Я ударила кулаками в дверь, и, к моему удивлению, она открылась.

Я не поверила своим глазам. Повсюду были коробки. Их было так много, что они заняли весь вход и коридор. Я кое-как пробралась между ними, стараясь пробиться к ее спальне и попутно разглядывая, что было сверху стопок вещей. Там было все: ее парики, ее странные костюмы, дорогие туфли, горы сумочек на десятки тысяч долларов, украшения, книги.

– Кэт? – позвала я. – Кэт!

Я дошла до ее спальни и открыла дверь. Она стояла в комнате с айрподами в ушах и качала головой в такт музыке, пока снимала платья с вешалок и запихивала их в коробки.

– Кэт! – закричала я изо всех сил, размахивая руками.

Она повернулась ко мне с удивленным видом и вынула наушник из одного уха. Она залезла за пазуху, достала телефон из лифчика и нажала на паузу.

– Чего тебе надо? – спросила она.

– Что происходит?

– В каком смысле?

– Я тебе названивала и писала сообщения несколько недель, а ты меня игнорировала. А теперь ты собрала все вещи…

– О, я уезжаю.

– Уезжаешь? – переспросила я, не веря своим ушам. – Куда ты едешь? Почему ты не сказала мне?

Она достала ящик из комода и понесла его на кровать.

– Тебя это не касается.

– Но ты не можешь уехать! Нам надо закончить книгу!

Она рассмеялась, вытряхивая содержимое ящика в одну из коробок.

– Ты, наверное, шутишь, да?

Она откинула голову назад и разразилась таким безумным смехом, что я испугалась.

– Я не понимаю, – проговорила я тихо.

– Мы не пишем книгу, Лора.

– Это из-за дневника? Мне так жаль, Кэт. Я уничтожу его. Я ведь не хотела ничего…

– Боже, Лора, насколько же ты зациклена на себе, – ухмыльнулась она. – Дело не в твоем чертовом дневнике.

Она швырнула ящик об стену так, что я от неожиданности аж подскочила.

– Мы же только подписали контракт. Мы столько для этого работали. И нам заплатили, нам так много заплатили, чтобы мы написали ее…

Я пошла за ней, и когда я увидела гостиную, у меня буквально отвалилась челюсть. Эта было просто помойка. Повсюду был самый настоящий мусор – старая заплесневевшая еда, пустые бутылки. Кэт подошла к обеденному столу, смахнула с него на пол гору мусора и принялась там шарить. Наконец она нашла то, что искала: свою чековую книжку. Потом она еще некоторое время порылась в отбросах, чтобы найти ручку.

– Итак, сколько я тебе должна? Остальная часть аванса. Я уже дала тебе пятнадцать тысяч. Сколько?

– Ты под наркотиками? – спросила я.

– Двадцать тысяч?

– У тебя нервный срыв или что-то вроде того?

– Пятьдесят тысяч?

– Мы сможем тебе помочь, Кэт. Тут ничего такого. Всем иногда нужна помощь. Мы можем позвонить твоему брату…

Кэт засмеялась.

– О боже, только не говори мне, что хотела получить больше пятидесяти тысяч. Лора, это же эксплуатация.

– Я…

Она подписала чек.

– Я поверить не могу, что ты действительно думала, будто мы напишем гребаную книгу. Конечно, мы не будем писать никакую книгу. Боже, иногда ты настолько наивна. Ты так чертовски наивна, что это просто невыносимо.

Ее слова ранили. Они врезались так глубоко, что я почти физически чувствовала, как они терзают мое сердце. Я заплакала.

Она перевела взгляд на свою чековую книжку и выписала чек, затем вырвала его и бросила мне в лицо.

– Вот, – прошипела она. – Этого должно быть достаточно, чтобы решить твои проблемы.

Я посмотрела на чек. 65 000 долларов.

– Слушай, мне нужно, чтобы ты ушла, – сказала она. – У меня мало времени, ясно? Они идут за мной по пятам и могут схватить в любой момент.

– О чем ты говоришь? Кто идет за тобой?

Все это было полной бессмыслицей – все происходящее. Я внимательно на нее посмотрела. С ней что-то было не так, что-то в ее выражении лица. Здесь творилось неладное. Нечто такое, о чем она мне не рассказывала.

Я стояла там в оцепенении, с глазами полными слез.

Она указала на дверь:

– Я же сказала, тебе нужно уходить.

– У тебя неприятности?

Она не ответила. Вместо этого она схватила меня за руку, дотащила до двери, открыла ее и вытолкнула меня в коридор. Затем она вцепилась в мои руки и, глядя мне в глаза, сказала:

– Что бы ни случилось, ни с кем не говори, и не вздумай меня искать. Ты не должна знать, где я, ты не должна знать, куда я направляюсь, ты не должна знать ничего. Если кто-то спросит обо мне, притворись, что не понимаешь, о ком идет речь. Я серьезно, Лора, – это для твоего же блага. А теперь ступай. Выметайся отсюда. Я никогда больше не хочу тебя видеть.

Она захлопнула дверь перед моим носом.

Я никогда больше не хочу тебя видеть.

Это было последнее, что она мне сказала.

Когда я уходила из отеля, мой мозг проигрывал на повторе все, что она произнесла. Я была совершенно не в себе. А Кэт определенно рехнулась. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.

Но потом стало еще хуже. Гораздо хуже.

Рано утром я пошла в банк и попыталась обналичить чек. Кассир некоторое время повертела чек в руках, изучая его, затем сказала, что ей нужно сходить за начальником. Через пару минут она вернулась с начальником. Они шепотом обменялись какими-то замечаниями, а затем начальник подошел к окошку.

– С вашим чеком небольшая проблема, мисс Риччи, – сказал начальник.

– Почему вы не можете просто перевести деньги на мой счет? – спросила я. – Не понимаю.

Он сделал глубокий вдох.

– Боюсь, мы не можем этого сделать. Чек фальшивый.

– Что? – в моей голове завопил сигнал тревоги.

Нет, нет, нет, нет. Не может быть, чтобы это действительно происходило…

– Да, – подтвердил он. – Это поддельный чек.

– Нет, моя подруга бы так не поступила, – настаивала я. – Она очень богата. Ее отец миллиардер. Его имя Франц Вольф. Погуглите его.

– Извините, но все именно так, как я сказал.

– Вы можете попытаться еще раз

– Мисс Риччи… – я видела, что он теряет терпение, но мне было все равно.

Без этих денег я буду в полном пролете. Я уже в полном пролете. Мне нужны эти деньги. Кэт должна мне эти деньги! Эти деньги принадлежат мне!

– Тогда просто верните его мне, ладно? – взмолилась я. – Я пойду с ним куда-нибудь еще.