Джеймс остановился и заглянул внутрь. Холмс ушел чуть раньше. Джеймс не сомневался, что сыщик в гриме, хотя тот низко надвинул котелок и высоко поднял воротник макинтоша, так что лица было не разглядеть. Он не сказал, когда вернется. Комната являла картину ужасного беспорядка – одежда и книги валялись где попало, на дорогих столиках лежал табачный пепел, на полу, поверх брошенных ботинок и носков, были развернуты карты Нью-Йорка и Вашингтона. Мальчишка, задумавший взбесить родителей беспорядком, едва ли преуспел бы больше.

На спинке стула меньше чем в трех футах от входа висел пиджак, который был на Холмсе вчера, когда тот разговаривал с Хэем, Кингом и Джеймсом в хозяйском кабинете.

У Джеймса было лишь несколько секунд. Он воровато оглянулся через плечо, убедился, что коридор пуст, быстро шагнул в комнату и сунул руку в нагрудный карман висящего пиджака. В начале вчерашнего разговора Холмс достал четыре карточки. Три из них он продемонстрировал по ходу своего рассказа – полковника Себастьяна Морана, расплывчатый снимок Лукана Адлера и старую фотографию женщины, про которую сказал, что это Ирэн Адлер до того, как она стала выдавать себя за Ребекку Лорн, приятельницу Кловер Адамс.

Четвертую фотографию Холмс так и не показал.

Джеймс не рассчитывал ничего обнаружить, поэтому удивился, вытащив стопку из четырех фотографий и сложенный телеграфный бланк. Три фотографии были те самые, что Холмс пустил по рукам в понедельник. На четвертой, вырезанной ножницами из большого снимка, был человек лет пятидесяти, гладко выбритый, с глубоко и как-то странно запавшими щеками. Наряд – фрак и высокий воротничок – выглядел старомодно и торжественно. Пронзительные глаза смотрели из-под высокого, с большой залысиной, выпуклого лба. Редкие, темные с проседью волосы падали на по-волчьи заостренные уши.

В одежде и легкой сутулости человека на фотографии было что-то профессорское, однако посадка головы, острые черты лица и поднятые плечи придавали ему сходство с хищником. И еще Джеймс вроде бы различил кончик языка, глумливо выглядывающий между чуть приоткрытыми, пугающе острыми зубами.

Телеграмма, адресованная Холмсу в ближайшее отделение «Вестерн Юнион», была датирована вчерашним днем и гласила:

ПОДТВЕРЖДАЮ ЧТО МОРИАРТИ ИМЕЕТ РАЗВЕТВЛЕННЫЕ СЕТИ ФРАНЦИИ ГЕРМАНИИ ИТАЛИИ И ГРЕЦИИ ТЧК ТАКЖЕ СЕТИ ПО ФИНАНСИРОВАНИЮ И ПОДДЕРЖКЕ ПРЕСТУПНИКОВ И АНАРХИСТОВ ВАШИНГТОНЕ НЬЮ-ЙОРКЕ БАЛТИМОРЕ И ЧИКАГО ТЧК ДЕЙСТВУЙ ОСТОРОЖНО ТЧК МАЙКРОФТ

Джеймс убрал четыре фотографии и сложенную телеграмму обратно в карман пиджака и вышел в коридор, как раз когда там показалась горничная со стопкой чистого белья.

Она посторонилась, пропуская Джеймса. Горничная благовоспитанно смотрела в пол; писатель искал на ее лице признаки того, что она видела его выходящим из чужой комнаты, но так и не нашел.

* * *

Джеймс пересек скверик и двинулся на восток по Пенсильвания-авеню, изредка без особого интереса поглядывая через кованую железную ограду на акры зеленой травы перед президентской резиденцией, пока не свернул на Северо-Западную Пятнадцатую улицу. По ней он прошел чуть больше четырех кварталов на юг, снова повернул и продолжил путь по Северо-западной Пенсильвания-авеню.

Быстро прошагав по ней с милю, Джеймс постоял, дожидаясь просвета в потоке экипажей и подвод, и выбрался на Конститьюшн-авеню. Отсюда до Джефферсоновского корпуса библиотеки было чуть больше полумили на восток – Джеймс решил его осмотреть хотя бы для того, чтобы позже отчитаться Хэю.

Два квартала по Второй улице, и он увидел впереди стройку. Три этажа нового внушительного корпуса библиотеки были уже возведены, но окна зияли пустотой, и почти весь фасад заслоняли краны, веревки, корабельного вида системы блоков и ажурные конструкции из железа и досок между высокими колоннами третьего этажа. Весь квартал вокруг стройки занимали штабеля лесоматериалов, прикрытые от дождя прорезиненным брезентом, пронумерованные мраморные плиты, нагруженные тачки, рабочие, лебедки и тросы.

Джеймс мог бы пройти дальше на юг и дойти до Капитолия по Индепенденс-авеню, но предпочел вернуться прежним путем до поворота на Ист-Капитол-стрит. Дальше начинались заброшенные огороды. Джеймс миновал их, следя, чтобы не сходить с узкой мощеной дорожки в мокрую грязь, и наконец поднялся по лестнице восточного входа в здание американского Конгресса.

* * *

Сегодня утром, когда Клара услышала их разговор, Джеймс ждал, что произойдет скандал или что его друг Джон вынужден будет солгать. Однако ни того ни другого не случилось: Хэй просто во всем сознался жене, а Клара не только не возмутилась, но, наоборот, пришла в восторг от известия, что «Ян Сигерсон» – на самом деле переодетый сыщик Шерлок Холмс. Джеймс предполагал, что Хэй открыл ей все из опасения, что Холмс может показаться перед Кларой или слугами в своем подлинном обличье.

– Он мастер переодеваний! – воскликнула Клара, молитвенно сложив ладони. – Какая честь для нас, что первый и лучший сыщик-консультант мира гостит в нашем доме. Мне уже не терпится рассказать Мэри, Эллен и…

– Рассказывать никому нельзя, дорогая, – перебил Хэй, строго поднимая палец. – Мистер Холмс здесь с очень серьезной миссией, и, если станет известно, что он в Америке, его жизнь будет в опасности. Отчасти поэтому Гарри попросил не распространяться о том, что они с мистером Холмсом гостят у нас.

– Да, конечно… понимаю… но после того, как приключение закончится… – Клара приложила сложенные ладони к губам, словно запечатывая их на ближайшее время. – А пока я принесу из моей библиотеки январский выпуск «Харперс уикли» с «Картонной коробкой». Захватывающий рассказ! Ах да, и февральский выпуск с «Желтым лицом». Надо будет спросить мистера Холмса, что он думает об изложении этих событий у доктора Ватсона.

Хэй взял руки жены в свои:

– Клара, дорогая, мы не должны смущать гостя. Помни, что мистер Холмс не автор этих… опубликованных приключений. В них могут содержаться элементы преувеличения или какие-то иные подробности, неприятные для мистера Холмса.

– Конечно-конечно, – сказала Клара.

Однако она по-прежнему улыбалась, и Джеймс, поднимаясь к себе за зонтом, чтобы уйти, пока сыщик еще спит, был совершенно уверен: еще до конца дня Клара принесет оба журнала в гостиную и найдет предлог заговорить о них с Холмсом.

* * *

Когда Джеймс сказал, что, может быть, заглянет в Библиотеку Конгресса «немного порыться в книгах», Хэй, не слушая возражений, сел и написал ему «рекомендательную записку». Джеймс не думал, что для посещения публичной библиотеки нужны какие-либо рекомендации, однако сунул записку в карман и не вспоминал о ней, пока его не остановили сразу за дверью книжной части Капитолия.

Записка, как и следовало ожидать от Хэя, была адресована ни много ни мало директору библиотеки, некоему Эйнсуорту Рэнду Споффорду. Дамы за стойкой у входа, прочтя имя начальника, вскочили, трепеща, как вспугнутые голуби, затем главная из этих служительниц низшего ранга лично проводила Генри Джеймса по лестнице в директорский кабинет.