Напарником юноши на сей раз был Юрат. Не раз и не два юноша ловил себя на мысли, что вассалом такого лорда он мог бы быть, если бы уже его род не был вассалами герцогов Айнских. Брак сестры только закрепил вассальную клятву.

…Сестренка, кстати, родила прелестного мальчика, и вскоре ожидается представление наследника имени и титула. Интересно, на сколько дней ему дадут увольнительную?

Задумавшись, Готик пропустил удар и покачнулся, отступая и теряя позиции.

– Это еще что? Спим на ходу? – напустился на него брат Квактол. – Пять отжиманий после занятия. Поменяли партнеров! Первые номера – два шага вправо!

Отсалютовав своему противнику мечом, Юрат, первый номер, сделал два шага вслед за остальными. Готик потирал ушибленное плечо, но боль отступила, когда он увидел, что, сделав свои два шага, к нему приближается Авидар.

– Больно? – Горец кивнул, указывая на руку.

– Локоть отшиб. Наверное, синяк будет, – пожаловался Готик. – На вывих и перелом не похоже.

– Постараюсь сильно не бить!

– Так! – Учитель фехтования, как всегда, все замечал. – Вы опять вместе? Второй номер, шаг влево!

– Но почему? – не выдержал Готик.

– Вы и так постоянно вместе! – отрезал брат Квактол.

– Когда? – пользуясь паузой, заспорил юноша. – На фехтовании вы постоянно разбиваете нашу пару, на занятия магией мы ходим в разные группы, на остальных уроках…

– Мне нет никакого дела до остальных уроков, – отмахнулся драконоборец. – А в фехтовании вы слишком хорошо друг с другом сработались. Предугадываете движение друг друга, бьетесь не в полную силу. Это способствует выработке стереотипов поведения. Привычка пагубна! Дракон не станет действовать по привычной для вас схеме хотя бы потому, что он ее не знает. Вы будете ждать прямого удара сверху, потому что ваш противник всегда начинает поединок с этого удара, и пропустите удар в живот. Ломайте стереотипы, если хотите остаться в живых!

– Но, сэр, мы можем попробовать и так, – подал голос Авидар. – Я, например, могу больше импровизировать…

– Интересно, как? – Брат Квактол не скрывал сарказма. – Просить в разгар поединка: «Погоди минуточку, я придумаю, куда мне бить в следующий раз»? Я хочу довести технику вашего фехтования до автоматизма, чтобы вы не думали над каждым ударом. В бою у вас на это точно не будет времени!.. Кстати, чего стоим? Кого ждем? Продолжаем! А вам двоим – по десять отжиманий.

– За что?

– За потерю времени!

Пришлось Готику повиноваться. Бросив взгляд на Авидара, он встал напротив Ширда, который не обучался владению мечом с семилетнего возраста и потому был слабее. Просто удивительно, как брат Квактол успел заметить, что они с горцем сработались! Юношам не так уж часто выпадала возможность скрестить оружие. Иногда по вечерам они выкраивали минуту-другую, чтобы отработать с Авидаром технику. Днем такой шанс выпадал еще реже, а после Дня Создателя за полтора месяца им удалось улизнуть на зады монастыря всего пару раз. Наставники существенно ужесточили требования, увеличив нагрузку. Например, занятия фехтованием теперь проходили два раза в день – полтора часа с утра и два часа вечером. И если в полдень у юношей был один свободный час и еще один час вечером, перед отбоем, то теперь время отдыха сократилось до получаса. Наставники словно испытывали молодое поколение – выдержат или нет юноши повышенные нагрузки.

Снова на плацу застучали мечи. Занятие продолжалось уже больше часа. И порядком уставшие будущие рыцари не сразу заметили подошедших драконоборцев: старшего наставника брата Акимира, брата Дайвена, учившего некоторых из них магии, и еще одного.

– Брат Квактол! – окликнул учителя фехтования брат Акимир.

– Стоп! – гаркнул тот, останавливая учеников.

Юноши опустили оружие и коротко приветствовали наставников.

– Каковы успехи, брат?

– Как всегда. Сегодня мы просто закрепляли пройденное ранее.

– Отлично. Думаю, на сегодня достаточно!

Из груди некоторых учеников вырвался явственный вздох облегчения. Больше всех радовался щуплый Садуго, которого почти шатало от усталости.

– Думаю, с завтрашнего дня им стоит попробовать биться в доспехах, – произнес брат Акимир. – А сейчас, молодые люди, позвольте представить вам брата Шаула.

Названный сделал шаг вперед.

– Следуйте за мной! – вот и все слова, которые от него услышали.

Брат Квактол поравнялся с братом Акимиром, глядя вслед уходящим юношам:

– Почему всё переиграли?

– Приказ гроссмейстера, – последовал ответ.

Чуть более получаса назад сэра Лайможа отыскал послушник, помогавший брату-целителю в лечебнице. Гроссмейстер вышел на плац, чтобы поразмяться. Он фехтовал, стоя в паре со своим оруженосцем, против двух рыцарей, и только-только вошел во вкус, когда услышал голос послушника:

– Великий магистр!

– Что еще? – выдохнул сэр Лаймож, прокручивая над головой двуручный меч, прежде чем, довершая удар, опустить его на щит противника.

– Брат-целитель срочно вас зовет! Незнакомец пришел в себя!

– Т-тварь!

Доведя прием, гроссмейстер жестом дал понять, что продолжать не намерен, и, вручив меч оруженосцу, направился к лечебнице, которая находилась в стороне от основных корпусов монастыря, за собором.

Странный незнакомец, которого доставил пейзан в День Создателя, все это время находился на попечении брата-целителя и до сих пор не очнулся. Когда осматривали его рану на голове, обнаружили отрезанные уши, что дало сэру Лайможу основание предполагать, что перед ним был полулегендарный Иер Безухий. Но лишь сам спасенный мог подтвердить или опровергнуть это предположение.

Помещение лечебницы делилось на три комнаты. В одной, самой большой, брат-целитель готовил мази, варил эликсиры, делал настойки и растворы для примочек. Это была святая святых, куда посторонние допускались лишь в крайнем случае – постоять на пороге. В другой комнате целитель осматривал заболевших или раненых братьев, тут же менялись повязки и проводились некоторые процедуры, вплоть до операций по отсечению пораженных частей тела. Самых тяжелых больных, кого было опасно оставлять без присмотра, помещали в третью комнату, где в два ряда стояли шесть коек, отделенные друг от друга ширмами. К ней примыкала маленькая каморка, где жил послушник, в обязанности которого входил ежедневный уход за больными и ночные бдения над тяжелоранеными в случае необходимости. Тут же находилась кухня, ибо больным готовили отдельно.

В третью комнату послушник и ввел сэра Лайможа.

Брат-целитель встретил его возле единственной занятой на тот момент постели. Лежавший в ней худой бледный пациент с запавшими глазами приподнял веки, глядя на вошедших. Целитель кормил его с ложечки бульоном и тут же уступил свое место послушнику, который принялся за дело с привычными старанием и ловкостью.