла, что просто не может подняться.

– Вот и все, собственно… – презрительно выплюнул крестоносец и повернулся к двери, которую уже, как он надеялся, доламывали его помощники.

Но когда дверь распахнулась, в проем внезапно полезли низшие. Не просто много, а целая орда, и все они были чужие, не откликавшиеся на сигналы приоритета.

Крестоносец был невероятным бойцом. Долгих двадцать секунд он крушил низшую кинежь и отчаянно пытался по своей виртуальной сетке позвать кого-то на помощь.

Однако на двадцать первой секунде сквозь дверной проем пронеслись два огненных всполоха. Вначале крестоносец даже не придал этому значения. Любые парализаторы типа «Гарпия-3» были практически бесполезны против синтетических тел высших кинежей. Однако на двадцать третьей секунде, после сбоя выверенной траектории удара левой руки, он проанализировал свое состояние и понял, что ему достались два выстрела «Гарпии-12»[15]. Вещи настолько редкой и уникальной, что ее практически никто в расчет не принимал. Проще было найти целый и заряженный портальный камень для космических врат, чем этот работающий девайс.

Потеря сначала левой руки, а потом и правой лишили его способности к внятному сопротивлению. Низшие буквально спеленали высшего, не обращая внимания на десятки убитых своих собратьев. Затем на парализованного крестоносца надели целых восемь блокираторов, окончательно похоронив его надежды подать сигнал тревоги.

Потом по неведомой команде низшие мгновенно схлынули, и в камеру, чуть согнувшись, дабы не задеть покореженный каркас двери, зашел кинежь в полной боевой трансформации. Крестоносец с удивлением разглядывал нового врага. Тот имел весьма навороченную конфигурацию синтетической оболочки, и не менее продвинутые обвесы защиты и нападения. Да такие, что не стыдно было бы заиметь и ему.

Незнакомец тем временем внимательно осмотрел изломанное тело Ингрид и даже, видимо, обменялся с ней парой сигналов. Затем четверо низших внесли в камеру еще одно тело кинежи.

И тут случилось такое, что не могло привидеться крестоносцу даже в страшном сне. Незнакомец просто положил одну ладонь на изломанное тело Ингрид, а вторую – на вновь доставленную оболочку. Столь явная демонстрация своих возможностей пробрала невозмутимого крестоносца до самых глубин его банков памяти.

Правда, у крестоносца была слабая надежда, что перед ним всего лишь ученик или последователь ненавистного дигитайзера. Но нехитрый анализ отводил на эту вероятность всего семь процентов. Слишком грамотно была организована и спрятана ловушка внутри его собственных потуг заманить в западню ловкую и перспективную высшую кинежь.

Так безукоризненно разыграть гамбит[16] и начисто переиграть его в поединке мог только тот самый дигитайзер. Неумолимый и ужасный, оставленный бездну времени назад блюсти здесь порядок и отчаянно пытавшийся вызвать себе замену.

Закончив с Ингрид, древняя и опасная цифровая сущность разогнулась и обратила свой взор на пленного:

– Сигнатуры твоих импульсов позволяют мне однозначно утверждать, что передо мной собственной персоной магистр Жерар де Ридфор, региональный наблюдатель этого сектора и семнадцатый в иерархии крестоносцев.

– Я буду говорить только один на один! – Крестоносец еще цеплялся за призрачные три процента, что могли его спасти. Столько он отводил, что помощь, бьющаяся лбом в сверхмощный силовой щит, успеет прийти на выручку, и решил потянуть время.

– Магистр крестоносцев. Я столько про них баек слышала. – Ингрид оторвалась от созерцания своей бывшей синтетической оболочки и перевела взгляд на поверженного магистра.

– Это не байки. Перед тобой – легенда. Когда Жерару де Ридфору стукнуло пятнадцать лет, он юным мальчишкой начал первые шаги в своей карьере в сфере инвестиций. Почти семьдесят процентов своего времени Жерар де Ридфор проводил за чтением книг о финансах, накапливая информацию и факты, постоянно исследуя и анализируя их. Это помогло ему построить успешный бизнес и стать одним из величайших финансовых гениев. Правда, очень далеко отсюда. Затем последовала неизлечимая болезнь и оцифровка сознания…

– Прошу приватного разговора! – Крестоносец был вынужден это произнести. Хоть он и ненавидел дигитайзера, но жить ему хотелось еще больше. А раскрытие тайны крестоносцев сведет его в окончательное небытие быстро и гарантированно. Свои же и исполнят. Отцы-основатели очень не любили, когда их тайны становились всеобщим достоянием.

– План удался? – Ингрид, попутно тестируя свое новое тело, сделала полный оборот вокруг своей оси, сначала плавно, а потом на пределе доступной скорости.

Крестоносец, услышав, что, скорее всего, его вновь развели, принялся перенастраивать схему разговора, испытывая необъяснимую дрожь перед этим неумолимым хранителем.

А Ингрид без объяснения причин хищно выбросила вперед свои руки, приготовившись активировать лазерные клинки, едва ее датчики уловили шаркающие шаги, принадлежащие точно не кинежи.

Спустя десять секунд на пороге камеры возник человек. Без силового скафандра, безоружный, одетый в странное одеяние, которое, как идентифицировала Ингрид, называлось «сутана». В руках у него были обычные четки, которые он ловко перебирал. Другой не менее странной вещью был факт, что низшая кинежь буквально расступилась перед пришлым, словно что-то зная о