Время от времени он вступал в переговоры по громкоговорителю с Виктором Козном. Рахим отказался от получения пищи и воды. Он не позволил войти в здание школы врачу для осмотра детей и не захотел принять рацию для ведения переговоров. Он постоянно напоминал израильтянам о штурме бельгийского пассажирского самолета «Сабена» и предупреждал о том, что на этот раз спецслужбам не удастся «запудрить им мозги». Рахим не догадывался, что человек, ведущий с ним переговоры, и есть именно тот, кто «запудрил мозги» угонщикам «Сабены». Впрочем, террористы не теряли бдительности. Раз за разом они открывали огонь, заметив подозрительные перемещения. Так был убит один из солдат оцепления, Рахим заметил его и немедленно дал очередь из автомата.

Тем временем командование операции внимательно изучало строительные чертежи школы. Рассматривались различные варианты штурма. Предлагалось высадиться на крыше здания и по веревкам незаметно проникнуть в школу, обойдя террориста, контролирующего лестницу. Однако шум вертолета неизбежно привлечет внимание боевиков. Отпало предложение командира «Сайрет Маткаль» уничтожить террористов одним снайперским залпом, когда все трое одновременно окажутся «в кресте». Риск был чрезвычайно высок. Единственный уцелевший или раненый террорист мог привести в действие пояс смертника. Оставались и другие «белые пятна», в первую очередь расположение и степень готовности взрывных устройств. Ни при одном из вариантов не удавалось избежать массовой гибели заложников. Наиболее реальным оставался план прямого штурма здания бойцами «Сайрет Маткаль». Основная группа под командованием майора Левина должна была ворваться в школу, другая во главе с офицером спецназа Муки Бецером штурмовать дом по приставной лестнице через окно класса, в котором содержались школьники. Обе группы, выбрав удобный момент, выдвинулись на исходные позиции для атаки. Группа Левина — к западной, а Бецера — к восточной стенам школы. Командующий Северным военным округом генерал Рафаэль Эйтан присоединился к группе Левина. Штурмовые группы были приведены в состояние полной готовности, но ответственность за жизнь заложников удерживала первых лиц страны (премьер-министра Годау Мсир и ее кабинет) от решающего приказа.

Время шло. Террористы поставили предельно жесткие условия, они выполнят свою угрозу не позднее 18.00, то есть наступления времени сумерек. Рахим неоднократно угрожал через мегафон, что если израильское правительство не выполнит его требований, то из окон полетят отрезанные детские головы. Под дулами автоматов школьники высовывались из окон и кричали: «Что вы ждете? Сделайте хоть что нибудь! Спасите нас, мы хотим жить!..»

Наиболее энергичным сторонником немедленного силового решения был министр обороны Моше Даян. Он вылетел в Иерусалим, с тем чтобы принять участие в экстренном заседании правительства. Но Голду Меир он пока не убедил и вернулся в Маалот ни с чем. Решение Даяна оспаривали Мота Гур и Рафаэль Эйтан. Как и Даян, они отдавали отчет в необходимости принятия эффективного решения, но искали малейшие шансы, чтобы снизить риск операции. Учитывая все обстоятельства, штурм школы казался безумием.

В 14.45 Даян в очередной раз связался с Голдой Меир и предупредил, что ситуация может выйти из-под контроля. Если правительство не собирается выпускать заключенных, то к штурму следует приступать немедленно, пока террористы рассчитывают на положительный результат своего ультиматума. Дискуссия теперь велась в самом Кабинете министров. Выпустить из тюрем террористов означало превратить в потенциальных заложников все детские учреждения Израиля. Очевидно, что капитуляция израильтян станет для террористов и их лидеров впечатляющим примером. Взвесив все обстоятельства, в 15.15 правительство выдало министру обороны разрешение на проведение силовой акции. Однако теперь вмешался начальник генерального штаба Мота Гур. Он попросил еще полчаса на ведение переговоров и подготовки атаки. Голда Меир дала еще одну отсрочку, время штурма было перенесено на 16.30. В 16.15 Кабинет министров большинством голосов (14 против 1) принял окончательное решение о начале штурма школы. Теперь ситуация была полностью в руках военных. Мота Гур еще медлил и только в 17.15 отдал приказ.

Спустя 13 часов после захвата заложников, в 17.25, раздался первый выстрел снайпера. Пуля попала в главаря террористов и раздробила ему левое плечо. Несмотря на серьезное ранение, Рахим не только не потерял сознание, но, как показали дальнейшие события, оказался главным виновником разыгравшейся трагедии. Сразу после выстрела группа Левина ворвалась в школу. Впереди шел Цвика Либне и его бойцы, в их задачу входило уничтожение террориста, охранявшего лестницу и коридор. Ликвидировав его, они должны были пропустить вперед группу Амирама Левина, которой предстояло выйти на второй этаж и завершить операцию уничтожением остальных боевиков.

Спецназовцы без помех захватили вестибюль и побежали к лестнице. Преодолев два пролета, Цвика Либне увидел террориста. Он дал по нему очередь и метнул гранату, но террористу удалось скрыться. В этот момент подоспел раненый снайпером Рахим. Выскочив перед рвущимися наверх бойцами, он открыл огонь и ранил троих спецназовцев. Их продвижение замедлилось, а сам Рахим, непрерывно стреляя стал отступать по коридору в класс, где содержались заложники. Цвика Либне с оставшимися бойцами поднялся на второй этаж. Школьный коридор имел Т-образную форму, впереди были 15 метров простреливаемого пространства и поворот, за которым находился класс. Цвика Либне дал длинную автоматную очередь и метнул дымовую шашку. Плотный дым заполнил лестницу и коридор, ослепив спецназовцев и террористов.

Как оказалось, использование дымовой завесы было ошибкой. Группа Амирама Левина, которая должна была выдвинуться вперед и продолжать штурм, потеряла в дыму ориентировку. На прояснение обстановки ушло 10 секунд, но они оказались критическими для исхода операции.

Раненый Рахим, оторвавшись от преследователей, вбежал с автоматом в класс. На пороге его встретил 17-летний юноша. Вскочив с места, он попытался преградить террористу путь и защитить заложников. Рахим расстрелял его в упор и стал без разбора расстреливать детей. Класс был небольшой, размерами 6x8 метров, и каждая пуля находила цель. Здесь же были два других террориста, в том числе отступивший с лестницы. Девочки, которые сидели отдельно от ребят и оказались ближе к Рахиму, бросились к окну и оказались прямо перед обезумевшим боевиком. Потому среди убитых заложников оказалось 18 девушек и четверо парней. Продолжая непрерывную стрельбу, Рахим бросил в мечушихся ребят гранату. Это была бойня.

План операции оказался неудачным. Группа Муки Бецера, которая должна была попасть в класс через окно, не смогла выполнить задачу. Дети выпрыгивали из окон прямо на головы поднимающихся по лестнице бойцов. Потом из окна повалил густой дым и вылетела граната, брошенная кем-то из террористов. В классе была слышна стрельба, пули летели через окно, а штурмующие на могли открыть ответный огонь без риска попасть в детей и своих же бойцов. Спецназовцы остановились на лестницах, не зная, что делать дальше, и подхватывая кричащих от ужаса школьников. В окна теперь было не пробиться.

В это время спецназовцы Цвики Либне и Амирама Левина бежали по коридору в класс. Плотный дым не давал дышать, выедал глаза. Двигаться приходилось на ощупь. Бойцы проскочили коридор и свернули за угол. Здесь находились классы. Два первых были пусты, из третьего в самом конце коридорчика доносились стрельба и крики. Окна были распахнуты, дым чуть рассеялся. У классной доски стоял Рахим и лихорадочно менял обойму в автомате. Он был убит на месте. Второй террорист застыл у стены в каком-то оцепенении, он никак не реагировал на ворвавшихся бойцов. Его постигла участь Рахима. Дети кричали все сразу от ужаса и боли, отовсюду неслись стоны раненых и умирающих. Пол был густо залит кровью. Внезапно один из мальчиков закричал: «Это террорист! Это террорист!» — пытаясь отползти от прячущегося за его спиной боевика. Тот выглядел молодо, и спецназовец медлил, но другие дети подтвердили: да, террорист. И спецназовец открыл огонь, как оказалось, очень своевременно. В руках убитого оказался пистолет «беретта» и граната, которые он не успел пустить в ход. С начала первого снайперского выстрела, ставшего сигналом к атаке, и последним выстрелом прошло не более 30 секунд, которые показались вечностью.