Коул остановился. Девушка все так же неотрывно смотрела на него, однако не спешила выбраться из своего укрытия.

– Ты не видела Риса? – спросил Коул.

На лице ее мелькнуло смятение.

– Я не знаю такого человека.

– Долго ты просидела здесь?

– Я… я иногда выхожу добыть еды. Но по ночам приходится прятаться.

– Почему?

Глаза девушки потемнели.

– Потому что они приходят за нами по ночам.

Стало быть, есть и другие. Где-то. Коул, конечно же, знал, где именно. Внизу. Там, куда он спускаться не хотел, однако теперь будет вынужден пойти. Он поднялся.

– Не уходи! – выкрикнула она излишне громко, но сразу в ужасе зажала рот рукой.

Медленно села в каморке, высунула голову из люка и широко раскрытыми глазами огляделась по сторонам. Дышала она часто и шумно. Коул терпеливо ждал, и вот девушка, вздрагивая от малейшего шороха, осторожно выбралась наружу. Когда он двинулся к дверям, она бросилась следом и вцепилась в его плечо. Ногти ее с силой вонзились в кожу.

– Куда же ты? – жалобно вопросила она.

– Я должен найти Риса.

– Они же тебя убьют!

Коул не знал, что ответить. Если неведомые «они», о которых говорит девушка, могут убить его, значит опасны и для Риса. При этой мысли он похолодел. Что, если Риса уже убили? Единственный его друг мертв, а он, Коул, проделал такой долгий путь, но даже не попытался защитить его. А еще Риса могла уничтожить рыцарь-капитан. Может, именно потому и торчат здесь все эти храмовники.

Девушка вплотную приблизила к нему лицо. Казалось, что, будь ее воля, она приросла бы к Коулу намертво… но он постарался не обращать на это внимания. К нему так давно никто не прикасался… Он даже не мог припо-мнить, когда это случилось в последний раз. Как приятно. Словно он – настоящий. Ради такого стоит потерпеть даже вонь.

– У тебя есть имя? – тихо спросила девушка.

– Коул.

– А я – Дабрисса.

Он попытался вспомнить, что положено делать, когда с кем-то знакомишься. Пожимать друг другу руки? Но девушка и так дотрагивается до него. Коулу осталось неловко пожать плечами.

– Дабрисса, – повторил он. – Хочешь уйти отсюда?

– Я не могу. Донжон запечатан.

– Нет, двери открыты.

Девушка отступила на шаг, не сводя с Коула подозрительного взгляда… а затем опрометью выскочила в коридор. Коул на миг замешкался, не зная, нужно ли бежать за ней следом… но, с другой стороны, куда еще ему идти?

Он догнал Дабриссу на верхней площадке лестницы. Девушка смотрела вниз, на первый этаж, где отчетливо зиял пустотой дверной проем.

– Видишь? – спросил Коул.

Дабрисса изумленно помотала головой:

– Был… такой страшный шум. Я подумала: «Что-то случилось! Нужно спрятаться!» А оказывается, я могла уйти отсюда. Я могла…

Глаза ее вновь налились слезами, и она утопила лицо в ладонях.

Коул протянул руку и неловко погладил ее по плечу. Этот жест показался ему бессмысленным и бессильным. Он понятия не имел, как следует утешать плачущих… не знал и того, чего ради ему хочется утешить Дабриссу.

– Там, снаружи, есть люди. Всадники. – Коул на миг задумался. – Они могут тебе помочь. Наверное.

У него были свои сомнения на этот счет. Когда это храмовники кому-то помогали? Правда, Дабрисса не маг, но Коул не был уверен, что это имело хоть какое-то значение.

И все же от его слов Дабрисса будто приободрилась.

– А ты пойдешь со мной?

– Нет. Я должен найти Риса.

Девушка кивнула, если и не понимая, что он делает, то признавая важность этого дела. Потом она двинулась к выходу, но, пройдя лишь пару шагов, остановилась и повернулась к Коулу:

– Ты спас меня. – Дабрисса улыбнулась. Улыбка вышла неловкая, но полная благодарности. – Я тебя никогда не забуду.

– Забудешь.

Коул не стал смотреть на нее и в итоге услышал, как она спускается по лестнице. Два-три осторожных шага… а затем она со всех ног выбежала наружу. И не вернулась.

Он потрогал свое плечо в месте, где за него цеплялась Дабрисса, и вновь ощутил беззвучный шепот собственной пустоты. Если он хочет разыскать Риса, лучше поскорей сойти вниз. Непроглядно темные недра донжона ждут его… и зовут.

По крайней мере, мы слезли с этих дурацких лошадей.

Тесный коридор бесследно поглотил голос Адриан. Эха здесь не было, на смену ему пришел гнетущий страх замкнутого пространства, и чем ниже они спус-кались, тем он становился сильнее. Рис мельком глянул на Адриан, та была бледна и откровенно нервничала. И вздрагивала чуть ли не от каждой тени, которую отбрасывал сияющий посох Винн.

– Все хорошо, – прошептал он ей на ухо. – Успо-койся.

– Какое там хорошо! И зачем нас сюда понесло?

– Ты сама вызвалась, забыла? – Рис одарил ее лучшей своей улыбкой.

Это не помогло.

– Лучше не напоминай.

Шейла развернулась, в упор воззрилась на них. Глаза ее в каменных орбитах горели багровым огнем.

– Может, маги соизволят прекратить болтовню, если не хотят привлечь нежелательное внимание? Мне-то плевать, но существам из мягкой плоти лучше поберечь свои внутренности.

Рис испытал сильное искушение заметить, что тяжкая поступь голема и без того уже вполне успешно сообщила местным обитателям об их приближении. Даже когда Шейла старалась ступать бесшумно, ее путь по коридорам сопровождался ритмичным и гулким «бум-бум-бум». Впрочем, голем сейчас был не в настроении выслушивать замечания… если у ходячей статуи вообще имеется настроение. Рис поневоле припомнил величественные изваяния храмовников, стоявшие в общем зале магов, и попробовал представить, как они бы себя повели, если бы вдруг ожили и сошли с пьедесталов.

Отчего-то он сомневался, что они будут так же несдержанны на язык.

Евангелина шла первой, держа наготове обнаженный меч. Для такой осторожности была веская причина: звуки, которые путники слышали раньше, теперь усилились. Неведомые твари все так же ворочались в темноте, но коридоры столь прихотливо извивались и сплетались, что Рис ни разу не сумел определить расстояние до источника звуков. Порой казалось, что тот за следующим поворотом, иногда – что прямо у него за спиной. Все это порядком действовало на нервы.

После спуска по длинной лестнице отряд оказался в помещении, которое раньше служило чем-то вроде передней. Здесь было совершенно пусто и голо, если не считать крови, обильно покрывавшей пол и стены. Клочья окровавленной одежды, фрагменты растерзанных украшений. Воняло здесь, точно в склепе, однако трупов по-прежнему видно не было.