В Лубаях Замойский узнал, что литовское войско первое придет к Великим Лукам. Это известие причинило ему великую досаду; он послал к королю письмо, в котором жаловался на свое несчастье и просил, чтобы король разрешил ему первым явиться у крепости.

Вместе с тем канцлер стал просить Дзялыньского идти со своим полком скорым маршем днем и ночью без роздыху, чтобы только как-нибудь опередить Литовцев. Но в это время пришло от короля письмо, успокаивавшее опасения канцлера и советовавшее ему не спешить, так как у него достаточно еще времени. Вследствие этого Замойский отдал своему войску приказание двигаться обыкновенным шагом. Пройдя урочище Рахново и переправившись через речку Санчиту, отряд остановился в поле, недалеко от лагеря главной армии[529] вправо от литовского войска. Между Литовцами и Поляками началось соревнование. Великий гетман литовский выслал к Великим Лукам лазутчиков, но они не дошли до крепости, так как не могли найти брода на реке Ловати[530]. Баторий разрешил спор между Литовцами и Поляками, согласно своему прежнему обещанию, в пользу последних. При этом он приказал Замойскому осмотреть крепость и ее окрестности[531].

Разведочный отряд, взятый с собой канцлером, двинулся к Великим Лукам на рассвете 26-го августа в таком порядке: впереди Сверчевский с 20 казаками, за ним Дымко с 50 казаками, далее Фаренсбах с 30 рейтарами, Розражевский тоже с 30 рейтарами, Вейер и Костка с несколькими слугами, Уровецкий с 40 всадниками, за ними стрелки, наконец Замойский и Дзялыньский. Прикрывали этот отряд сзади Зебржидовский с сотней всадников; справа шли гайдуки, а слева пешие казаки (по 30 человек). Когда крепость показалась уже издали, Замойский послал Уровецкого, Розражевского и Вейера поискать брод на реке Ловати. Те не могли его долго найти, вследствие чего Замойский, соскучившись в ожидании, отправился за ними по торопецкой дороге[532], до такой степени топкой, что он принужден был возвратиться назад; тем не менее ему удалось подъехать близко к крепости, которую он и осмотрел с этой стороны, скрывшись за одним холмом. Между тем найден был брод, и лица, посланные искать его, переправились через реку Ловать, но тотчас же возвратились назад, когда увидели, что против них направляется отряд Москвитян, высланный из крепости. Когда Замойскому донесли, что брод отыскан, он отправился на другой берег реки и осмотрел замок и с этой стороны. Заметив опять неприятеля, Москвитяне начали потихоньку приближаться к нему с намерением напасть на него внезапно. Но тут бросился на них с своими рейтарами Фаренсбах и стал в них стрелять, а Москвитяне пустились бежать назад в крепость. После этого Замойский подъезжал со своим отрядом к самой крепости, чтоб определить место, где следует устраивать шанцы. Из крепости производились выстрелы, но не причинили почти никакого вреда неприятелю: была убита одна лошадь и двое лиц ранено. В тот же день подъезжал к замку и венгерский полководец Борнемисса со своими Венграми; отъехав слишком далеко от своих, он наткнулся на отряд Русских, которые чуть не захватили его в плен: преследуя его, они уже настигали его, хватали уже за плащ, который и оборвали, но, к счастью для него, подоспели ему на помощь его товарищи[533].

27-го августа вся армия Батория двинулась к Великим Лукам. Первым прибыл утром в этот день со своим полком Дзялыньский и расположился на холме с правой стороны Ловати вблизи крепости. В полдень пришло литовское войско, вечером явился король, и наконец со своим отрядом Замойский[534]. После этого король произвел смотр войскам и остался видом их весьма доволен.

Численность Баториевой армии под Великими Луками определяется таким образом: Венгров и Поляков было 17 455, Литовцев – 12 700, нисколько тысяч добровольцев[535], так что вся армия едва ли превышала 35 000 человек[536].

Посмотрим теперь, каковы были силы осажденных. Крепость Великие Луки находилась на небольшом холме и состояла из таких же деревянных укреплений, как и другие московские крепости. Опыт прошлого года убедил Русских, что против огня деревянные укрепления не могут устоять. Чтоб защитить их от поджога, придумано было такое средство: стены были обложены сверху донизу слоем земли и дерна такой толщины, что на этом слое могли быть поставлены весьма вместительные корзины с землей. У крепости протекала река Ловать с юга и запада, делая доступ к крепости с этих сторон весьма затруднительным; кроме того, крепость была окружена рвом, прудами и болотами[537]. С востока примыкал к крепости многолюдный и богатый торговый город[538], тоже обнесенный стеной с башнями, но 25-го августа Москвитяне, узнав о приближении неприятеля, сожгли его по своему обыкновенно и сами со своим имуществом ушли в крепость.