– Есть одна вещь, которую я хочу, – сказала Рэйчел, сдерживая слезы. – Ты сказала, что сделаешь все, что я попрошу. Так вот я прошу: уходи. И больше никогда не возвращайся.

Рэйчел дала Чису семена и саженцы растений, способных прижиться без катализатора и расти за пределами леса. Ховеркары выгнали из ангаров, людям раздали оружие и запас еды на первое время. Чису пришлось поговорить лично с каждым. Кто-то считал, что нужно уезжать группами, кто-то предлагал пересечь материк и вернуться на родину. Другие решили ехать под купол, откуда их когда-то прогнали. Были и те, кто хотел попытать счастье в заброшенных местах.

Чису тянула время, не теряя надежды уговорить Рэйчел уехать с ними. Но та даже не пускала ее в оранжерею. Через несколько дней началась атака. В этот раз нападавших было много, и штурм был хорошо спланирован. Деревню подожгли. Неизвестные собирались захватить весь лес, прогнав жителей Илима, которым вновь пришлось покидать насиженное место. Возможно, где-то в глубине души они сами этого хотели.

Чтобы избежать преследования, Чису через определенные отрезки времени отправила всех в разных направлениях. Она не знала, удастся ли им основать новые общины. Но второго Илима уже не создать. Его конец был предопределен, как только случился первый раскол в отношениях между жителями. Вечного убежища не существует. Судьбы этих людей не пересекутся.

Жители пообещали посадить снаружи растения Рэйчел. Пообещали попытаться выжить во внешнем мире, где-нибудь основать новый Илим и когда-нибудь встретиться вновь. Прощаясь с каждым из них, Чису наконец поняла, о чем мечтала на самом деле. Ей хотелось, чтобы в Илиме все было как прежде. Но она, как никто другой, знала, что это невозможно.

Проводив всех, Чису отправилась к Рэйчел, но не обнаружила ее. Пожар пока не добрался до вершины холма, но оранжерея была наполнена едким дымом. Похоже, Рэйчел сама устроила поджог.

В отчаянии Чису упала на колени. Сквозь дым она заметила светящиеся синие частички пыли – все, что уцелело от удивительных растений Рэйчел.

За стенами оранжереи слышались выстрелы боевых дронов нападавших. Пора бежать. Чису в последний раз прокричала имя Рэйчел. Ответа не последовало.

______________

Больница, в которую положили Амару, находилась недалеко от озера Лангано. Это целых два часа от Аддис-Абебы на ховеркаре. Но их с сестрой прозвали Ланганскими ведьмами, поэтому она хотела оказаться именно там. Здесь жили люди, которые не забыли о том, как Амара с Наоми им помогли. Вокруг озера стояли бунгало, чьи владельцы еще помнили молодых сестер. Когда Амара отлучалась из больницы, все двери для нее были открыты.

Возле ее палаты стояли корзины с цветами. Добавив к ним еще одну, Аён зашла внутрь. Амара чувствовала себя значительно лучше, чем еще месяц назад, но пока не могла беседовать подолгу и бо́льшую часть дня спала. В короткие перерывы между сном она говорила очень медленно и неразборчиво, так что даже электронный переводчик не помогал. Поэтому общаться приходилось через Наоми.

– Амара, теперь много людей верят в существование Илима. И в то, что растения, которые были там культивированы, попали во внешний мир благодаря вам.

Слышала ли она слова Аён? Амара задремала, но на лице ее застыла улыбка, отчего Аён поняла, что приехала сюда ненапрасно.

Аён с Наоми сели за столик в кафе возле больницы. Потягивая кофе, женщина смотрела в окно.

– Последние несколько лет мы с Амарой не очень ладили. В какой-то момент она сама перестала верить в существование Илима. Люди переубедили ее. Ведьмы, которые чудесным образом находили целебные травы в умирающем мире и с их помощью исцеляли людей… Не очень-то подходящее для нас определение. Но Амара только сильнее злилась, если я пыталась ее переубедить. Мне казалось, что отрицать прошлое значило не верить в самих себя. А вчера я снова заговорила с Амарой про оранжерею. Сказала, что теперь это не только наша история. Что мы несем ответственность и за память обо всех остальных жителях Илима. Подумав, она согласилась со мной. Спросила, как поживают Чису и Хару.

После этих слов Наоми на некоторое время задумалась, а потом продолжила:

– Теперь я знаю, что Амара ничего не забыла. Я всегда боялась, что она покинет меня. До этого момента. Но теперь я поняла, что она как могла пыталась себя защитить. Как умела. Видимо, воспоминания причиняли ей невыносимую боль. Одно никогда не бывает без другого, но не всем нужно через это проходить. Но я рада, что благодаря вам, Аён, я снова могу разговаривать об этом с Амарой.

Сквозь окна кафе проникал солнечный свет, и под его лучами Наоми казалась замечтавшейся. Посмотрев на нее, Аён сказала:

– Я тоже благодарна вам за все. Узнать эту историю и проводить подобное исследование – это, наверное, самая большая удача в моей жизни.

Включив диктофон, Аён обратилась к Наоми с просьбой:

– Я хочу узнать, что было дальше. После того, как вы уехали из Илима. Как закончилась та эпоха и как вы оказались здесь?

Обратная дорога в Эфиопию заняла несколько месяцев. По пути Наоми и Амара разбрасывали семена мосваны, но времени дожидаться, пока они взойдут, у них не было. Задерживаться на одном месте было опасно. Им уже приходилось странствовать, но теперь у них была цель.

– На нашей машине невозможно было пересечь океан, но людей, которые хотели встретить конец света на родине, было немало. С ними мы и объединились. Вместе проехали Индию, Пакистан, пересекли Аденский залив и приехали в Сомали. Надо сказать, что это путешествие пережили не все. Кто-то даже предлагал совершить массовое самоубийство. Нам еле удалось спрятаться. И все же без них мы не смогли бы добраться до востока Африки. Мы хоронили каждого, кто не выдерживал этой трудной дороги. Но, как оказалось, это было только начало.

Эфиопия была в плачевном состоянии. Когда купол над городом разрушился, Аддис-Абеба превратилась в руины. Все, что от нее осталось, – это подземное убежище, где удалось спрятаться небольшому количеству людей, маленькая наземная община устойчивых да пара деревень под самодельным куполом. Сестры пытались убедить их в существовании растений, способных расти вне купола, но в ответ слышали лишь смех. По пути в Иргачеффе они наткнулись на остатки одного подземного убежища возле озера Лангано. Оно не защищало от проникновения пыли, поэтому всем укрывавшимся пришлось его покинуть. Там сестры и обосновались. Сажали растения Рэйчел и устроили подручную лабораторию для приготовления антидота, который они обменивали в деревне под куполом на необходимые им вещи.

– Местные считали, что нам просто повезло обнаружить лекарственные травы. Они говорили на оромо, поэтому с общением у нас возникали проблемы. Использовать наушники-переводчики никто не хотел. Конечно, люди не сразу смогли осознать ценность того, что у нас было. Потребовалось время.

Наоми не