Игра не оказала прямого эффекта на конкурирующие студии своими геймплейными механиками или сценарным мастерством, но дизайном уровней и подходом к жанру, несомненно, смогла соблазнить великое множество игроков. Если бы игра не была столь успешной, то, конечно, разработчики были бы осмотрительнее в отношении экспериментов с открытым миром и не кинулись бы без оглядки в омут конкурентных продуктов разного качества. То, что Skyrim привнесла в этот жанр, выходит за рамки простых качественных стандартов дизайна или эволюционных соображений RPG. Ее «чудо» – повести за собой миллионы игроков, никогда в своей жизни даже не трогавших RPG. Дав им попробовать вкус этого эликсира, она создала новый рынок, изменила точку зрения, которую некоторые студии могли иметь на этот жанр, и даже подтолкнула других попробовать эту любопытную смесь экшена, исследований и путешествий в крае, свободном от каких-либо ограничений. Без сомнения, Skyrim останется эталоном еще надолго, и будем надеяться, что на то есть причины.

7.3. Что дальше?

В промежутках между выходом эпизодов The Elder Scrolls в сети появлялись многочисленные предположения о будущем франшизы, начиная с безумных фантазий и заканчивая намеренной дезинформацией ради эфемерной славы, но некоторые из этих идей стали реальностью. Одно можно сказать наверняка: на момент написания этих строк ни об эпохе, ни о месте, где развернется сюжет следующей части, не было опубликовано никакой достоверной информации[43]. Тем не менее многие элементы Skyrim намекают о развитии сценариев франшизы и представляют опорные исторические вехи, которые, несомненно, будут использоваться в следующих частях. Чтобы лучше понять будущее, мы должны сначала вернуться в прошлое – к фундаменту серии, которая начала свой новый виток со Skyrim.

Одна серия, несколько циклов

Первый цикл, описанный в первых четырех эпизодах The Elder Scrolls, вращался вокруг Уриэля Септима VII и его истории. В игре Arena он поначалу был заключенным Джагара Тарна, но его освобождение привело к нескольким последствиям, определяющим мир и его проблемы. Daggerfall и Morrowind демонстрировали действия императора и его взгляды на мир Тамриэля – как политические, так и личные. События Деформации Запада в Daggerfall во многом перекроили запад Тамриэля и залив Илиак, а Morrowind представила императора как провидца, обеспокоенного будущим мира. Уриэль Септим VII не просто хотел защитить Империю – он хотел спасти весь Тамриэль от многих угроз, которые самым ужасным образом сказались бы на будущем многих провинций, если бы император не устранил их достаточно быстро. Все герои, выбранные между первым и четвертым эпизодами, были связаны с судьбой императора. Воин, шпион, изгнанник и заключенный имели общую глубокую связь между собой и тайными замыслами Септима. Только двое из этих героев, кажется, «дожили» до эпохи Skyrim – изгнанник, ставший бессмертной реинкарнацией Нереварина, и Герой Кватча, ставший новым воплощением Шеогората. Смерть императора и конец Империи Септимов после окончания Oblivion завершили историческую главу и открыли новые истории, более свободные, чем предыдущие, связанные непосредственно с персонажем императора.

Skyrim открывает новую главу в серии, так как ее герой не предопределен и не привязан к какому-либо важному персонажу. Его существование определяется лишь чередой различных событий и его позицией героя, благословленного богами. Он присутствует в сценарии в качестве исторической личности – Драконорожденного, – и это лишает его каких-либо привязанностей. Судьба этого героя необязательно влияет на мир вокруг, предоставляя большую гибкость для выбора места действия следующего эпизода. Но там, где Довакин оставляет относительно незаметный личный след по сравнению с Нереварином, контекст, в котором он сформировал мир, гораздо интереснее. Предыдущие герои The Elder Scrolls были анонимны и могли считаться пешками в игре за пределами их понимания, не оставившими и следа в истории после своего краткого появления. Переломный момент начался в Morrowind, а затем продолжился в Oblivion: главные герои этих эпизодов были обречены на великие свершения, но их судьба не была «завершена» при разрешении событий, которые касались их в соответствующих играх. Драконорожденный, похоже, располагается куда ближе к первым героям Arena и Daggerfall, но его наследие, напротив, кажется чрезвычайно значимым для остальной части истории.

В этом новом цикле, который основан на событиях, последовавших за ратификацией Конкордата Белого Золота, мир находился в тисках новой скрытой войны между людьми и эльфами из Альдмерского Доминиона. Агенты Талмора проводили мрачную новую политику оккупации и подчинения Империи в провинциях – возможно, ее целью было полное уничтожение человеческой расы, так ненавистной эльфам. Если принимать во внимание гибель Алдуина и победу Ульфрика Буревестника над армиями Имперского легиона, то сепаратизм определенно положил конец надеждам на примирение Скайрима и Сиродила. Еще один вариант повлиять на грядущее – выполнение квеста Темного братства с убийством Тита Мида II. Это означает конец Империи Мидов, которая превращается в игрушку Талмора. В ином случае, при поражении Братьев Бури, норды фактически становятся рабами: отказывающаяся от власти Талмора провинция подчиняется силой. В этой второй гипотезе Империя продолжает существовать под гнетом Талмора, а и без того хрупкое правление императора Тита Мида II становится совсем уже марионеточным и бессильным.

Талмор, таинственная организация с весьма коварными методами, несомненно, является одной из главных тем серии, которая пройдет красной нитью по всем следующим играм. Единственными представителями эльфийской расы, которые получили развитие в сюжете, были данмеры из Морровинда, рассеянные в изгнании между Солстхеймом и несколькими убежищами в соседних провинциях. Альтмеры и босмеры, основатели Доминиона, мало изучены и описаны. В особенности это касается лесных эльфов, о которых вообще мало что известно. Каджиты и аргониане – это народы, которые эльфы и люди считают нижестоящими или вовсе вражескими в зависимости от политических и религиозных обстоятельств. Каджиты тесно связаны с альдмерами, чья ответственность за создание их расы всегда обсуждалась и тактично упоминалась во многих текстах игры, но их прямое влияние на Тамриэль все равно остается незначительным, если не сказать минимальным. Аргония и ее народ интересны с определенной точки зрения, особенно после повышения их значимости в сценарии после взрыва Красной горы. Их завоевание материковой части Морровинда и месть рабовладельцам-данмерам имеют региональный политический интерес, но опять же, общее влияние на Тамриэль остается слишком незаметным, чтобы занять главное место в нашей истории. Тем не менее есть шансы увидеть религиозную подоплеку аргониан – как их взрастили хисты. Это раса, существовавшая одновременно с эльнофей, что породила аргониан для общения с ними. Хисты в некотором роде являются последними живыми представителями рас, появившихся в эпоху Рассвета. Будучи тысячелетними старожилами, они дают богатый культурный фон – возможность рассказать о богах, вселенной