но что-то в манере передвижения этих придворных навело меня на мысль, что они не просто лорды и дамы Дома Гнева. Готова поспорить на что угодно, что это были солдаты.

Я бросила на мужа косой взгляд. Он был готов к бою. Я не была уверена, было ли это просто предосторожностью или наступательным ходом. У нас не было много времени на подготовку, и он вышел из спальни, чтобы встретиться с Аниром и его лучшими солдатами, прежде чем я закончила одеваться. Я понятия не имела, в чем заключался его план, но я была уверена, что он у него есть.

Гнев поймал мой взгляд и сверкнул быстрой коварной ухмылкой.

— Всегда держи стрелу наведенной и готовой к выстрелу, если ты приглашаешь врага.

— Думаю, я могу обойтись огнем. —   Я призвала огненные цветы и позволила им гореть. Жар от огня быстро превратился в изнуряющий.

Несколько солдат напряглись, но остались неподвижными. Невольно я вспомнила, что сказала Фауна, когда впервые встретила ее, — о том, как некоторые солдаты смеялись, когда один высокопоставленный офицер хотел вынуть мое все еще бьющееся сердце и отдать его им. Моя ярость медленно сжигала другие эмоции, когда я обратил внимание на демонов в комнате. Подчиниться моему гневу не было сознательным выбором, но я и не сопротивлялась ему намеренно. Присутствовал ли сейчас кто-нибудь из тех демонов, которые хотели причинить мне вред?

Одна мысль, и я могла бы уничтожить их всех. Отправить их кричать, как их плоть отделялась от их костей. Я мог бы отомстить им всем и…

Мягкий женский смех разрушил чары моих мыслей. Я выпустила свою магию и моргнула, глядя на наших гостей. Я не слышал их объявления и изо всех сил пытался отдышаться, чтобы не быть очевидным.

— Блэйд. —   Гнев, казалось, не был впечатлен, когда обратился к эмиссару, выиграв у меня драгоценные секунды, чтобы прийти в себя. Мне хотелось наклониться и поцеловать его, но я сосредоточила свое внимание на двух приближающихся к нам фигурах, приняв выражение холодной скуки, которое я видела у Зависти.

Блэйд, поразительный вампир с точеными чертами лица и взлохмаченными каштановыми волосами, быстро окинул меня взглядом, задержавшись на ожерелье со смертельными ягодами, прежде чем переключить внимание на Гнева, выражение его лица было невозможно прочесть. Его глаза были темно-малинового цвета, граничащего с черным, в обрамлении густой бахромы ресниц. Он выглядел как бедствие. Но больше в дерзком бунтарском стиле, а не в скрытой опасности, которой обладал Гнев, когда он решил стать чьей-то проблемой.

Я едва удостоила Блейда второго взгляда, когда увидела его спутницу, женщину, которая смеялась. Она была похожа на королеву воинов, хотя я не видела, чтобы к ней было привязано какое-либо оружие. Это означало, что она была оружием более смертоносным, чем любой стальной клинок, который она могла носить.

Темные волосы ниспадали ей на спину, черное платье больше походило на кожаные доспехи, чем на одежду высокой моды, популярную при дворах демонов. Однако именно ее глаза заставили мою кожу покрыться мурашками. Я видела их раньше. В кошмаре. Они были усыпаны звездами и бездонны. Древние и наполненные ненавистью. И они были направлены на меня, когда она приблизилась к возвышению с вампиром.

Гнев наклонился вперед, и его голос понизился до рычания.

— Сурси.

Женщина еще не отвела от меня внимания, ее рот дернулся в том, что казалось темным весельем. Я поймал себя на том, что хочу стереть выражение ее лица.

— Разве это не интригующе? — Ее тон указывал на то, что она имела в виду что угодно, только не интригу. Она сделала еще один шаг к нам, ее взгляд сузился. — Ты знаешь кто я?

Она не была вампиром. И она не была демоном. В ней так же не было ничего смертного, и все же я не считала ее богиней. У меня были ужасные подозрения, и то, как напряженно сидел Гнев, как будто он собирался спрыгнуть со своего трона и задушить ее, подтвердило мои опасения.

— Ты — первая ведьма, — сказала я. — Ла Прима Стерга.

Пятнадцать

Первая Ведьма, Сурси, смотрела на меня так, как хищники рассматривают потенциальную угрозу или добычу.

Инстинкт взял верх, и я оскалилась, моя злобная улыбка указывала на то, что я, возможно, не полностью восстановила свою былую славу, но я и не была добычей. Я смотрела на ведьму сверху вниз, моя ярость росла, чем дольше я удерживала ее ненавистный взгляд.

Она забрала у меня Гнев. Она использовала меня и Витторию в своей извращенной игре. И я заставлю ее заплатить кровью и слезами за свои грехи. Не сейчас, но однажды мое лицо станет тем, что будет сниться ей в кошмарах.

Ее внимание переключилось на Гнев, выражение лица стало насмешливым.

— Шесть лет и шесть месяцев быстро пролетели, не правда ли, ваше величество? Время здесь может идти по — другому, но оно все равно движется. Сколько дней было, еще раз? Кажется, я забыла.

Взгляд Гнева на короткое мгновение метнулся к моему, прежде чем снова повернуться к нашему врагу, но этого было достаточно, чтобы еще раз позабавить ведьму. Ее смех снова наполнил тихую комнату. Только на этот раз это звучало так, как будто она знала секрет.

Который разделяла с моим мужем.

И я взорвалась.

— Поклонись. — Мой голос был холодным. Властным. Я почувствовала, как внимание Гнева переместилось на меня, почувствовала, как вся комната посмотрела в мою сторону, но не оторвала взгляда от ведьмы. Должно быть, она почувствовала, как горит огонь в моей душе. Сурси изогнула бровь, но медленно опустилась на колени, кожа ее платья заскрипела в тишине.

Я сосредоточила свое внимание на вампире, который почти незаметно отпрянул.

Я почти не сомневалась, что мои глаза теперь стали цвета розового золота и горели от едва сдерживаемой силы. Если раньше ему было все равно, кем или чем я была, то точно не сейчас.

— Не заставляй меня повторяться. Поклонись, или сгоришь. — Я призвала огненную розу и послал ее парить над Блэйдом.

Он стиснул зубы, но опустился на колени, склонив голову в сторону Гнева.

— Ваше Величество.

Я смотрела на их распростертые тела, не выпуская их из позиции вынужденного молчания. Гнев не произнес ни слова, почувствовав мои эмоции и дав мне время, необходимое для восстановления контроля. А может быть, он просто был доволен и хотел посмотреть, что я буду делать дальше; узнаем, как еще наши грехи