— Черт побери, ты все-таки это сказал!

— Пожалуйста!

— Я так и не выпила ни капли, и у меня не будет оправданий.

— Знаю.

Джед был так близко, что Кейт чувствовала жар его тела. Но вместо того, чтобы наклониться и поцеловать ее, он встал на колени рядом с кроватью. Снизу вверх на нее устремился колдовской взгляд сияющих глаз этого неотразимого, элегантного красавца.

— Пожалуйста, — снова взмолился он.

Кейт не шелохнулась.

Джед не спеша распахнул полы халата и устремил жадный взор на ее ноги. Он ласкал их сперва руками и взглядом, а потом прикоснулся губами и стал целовать возле колен и выше, щекоча чуткую кожу языком.

Кейт не просто трепетала, а дрожала всем телом. Она знала, что должна вырваться и прогнать его. Ей не нужна эта близость.

Но раз так — значит, она лгала?

Кейт чувствовала, как его ласковые пальцы проникают под пижаму и скользят к ягодицам. Не позволяя ей вырваться, Джед стал целовать ее между ног, прямо через пижаму. Сперва робко, затем все смелее и настойчивее. Она ощущала, как под его влажным ртом намокает тонкий ситец, как настойчиво и упорно движется его язык.

Ее потрясла такая ласка. Еще ни один мужчина не позволял себе с ней ничего подобного. Кейт постаралась напрячься и остановить его, но с удивлением услышала, что страстно повторяет его имя.

И все пропало. Она словно со стороны наблюдала, как чувственно выгибается всем телом, побуждая его к новым ласкам. Она обнимала его что было сил, содрогаясь от мысли, что он остановится, и тогда…

И тогда Джед действительно остановился и сдвинул вместе ее ноги — но только для того, чтобы снять пижаму. И целовать так, как ему хотелось, безо всяких преград.

Кейт показалось ужасно несправедливым, что такие возмутительные ласки могут приносить столько наслаждения. Но ведь он не любит ее, и она… Конечно, нет, она тоже его не любит. Это попросту невозможно.

Но Боже, какой восторг вызывают в ней его прикосновения!

И как ей хочется еще!

— Пожалуйста! — Она внезапно так осипла, что едва сумела прошептать это слово.

Джед поднял голову и посмотрел ей в глаза, и тогда Кейт сползла к нему на ковер и сама поцеловала Джеда в губы.

Он отвечал ей неистово, жадно — совсем не так, как прежде, в танцевальном зале. Кейт почувствовала у него на губах свой собственный вкус, и все поплыло у нее перед глазами. Он усадил ее к себе на колени, и горячие, настойчивые руки стали ласкать ее там, где недавно был язык.

Настало время избавиться от халата, и она сама помогала сделать это неловкими от нетерпения руками. Следом за халатом полетела кофта от пижамы, и он, застонав от восторга, слегка стиснул в ладонях ее груди.

Джед взял напряженный сосок в рот и ласкал его губами и языком до тех пор, пока у Кейт не вырвался возбужденный стон.

Позабыв о смущении, она сама протянула руку к застежке на его брюках, чтобы выпустить на свободу затвердевшую, готовую к любви плоть. И вот уже Джед достает откуда-то из кармана презерватив и надевает его.

Но даже тот факт, что он оказался на удивление предусмотрительным, не заставил Кейт остановиться. Все затопила восторженная благодарность, когда он заполнил ее одним сильным, скользящим рывком.

— О да! — вырвалось у него.

Ему достаточно было одного взгляда, чтобы прочесть по ее глазам, что она не желает ни о чем думать, лишь бы не останавливаться, лишь бы не прерывать этот праздник чувств.

Джед уложил ее на пол и стал двигаться в древнем как мир ритме, а она пыталась расстегнуть пуговицы у него на рубашке. Ее манили эти мощные мышцы, дразнившие взор на протяжении целой недели. Он просто стянул рубашку через голову, и Кейт наконец-то приникла к нему так, как хотела, — всем телом.

Она полностью распахнулась навстречу его неистовым, страстным рывкам, желая вобрать в себя целиком, до конца. Джед отвечал ей жадным, ненасытным поцелуем.

Он неожиданно отстранился, подхватил ее на руки и понес на кровать. Кейт потянулась вперед, но Джед уклонился и снял с себя брюки, не спуская с Кейт потемневшего от страсти взгляда.

Кейт приподнялась на локтях и горящими глазами ловила каждое его движение.

Джед невольно улыбнулся — отчего на миг его лицо осветилось.

— Видела бы ты себя! Моя фантазия наяву!

— Скорее! — взмолилась она, снова распахнувшись ему навстречу.

Он подчинился, и Кейт блаженно охнула, почувствовав тяжесть его тела. Ни с чем не сравнимое ощущение — быть с ним единым целым.

Джед слегка замедлил ритм — так, чтобы при каждом движении по ее телу успевала пробегать новая волна экстаза. Да, она испытывала такое впервые в жизни, и сила этой бури чувств казалась просто невероятной, но постепенно к ней снова возвращалась способность соображать.

Кейт неловко заерзала, и тогда Джед снова стал двигаться резко и часто, так, чтобы она получила то, что хотела.

Безрассудный, неистовый секс в чистом виде.

Это была дикая, первобытная вспышка животной страсти. И под стать ей оказалась разрядка — яростный взрыв, принесший острое наслаждение на грани с болью.

Ее порыв захватил и Джеда — она почувствовала, как он напрягся всем телом и выдохнул ее имя сквозь стиснутые зубы.

Кейт приникла к нему, содрогаясь, чуть дыша, ничего не слыша из-за гула в ушах. Она не хотела, чтобы это кончилось. Она не хотела открывать глаза и смотреть ему в лицо. Она не хотела обсуждать это или не обсуждать, что было еще хуже.

Джед перекатился на бок и осторожно привлек ее к себе — спиной к своей груди. Кейт не двигалась, пока он укрывал их обоих одеялом и выключал лампу возле кровати.

Когда она отважилась открыть глаза, в комнате было совсем темно.

Он как будто почувствовал ее страх.

Джед довольно вздохнул, по-хозяйски обнял ее и накрыл ладонью пышную грудь. Легонько поцеловал в шею и снова вздохнул.

— Лучшая ночь в моей жизни, — прошептал он.

Эти ласковые слова заставили ее сердце замереть от счастья. Кейт понимала, что ведет себя глупо, что это всего лишь слова.

Но она позволила себе закрыть глаза и блаженно расслабиться.

Слишком мало времени оставалось до рассвета с его беспощадной реальностью.

— Что-то ты рано проснулась.

Кейт отвлеклась от своего кофе и подняла взгляд на Джеда. Он стоял на пороге кухни, намотав на бедра полотенце. Стоило вспомнить о прошлой ночи, о том, как она позволяла себя ласкать и как он ее целовал, — и ее щеки покраснели. Покраснели от воспоминаний и от желания все повторить. Боже, помоги ей не сойти с ума! Она заставила себя глубоко вдохнуть и улыбнуться.