Когда и по горизонтали, и по вертикали обихожен каждый квадратный метр, поневоле начинаешь тосковать по несовершенству. И вот – о радость! – Рядом со старинным фонтаном встречаю вовремя не убранную ржавую мачту… Вышка это, что ли, была? Наклонилась, того гляди, упадет. Аварийное состояние, двумя словами. Каково же было мое изумление, когда я узнал, что это есть произведение современного искусства, памятник, вернее концептуальный объект, его название «Гвоздь». Ну как бы, по-нашему, городская скульптура. Чтобы оживить, надо думать, ландшафт. Или наоборот, чуть-чуть его «примертвить». А то всё как-то слишком правильно. Поправка на несовершенство.

Австрия. Без языка

С другой стороны, в незнании языка есть свое… не подобрать слова… достоинство. Восприятие обострено до крайности, все познаешь непосредственно, как будто на ощупь. Аки слепец. Только, наоборот, с широко раскрытыми глазами.

То робинзон, то пятница в стране робинзонов.

Я уже одиннадцать дней в Граце.

Прохожий на улице присматривался ко мне, потом подошел и поздравил с победой «Зенита» над «Байером».

А вот у меня в романе героиня героя троллит

О фильме Германа

Моя персональная проблема со зрительским восприятием позднего Германа: чем у него «достовернее», тем сильнее во мне растет сопротивление той грандиозной воле, которая стремится навязать мне ощущение именно что достоверности, – тут и возникает пресловутое «не верю». Поэтому мне хочется найти в фильме что-то такое, пускай даже и внеположное замыслу режиссера, что бы могло меня примирить с этой немыслимой поэтикой. И вот что я думаю о мире, показанном в фильме. Даже в самом людоедском обществе обязательно должны быть – возможно, ущербные на сторонний взгляд, но без них невозможно – свои представления о благе, о том, что такое «хорошо», а что такое «плохо». Иначе – это интернат для слабоумных, и тогда Дон Румата, думаю я, это директор «не на своем месте», случайный назначенец, ни на секунду не забывающий о своем моральном и физическом превосходстве и при этом не подчиняющийся никакому начальству. Но ведь истребление слабоумных – это как-то неправильно, не так ли? Смысл этой жуткой резни в чем-то другом. Просто, думаю, надо понять: мир, показанный в фильме, невозможен ни в какой реальности, он возможен только в сознании человека. Я готов воспринимать этот фильм как историю кошмара, подчинившего сознание отчаявшегося интеллигента, художника в самом широком смысле, который во всем разуверился и потерял ощущение земли под ногами, боится и будущего, и настоящего. Он все же находит силы вступить в борьбу с собственным кошмаром, но кошмар его непобедим.

Майдан – февральское

Вон ведь как – поздравляют с революцией… Вообще-то, принято поздравлять с праздниками, а не с революциями. Это революционные даты иногда могут стать праздниками, но для этого надо дожить хотя бы до первой годовщины. А пока можно только сочувствовать. Какие тут поздравления!..

Преемственность

За Олимпийскими не слежу. Но вот узнал, что немало соотечественников следит и принципиально болеет против нашей сборной. Это по-ленински. За поражение своего правительства в империалистической войне.

Об убийстве жирафа в Амстердаме из принципа

Когда у представителя Европейской ассоциации зоопарков обнаружатся личные проблемы с инбридингом, прошу пригласить меня на его публичную казнь из строительного пистолета. По правде сказать, я это не очень люблю. Но ходил же Достоевский на казнь Млодецкого…

И еще – о том жирафе

…Тут не одна тема, тут их целый пучок: прагматизм, законопослушание, воспитание, образование, менталитет, рок/судьба, дурная наследственность… Мыслить не переосмыслить, осмыслять не переосмыслять… Мне, например, когда цитировали Вебера и объясняли, почему наш капитализм не столь хорош, как их, не до конца был понятен этот фактор – протестантская этика. Наглядности не хватало. А теперь как-то стало яснее.

Мы действительно разные. Не сумел найти видео самой казни. Писали, что жирафу, перед тем как пробить гвоздем мозг, дали его любимую похлебку. Это правильно, это гуманно. Но («во всем мне хочется дойти до самой сути») не для того ли, думаю, чтобы он наклонил голову?..

Вопрос – ответ

Грустно ли мне писать, спросила Юля Беломлинская. Нет, мне смотреть грустно. А писать весело.

Памятник во всем виноватому

Вот и на нашей улице праздник – установлен памятник Во Всем Виноватому. Торжества, каких давно мы не видели. До торжеств ли нам было? На гранитном постаменте стоит бронзовый Во Всем Виноватый, ветер будто полы пальто ему раздувает.

А лицо Во Всем Виноватый руками закрыл, потому что он собирательный образ, не персонифицированный. Плачет будто. Или попросту спрятался. Правда, если к нему повнимательнее приглядеться, как руку-то держит, виден будет зазор между пальцами средним и безымянным… Соглядатай никак? – У, хитрющий! – подглядывать вздумал!.. Так и плюнешь в него, негодяя.

Для того он у нас и поставлен. Нами он наказуем. Все легче. Кто плюнет, кто грязью метнет, кто масляной краской запачкает. На худой конец, кулаком погрозит, все легче.

Докторское

Пришел из-за сердца, – ворчала, что не могу выразить словами свое состояние. «Вы писатель или нет?» – «Что еще?» – «Ничего». Потом (листая мед. карту): «Да у вас же панкреатит! Вам же два года назад диагноз поставили! Вы что, не знали?» Знал, но забыл.

Утром был у инфекциониста. «Расслабьте живот, думайте о хорошем, думайте о своих сочинениях!»

Деревня: зимнее

Ташка первый раз ехала в купе, Митька – второй. Кроссворды отгадывали на тему «Древний Египет». Вчера вечером – по дороге на вокзал – не сумели купить хлеб; сегодня в Новосокольниках купили черствую булку, стало быть, прошлогоднюю; пекарни в этом году еще не работали.