Прошли долгие секунды.

Сердце колотилось в груди.

Мистер Добряк затрепетал, когда тенистый волк низко и протяжно зарычал.

«Четыре Дочери, Кассий – даркин!»

– Эклипс, – повторил он. – Адонай ждет. Идем.

В ответ раздался пустой голос с женскими нотками, словно наполненный гравием. Он раздавался откуда-то из-под земли.

– …Как угодно…

Последний протяжный рык. Затем шаги. Тихие, как шепот. Убывающие. Мия снова задышала, прижала руки к груди, ощутила лихорадочное биение своего сердца. Постепенно Мистер Добряк перестал дрожать, и страх начал испаряться. Эш ухмыльнулась и начала смеяться себе под нос чуть ли не как маньячка.

– Что ж, это было весело.

– Что, ради Матери, это было?

– Эклипс. Спутница лорда Кассия, – Эшлин глянула на тень Мии, на бесформенное очертание внутри нее. – Кассий – даркин. Ты ведь о них слышала, верно?

Мия кивнула.

– Мельком.

– Хочешь проследить за ним?

– Проследить за ним? Ты с ума сошла?!

Улыбка Эш стала шире.

– Немного.

Девушка удалилась в темноту, ее шаги почти не издавали шума на камне. Мия коснулась своей тени, ощутила холод в этой жидкой черноте.

– Ты в порядке? – прошептала она.

– …Вопрос с подвохом?..

– Что это было? Я никогда раньше не чувствовала, чтобы ты боялся…

– …Я ощущал его. В своем разуме. Он… изголодался…

– Изголодался по…

– Мия! – прошипела Эшлин из темноты впереди. – Пошли!

– …Здесь небезопасно, Мия…

Та вздохнула. Хмуро посмотрела на черноту у своих ног.

– Продолжение следует…

Она на цыпочках последовала за девушкой, с каждым шагом все больше жалея о своем решении выйти из комнаты. Но Кассий – даркин! Столько лет, столько миль, однако она ни разу не встречала себе подобных. Богиня, какие же тайны он мог бы перед ней открыть…

Увы, Лорд Клинков оказался таким же неуловимым, как сама тьма, и где-то возле покоев ткачихи Мариэль они потеряли его след. На перекрестке темного лабиринта Эшлин закусила губу, ругнулась на ваанианском и наконец пожала плечами.

– Скользкий, как измазанный маслом сладенький юноша, – прошептала Эш.

– Ну, он все-таки главный ассасин всей республики, – ответила Мия.

Эш вздохнула.

– Скорее всего, он покинул Церковь. Папа говорит, что он никогда надолго не задерживается в одном месте.

– Не могу сказать, что мне жаль это слышать.

Эшлин ухмыльнулась.

– Что, боишься его?

– Черная Мать, а ты нет?

– О, еще как. Но лучше перерасти это. Если окончишь школу, он помажет тебя на церемонии посвящения. – Эшлин покрутила головой в разные стороны, коридоры тянулись далеко во мрак. – Ну и ладно. Кассий подождет. Пошли, я голодна.

Парочка скрылась в тенях, оставляя Лорда Клинков и его дела в покое. Они нашли Зал Песен, в воздухе которого до сих пор витал запах крови. Локоть Мии заныл, и она почувствовала знакомый приступ ярости. Вспомнила лицо Солиса, когда он замахнулся мечом. Боль от увечий. Прошептав ругательство, скользнула обратно по винтовой лестнице. Глубоко в недрах горы они обнаружили двери в читальный зал, но ни одна из девушек не посчитала хорошей идею пробраться туда и быть обнаруженными в библиотеке после девятого удара часов летописцем Элиусом. По прошествии, казалось, целой вечности аппетитный аромат, витающий на одном из лестничных пролетов, вывел их к кухне.

В больших угольных печках румянился горячий хлеб. Холодильные были заполнены сырами и свежими фруктами. Остатки прошлого ужина были разложены на длинных подносах. Десниц нигде не было видно, так что они с Эшлин набрали себе по полной тарелке и скользнули в уже опустевший Небесный алтарь. Мию снова поразила колоссальность черноты за площадкой. Высокий обрыв, ведущий к пустыне внизу. Она была точно такой, как бесплодные земли Ашкаха, по которым путешествовали они с Триком, вот только эта часть была постоянно окутана ночью.

Мию снова охватило чувство священности этого места. Чувство чего-то сверхъестественного. Она почти ощущала темный взгляд той статуи из Зала Надгробных Речей. Богини, которой посвящалась эта Церковь.

«Отмеченная Матерью», – сказала Друзилла.

Но почему? С какой целью?

«Может, лорд Кассий знает?..»

Эш села, скрестив ноги, на перила над обрывом, смахнула выбившуюся светлую прядку с глаз и откусила большой кусок хлеба с сыром. Мия отщипнула кусочек от куриной ножки, гадая, где Церковь достала муку для хлеба и где они держат свой скот. Фургон из Последней Надежды вез только аркимический порошок, инструменты и тому подобное. Ничего скоропортящегося. Ничего живого.

– Как они нас кормят? Где берут продукты?

Эшлин прожевала и ответила:

– Разве шахид не рассказывал тебе об этом месте?

– Немного, – Мия пожала плечами. – Но, похоже, большую часть информации он держал в секрете. Чтобы ее заслужили, а не отдали за просто так.

Эшлин тоже пожала плечами и снова набила рот едой.

– Фу фля эохо у тея еш я.

– Что?..

Девушка проглотила кусок, облизала губы.

– Говорю, ну, для этого у тебя есть я. Папа все рассказал нам с братом об этом месте. По крайней мере, все, что знал.

– Он Клинок?

– Был им. Годами работал по контракту на короля Ваана[63]. Но его поймали, когда он отправился за подношением в Лииз. Три недели пытали в Тернистых башнях Элая. Он сбежал, но прежде его лишили рабочей руки, глаза и яичек. Поэтому Церковь отправила его на пенсию.