ловушку и атаковал с тыла большими силами. Эта местность неудобна для лошадей, и мы не сможем сражаться. Выманите врага на открытое место, определите его численность и сражайтесь до победы!»

Но все 5000 воинов, опасаясь, что обратный путь будет перерезан, попятились по направлению к мосту. Всадники Кусуноки воспользовались этим и с боевыми криками начали давить их с трех сторон. Уже около моста Суда и Такахаси, наконец, увидели, сколько на самом деле воинов у Кусуноки. Они скакали туда и сюда, туда и сюда, призывая своих воинов: «У врага мало людей! Поворачивайте назад и сражайтесь! Не переходите через реку! Назад! Назад!»

Но никто из отступавших воинов не повернул. Наоборот, все они бросились к мосту, не обращая внимания на опасность. В итоге множество воинов и лошадей упало с моста и утонуло. Среди же тех, кто пытался перейти реку вброд, не зная русла, также погибло немало. Кто-то упал с лошади, пытаясь спуститься к реке, и был сразу же застрелен. Многие бросили и доспехи, и лошадей, и бежали прочь, но ни один не попытался оказать сопротивления. Так, из 5000 всадников лишь малая часть добралась до Киото. На следующий день в Рокудзё Кавара кто-то установил высокую доску с написанной на ней танка:

Была ли вода слишком быстра при

переходе?

Высокий мост упал, а крайнее поле

размыло[104].

Это язвительное стихотворение стало песней, и ребятишки Киото, смеясь, распевали его на всех углах. Суда и Такахаси потеряли лицо и, сославшись на болезнь, не вернулись на службу.

Двое командующих Рокухара были вне себя от гнева и созвали совет, чтобы обсудить возможность нового наступления. Они пригласили на совет Уцуномия, помощника министра Ведомства гражданского управления, посланного из Канто в Киото для защиты столицы, и сказали ему: «Мы знаем, что с древности победа или поражение в битве порой зависят от удачи. Однако в недавнем сражении на юге мы были разбиты из-за тактической глупости командиров и трусости наших воинов. Над нами смеются так много людей, что невозможно заткнуть им всем рты. Ныне Канто послало вас, господин, в надежде, что вы усмирите всех мятежников. Видя, как обстоит дело, мы не верим, что сможем дать решающее сражение, сколько бы раз мы ни собирали потерпевших поражение воинов и ни посылали их вперед. Ныне время великих бедствий для страны. Мы просим вас выступить и покарать разбойника!»

Уцуномия и не собирался отказываться. Он сказал: «Может быть, разумнее пойти с маленьким войском, раз большое было разбито. С тех пор как я покинул Канто, я не имею права беспокоиться о своей жизни во время таких бедствий в стране. Сейчас я не могу сказать вам, одержу ли я победу или буду разбит. Я просто вступлю в битву, пусть даже один. Если у меня возникнут трудности, я попрошу у вас помощи».

После чего Уцуномия вышел со спокойным и решительным видом. По приказу Камакура он должен был идти на превосходящего врага. Он и не думал беречь собственную жизнь, поэтому, покинув Рокухара, он не вернулся к себе, а немедленно, девятнадцатого дня седьмого месяца, вышел из Киото и направился к храму Тэнно.

Около храма Тоо его сопровождало лишь четырнадцать-пятнадцать слуг. Но потом к нему присоединились его воины, находившиеся в столице, так что к тому времени, как он достиг Ёцудзука и Цукуримити, у него насчитывалось около пятисот человек. По пути они отнимали у попадавшихся им людей лошадей и забирали у них носильщиков, невзирая на то, что некоторые были из влиятельных и могущественных семей. Поэтому путешественники шли иными дорогами, а крестьяне в деревнях запирали свои дома.

Ночью они заняли позиции в Хасирамото и ждали рассвета. Никто не надеялся вернуться живым.

Когда Вада Магодзабуро, житель провинции Кавати, услышал об этом, он пришел к Кусуноки и сказал: «Господин, я знаю, что в Киото были разгневаны поражением и теперь послали Уцуномия. Сегодня он прибыл в Хасирамото, но я слышал, что у него не более шестисот-семисот всадников. Даже когда мы сражались с Суда и Такахаси, у которых было 5000 воинов, мы обратили их в бегство малыми силами. Теперь же мы в выгодном положении и сил у нас больше, в то время как враг потерял свой шанс, да и воинов у него меньше. Каким бы отважным ни был Уцуномия, он не сможет сделать многого. Что вы скажете, господин, насчет того, чтобы напасть на них этой ночью и обратить в бегство?»

Кусуноки немного поразмышлял и сказал: «Победа или поражение в битве не обязательно зависят от количества воинов. Вопрос в том, едины ли сердца командиров и солдат. Поэтому говорят: «Относись легко к большому врагу, опасайся маленького врага». Ныне Уцуномия пришел встретиться со мной с малыми силами после того, как куда большее войско было разгромлено в предыдущем сражении. Это значит, что каждый его воин готов умереть. Кроме того, Уцуномия – лучший лучник в Канто. Воины кланов Ки и Киёхара[105] относятся в битве к своим жизням, как к пыли. Если семь сотен таких воинов будут биться в едином порыве, большинство наших воинов погибнет, даже если у них и в мыслях не будет отступить.

Судьба нашей земли не должна зависеть от одной битвы. Нам придется сражаться и в будущем. Если мы не будем ценить наших воинов и они погибнут в первых схватках, кто придет к нам на помощь в последующем? Говорят, что хороший полководец побеждает, не сражаясь. Сейчас я хочу последовать этому правилу. Завтра мы снимем лагерь и отступим. Так мы сможем заставить врага поверить в то, что он победил. Потом, спустя четыре-пять дней, мы зажжем на холмах сигнальные костры и «поджарим» их. Тогда воины Канто устанут и начнут говорить: «Нет, нет, не стоит оставаться здесь так долго. Лучше уйдем, пока победа за нами». Правило: «Наступление или отступление зависят от обстановки» – говорит именно об этом. О, уже скоро рассвет. Я уверен, что противник совсем рядом с нами. Пойдем со мной».

Так Кусуноки покинул храм Тэнно. Вада и Юаса тоже отошли вместе со своими воинами.

На рассвете Уцуномия ринулся с семьюстами всадниками на храм Тэнно, поджег дома в Кодзу и поднял боевой клич. Но ни один враг не вышел. Его там просто не было.

«Должно быть, они заманивают нас в ловушку», – сказал Уцуномия и отдал приказ: «Эта местность неудобна для лошадей, дороги здесь узкие. Не давайте