– У меня для тебя подарок, – громко сказал он. – Хочешь? Тебе дарили подарки? – Денис чувствовал себя дрессировщиком льва или тореадором на арене с разъярённым быком.

Асель застыла в оцепенении посреди комнаты. Каков эффект! Денис не ошибся: тень такого поворота не ожидала. Придя в себя, одержимая девушка снова улыбнулась и направилась к Денису. Отступать было некуда, позади – лишь старый шкаф. Он вжался в него спиной и ждал, пока тень подойдёт ближе.

– Что за пода-а-арок? – обходительно и ласково поинтересовалась Асель.

В ней опять проснулся горячий интерес к щедрому нумерату Она терпеливо ждала ответ и сверлила глазами свою жертву.

– Ты говорила, что ненавидишь людей, верно? – заговорил Денис, медленно переводя готовое сбиться дыхание. – А как тебе другие живые существа?

Он протянул руку и, стараясь не делать резких движений, открыл вторую створку шкафа. Там стояла клетка с канарейкой.

– О! – Асель прикрыла рот ладонью и с умилением уставилась на птицу.

Такую реакцию Денис тоже ожидал. Правда, был готов и к более скверному повороту событий – к тому, что тень просто свернёт шею несчастному Пугалу и будет хохотать от счастья, а канарейка падёт смертью храбрых в борьбе за равновесие.

– Это мне? – спросила тень.

– Тебе, – кивнул Денис.

– О! – опять выдохнула она. – Это же… это… птица… Великое творение природы. О, какая прелесть, какая прелесть.

На «спасибо» Денис, конечно, не рассчитывал, но восхищённая тень, забыв, с кем разговаривает, снизошла и до слов благодарности. Потом осторожно взяла клетку и перенесла её на середину комнаты, как украденное из тайника сокровище. После чего опустилась на колени, нежно поглаживая тонкие металлические прутья ладонью. И словно забыла о существовании ненавистного нумерата, топтавшегося рядом.

– Нравится? – решил напомнить о себе Денис.

Тень оторвала взгляд от канарейки и посмотрела на него уже совершенно другими глазами – полными искренней благодарности.

– Птица, – сказала она, снова пробуя слово на вкус. – Это птица.

Денис подошёл к клетке и тоже уселся рядом, поджав под себя ноги.

– Я рад, что тебе нравится.

– Она прекрасна… Изгибы её крохотных крыльев, её голос… – Асель открыла дверцу и взяла птичку в руку.

Странное дело, канарейка не улетела, а продолжала спокойно сидеть на руках у новой хозяйки и даже почирикивать как ни в чём не бывало. Асель провела пальцем по мелким пёрышкам и поднесла канарейку к лицу, будто вдыхала аромат цветов.

– Пахнет жизнью… Чуешь, нумерат? Жизнью, как она есть.

Денис промолчал: на это ему ответить было нечего. Он канарейку не нюхал ни разу. Но прекрасно понимал, что пытается донести до него внезапно подобревшая тень.

– А ты пахнешь смертью? – спросил Денис, приступая к своей основной задаче – узнать о тени как можно больше.

– С чего ты так решил? – удивилась она, продолжая поглаживать птицу пальцем.

– Ты ведь зло, – мягко, очень мягко произнёс Денис: мало ли, как отреагирует тень на дерзкое заявление?

Но тень и бровью не повела. Лишь коротко вздохнула, будто она – учительница и ей навязали объяснить самому глупому школяру таблицу умножения.

– Во-первых, нумерат, кто сказал тебе, что смерть – это зло? – терпеливо заговорила она. – А во-вторых, откуда такая уверенность, что именно я – зло? Лишь потому, что меня называют тень? Но, знаешь ли, тёмное – не значит злое, а иметь щупальца – не значит иметь злые намерения… Или потому, что злом меня представили координаторы? Сам-то ты мозгами своими не пользуешься, нумерат? Ты не привык подвергать сомнению то, что сказали чужие уста?

Тень сыпала вопросами, которые не нуждались в ответах. Денис молчал, впитывая и анализируя каждое слово. А её слова были настолько выверенными и точными, что напоминали механизм швейцарских часов. Каждая мысль – как крупица вымытого из глины золотого песка истины. Теперь тень не казалась Денису аморфным порождением непонятной тёмной материи с животным инстинктом убивать. Тень воплощала в себе нечто большее, и была далеко не глупа.

– Вот что я тебе скажу, друж-ж-жок, – продолжала она, пряча наконец птицу в клетку и уставившись на Дениса проницательными чёрными глазами. – Запомни: правда – не то, что говорят люди. Правда – то, что есть на самом деле. И порой под толстым слоем шелухи многочисленных ложных истин настоящей правды не узреть. Так она и погибает, похороненная нами же собственноручно… Не я этот закон придумала, а жизнь.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Денис.

– До чего ж ты глуп, нумерат, хоть и хитёр, признаю, – усмехнулась тень. – А ты не думаешь, что я на самом деле – добро? Чистое добро, сияние разума и веры? Что мои намерения прекрасны в своей добродетели? Возможно, я – самое благодушное существо, что тебе встречалось?

Денис задумался. Опять сплошные вопросы. Тень не говорит конкретными утверждениями, она всё время спрашивает, не ожидая ответа. Очень скользкий приёмчик: вроде и не утверждаешь, вроде и не спрашиваешь. А собеседник пусть делает выводы сам. На нём, собственно, и будет лежать вина за неверно понятую суть.

– Но если так, то что мешает мне подвергнуть и твои слова сомнению? – подумав, спросил Денис.

Тень удовлетворённо улыбнулась и поднялась с пола, бросив нежный взгляд на птицу, льющую мелодичные напевы.

– А ты прилежный ученик, нумерат. Прилежный. Даже приятно, что мои нравоучения не прошли даром. И да, ты прав: возможно, вру я. Или всё же координаторы? Или ты сам себе врёшь? Я тебя разочарую, дружок: врут все. Все вокруг. Ежеминутно. Один врёт, что хочет делать то, что делает. Другой – что не делает, потому что не хочет. Да мало ли вариантов вранья? Главное – не завраться до такой степени, когда начинаешь терять самого себя.

– Я не совсем понимаю… Как это вообще можно понять? – Денис уставился на умиротворённое лицо Асель и тоже поднялся на ноги: нападения он не ждал, но всё же старался находиться с непредсказуемой тенью в равном положении.

– Понимай, как хочешь, нумерат, – равнодушно сказала та. – Но мой тебе совет: слушай сердце и разум, верь глазам, а не слухам, делай шаг не потому, что тебя толкнули в спину, а потому, что считаешь направление верным. Истина откроется тебе сама.

– Спасибо за совет, – отозвался Денис, чувствуя, что тень теряет к нему интерес. – Тогда ответь мне ещё на один вопрос. Зачем ты заражаешь легионеров? С какой целью?

Глаза Асель подёрнул чернильный туман, но взгляд оставался ясным, как никогда. Она всмотрелась в лицо Дениса внимательно, пронизывающе.

– Я пытаюсь их спасти, глупыш.

Ответ прозвучал как удар молнии и последующий гром, от которого трескается небо. В данном случае небом был мозг Дениса.

– Пытаешься спасти? – переспросил он, не совсем доверяя собственному слуху.