– Ты знаешь, пока не дошло до раздела имущества, надо срочно все совместно нажитое куда-нибудь вывезти. Как думаешь, он квартиру делить будет?

Удивительно, но романтичная подруга оказалась на изумление практичной девушкой. Маше такие тонкости даже в голову не приходили. Она думала, что Аля начнет переживать, предлагать варианты, как вернуть мужа или хотя бы выяснить, куда и почему тот ушел, а она – сразу про имущество.

– Матвей Иванович, – Шульгина сунула голову в кабинет шефа. – А можно нам по блату частную консультацию?

– Алька! – зашипела Маша. – Не смей!

– С ума сошла? Будешь строить из себя цветочную фею? У тебя ребенок. А квартира сейчас сумасшедших денег стоит, тем более твоя.

– Про какую квартиру речь? – Сокольский выглянул в приемную.

– Матвей Иванович, тут такое дело…

– Нет никакого дела, – повысила голос Маша.

– Есть, – почти заорала Алина.

– Определились? – заботливо прервал дебаты юрист.

Вздохнув, Маша кратко обрисовала проблему.

– А квартира оформлена на кого? – нахмурился Сокольский.

Маша пожала плечами. Документы лежали где-то у Алексея, в бумагах. Она вдруг поняла, что помнит только ярко-оранжевую папку, которую отец передал ей на свадьбе вместе с ключами.

– Нормально, – фыркнул шеф. – То есть ты не знаешь, кому принадлежит квартира, в которой ты живешь?

– А какая разница? Это свадебный подарок, – Маша почувствовала себя неловко. Теперь она и сама понимала, что это выглядит по меньшей мере нелепо.

– Это кто ж у нас такие подарки отваливает? – изумился Матвей Иванович.

– Папа.

– А кто у нас папа? Волшебник? – опасливо сострил Сокольский, не ожидавший, что у его секретарши может оказаться такой папашка.

– О! – многозначительно закатила глаза Шульгина, но продолжить мысль не успела, получив от подруги пинок.

– Так позвони папе и спроси, – предложил шеф.

Маша молча обреченно мотнула головой:

– Не могу. Я не хочу, чтобы он знал.

– Дивно, дивно, – юрист потер руки и задумчиво уставился на секретаршу. – Рискну предположить, что квартиру папа все же оформил на тебя, раз к моменту свадьбы она была уже в виде подарка. Тогда это имущество не является нажитым в браке. Таким образом квартира остается тебе. А вот если обставляли вы ее после свадьбы, то я бы рекомендовал все ценное перевезти пока куда-нибудь в другое место.

– Вы сговорились, что ли? – Маша раздраженно отвернулась. – Алексей не такой. Я уверена.

– Мне кажется, что, выходя замуж, ты была уверена в долгой и счастливой семейной жизни, – назидательно развел руками Сокольский. – А вон оно как все повернулось. Никогда и ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов. Даже в самой себе. Однажды ты можешь встретить короля и понять, что твой принц – ошибка молодости. Время меняет не только цвет листвы за твоим окном, но и тебя саму. Ты стареешь, мудреешь и начинаешь видеть некоторые вещи в несколько другом свете и под другим углом. Ты продолжаешь считать своего мужа надеждой и опорой или как?

Она не знала. Не знала! Четкая, уверенная линия жизни превратилась в пунктир. Пока в этой истории не будет поставлена жирная точка, она не закончится. А точку поставить должен был Алексей.

– Мне надо подумать. Я ничего не знаю. Не понимаю, – поморщилась Маша.

– Узнай у отца про документы на квартиру, – посоветовал Сокольский. – Можно красиво и обстоятельно страдать, коллекционируя соболезнования, но подстраховаться тоже не мешало бы. Без документов на собственность я не смогу тебе помочь.

– И не надо, – Маша даже обрадовалась. Ее бил озноб: неужели можно говорить и думать о какой-то собственности, когда из жизни пропало самое главное?

Любовь утекла, испарилась, словно вода из цветочного горшка. Цветок не может без воды? Может, если он кактус. А если не кактус, то превратится в гербарий, в сухую ветку. Так и человек может без любви, только жизнь эта будет проходить в совершенно ином качестве. И часто бывает, что садовник с лейкой приходит слишком поздно, когда новое чувство уже не способно вернуть к прежней жизни.

– У меня ужасное настроение. Пошли напьемся, – Алина заискивающе переминалась с ноги на ногу. – Можно Ритку позвать.

– Мне няньку надо отпустить, – вздохнула Маша. – И вообще. Похоже, что она мне теперь не по карману.

– Пусть муж платит. Он же должен алименты там, деньги всякие давать, – предложила Шульгина.

– «Деньги всякие!» – передразнила ее Маша. – С ним для этого еще развестись надо. А для того чтобы развестись, надо выяснить, что случилось. А для того чтобы выяснить, надо его найти.

– По-моему, ясно, что случилось, – робко намекнула Аля. – Баба у него завелась.

– Ага. «Ухожорка».

– Что?

– Ничего, – Маша досадливо поморщилась. – Я тут подумала: а вдруг он считает, что это у меня кто-то есть? Вдруг меня оклеветали? Могут же у меня быть враги. Или, например, у него там есть тайная воздыхательница, которой Леша не ответил взаимностью и которая решила сначала развести его с женой, то есть со мной, а потом уже прибрать к рукам.

– Какая у тебя фантазия. Книжки писать не пробовала? Сейчас все, кому не лень, пишут. Глядишь, и заработок дополнительный будет, на няньку хватит. Если серьезно, то мне кажется, что у твоего Леши все намного проще, – Алина виновато смотрела в стол. – Извини, но мне не нравится, что ты тешишь себя несбыточными надеждами. Ушел и ушел. Забудь. Миллионы женщин разводятся и растят детей сами. У тебя не самый худший вариант. Наладь отношения с папой – и будешь как сыр в масле кататься.

– Нет. Я лучше Никиту в садик отдам. Справлюсь как-нибудь.

– Кто ж такого маленького в сад возьмет. У меня соседка полуторагодовалого отдала, так весь прошлый год на больничном с ним просидела. С работы выперли. Правда, у нее муж есть. С голоду не померли.

– Во-о-от.

– Маш! Что «вот»? А у тебя есть папа! Ты собираешься бороться с трудностями, которые создала себе сама! Да, морально тяжело, но это же не материальные проблемы, которые невозможно решить!

– Ты не понимаешь. Я не хочу просить у папы.

– Не понимаю. Почему? Потому что гордая? Гордость и глупость – разные понятия. Абсолютно. Если ты отдашь ребенка в сад, то на личную жизнь времени не останется.

– Закрываем тему. Я согласна напиться. Нянька посидит сегодня, не рассыплется.

– Вот это разговор. Соображать будем на троих?

– Разумеется. Сейчас Гусевой отзвонюсь.

Но Рита благое начинание подруг не поддержала.

– У меня сегодня второй заход, – страшным шепотом поведала она Маше.