– Не надейся. Вот уж мне муж спасибо скажет за такую родню. Тебя полиция ищет.

– Откуда ему знать?

– Ты что, забыла? Мне звонили, спрашивали, не знаю ли я, где ты находишься. Хорошо, что он был на работе, а если бы они позвонили при нем?

В этот момент Бергман, решив, что услышали мы достаточно, распахнул дверь. Обе женщины испуганно замерли.

– Вы кто? – спросила Нина Михайловна, Вера вдруг сорвалась с места и бросилась к окну.

– Не спешите, мадам, – насмешливо произнес Бергман. – Я не собираюсь вас задерживать, да и возможности такой не имею. У меня всего пара вопросов. Вы, конечно, можете вывалиться в окно, но разумней воспользоваться дверью.

Вера слушала его в нерешительности, но теперь покидать нас не спешила. Нина тоже успела прийти в себя, по крайней мере меня точно узнала, на Бергмана смотрела с таким видом, точно гадала: чего следует от него ждать, и перспективы ей определенно не нравились.

Максимильян между тем по-хозяйски устроился в кресле, добротном, с высокой спинкой и подлокотниками, в нем вечерами наверняка сиживал глава семейства. Закинул ногу на ногу и предложил:

– Присаживайтесь, дамы. Вести беседу удобнее сидя.

– Я не понимаю, что происходит, – осмелела Нина, осмелела ровно настолько, чтобы задать вопрос, в голосе ни намека на уверенность или возмущение.

– Моя фамилия Бергман, – усмехнулся он и добавил с поклоном: – К вашим услугам.

Сообразив, что расспрашивать его и дальше труд неблагодарный, Нина сосредоточилась на мне.

– Вы были у меня…

– Да, с моим коллегой, – кивнула я. – А это мой босс, – заметила со всей серьезностью, – и у него есть вопросы.

– Вы вправе врываться в чужой дом?.. – начала Нина, впрочем, без особого энтузиазма.

– Не уверен. Но я рискнул вас побеспокоить. Хотя могу наведаться позднее. Мы знакомы с вашим мужем. Не так давно он посетил меня.

– Что вы ему сказали?

Я удивилась мгновенной перемене в ней. Сцепив зубы, Нина Михайловна смотрела с такой ненавистью, что стало ясно: она из тех, кто ради сохранения своего мирка пойдет на что угодно. На ее беду, Бергману это было совершенно безразлично.

– Я решил для начала поговорить с вами, присаживайтесь, – повторил он настойчиво. – Чувствую себя неловко, когда дамы стоят.

Переглянувшись, сестры сели на диван, в двух разных его концах, на приличном расстоянии друг от друга, а я подумала: сестринской любви здесь кот наплакал, причем это был кот, не склонный к сантиментам.

– Я так и не поняла, кто вы? – сказала Вера.

– Частные сыщики.

Это ей не понравилось, она с сомнением посмотрела на сестру.

– Их нанял Ключников, отец Ириной подруги. Он боится за свою дочь, – пояснила Нина.

– А я-то здесь при чем?

– Это мы сейчас и выясним. Что ж, – улыбнулся Бергман, – надо полагать, перед нами та самая несчастная подруга, о которой вы рассказывали. Или все-таки сестра?

Нина не пожелала ответить, только зубы сцепила крепче. Вера презрительно фыркнула, глядя на нее.

– У вас, насколько я знаю, – повернулся к ней Бергман, – возникли проблемы с законом. – Вера готовилась возразить, но Бергман равнодушно махнул рукой. – Меня они совершенно не волнуют. Так же, как история гибели ваших родителей. Впрочем, простите мое любопытство: кто из вас позвонил им с просьбой приехать по определенному адресу?

Нина вскочила, но тут же, словно внезапно лишившись сил, опустилась на диван.

– Покопались в нашей истории? – с вызовом спросила Вера.

– А как же, – пожал Максимильян плечами. – Это наша работа.

– Между прочим, я этого придурка Ситникова послала сразу после того, как он срок получил. Условный. Было ясно, на этом все не кончится. Зато наша маленькая принцесса воспылала к нему внезапной любовью. Хороших девочек вечно тянет на всякую мразь.

– Заткнись! – рявкнула Нина.

– Да ладно, сестренка. Пора покаяться в грехах. Меня родители не очень-то жаловали, а Нинка всегда ходила в любимчиках. Накануне мы поссорились с отцом из-за какой-то ерунды, кажется, я музыку громко включила. Слово за слово… я хлопнула дверью. О шашнях Нинки с Витькой Ситниковым я знала и едва удержалась, чтоб родителям не сказать, с кем их принцесса любовь крутит, вот бы удивились. Она ж невинная овца и такая послушная… Потом жалела, что не сказала, глядишь, живы бы остались. Ему нужны были бабки, а ей свобода, чтоб вволю с ним трахаться…

– Заткнись, – повторила Нина.

– Извини, – отмахнулась ее сестра. – У вас была любовь. Я у подруги ночевать осталась, родители всполошились и принялись меня искать. И эта тоже. Про подругу она знала, вот и поехала проверить: у нее я или нет. Из автомата позвонила предкам. Не знаю, чего она им наболтала, но они бросились вдвоем меня спасать. Только адрес Нинка дала совсем не тот. Там их Ситников и поджидал. Нинка к тому моменту была уже дома. Витька на суде о Нинке молчал. Не думаю, что из-за большой любви к моей сестренке. Она ж еще несовершеннолетней была, небось боялся – срок накрутят… Да и адвокат наверняка объяснил: если скажет, что убил в состоянии аффекта, то меньше получит. Он, видишь ли, хотел поговорить с моими родителями, которые нас разлучили, а пушку прихватил на всякий случай, мой отец мужик крепкий и этому недоноску запросто мог шею свернуть. И я промолчала про их шашни с сестрой, ее жалела. Сиротой осталась, еще и казниться будет, что по ее вине. Само собой, я была уверена: сестренка тут ни при чем. Витька отправился срок отбывать, а наша принцесса лила слезы, папу с мамой каждый день вспоминала. Все ее жалели. А она наврала бабке, у которой мы тогда жили, что в тот вечер звонила я. Будто бы сама разговор слышала. Бабка закатила мне скандал. Правда ее уже не интересовала. И так все ясно: Ниночка – хорошая и никогда бы не могла, а я запросто, потому что со мной вечно одни проблемы. И я уехала от них подальше.

– Жаль, что вернулась, – зло бросила Нина.

– Ты мне задолжала. За бабкину квартиру, кстати, тоже.

– Сколько раз повторять, у меня нет этих денег.

– Ну, так найди. Не удивлюсь, если она и меня попытается укокошить. Уже грозилась. Деньги у нее есть, муж и жена – одна сатана, пусть он раскошелится.

– Надеюсь, вы решите этот вопрос, – кивнул Бергман. – Меня вот что интересует: со своей племянницей вы были знакомы?

– Смеетесь? Меня Нинка на пушечный выстрел к детям не подпускала, но я обеих, конечно, видела. Делать особо нечего, вот я и следила за домом, ждала, когда сестренка одна останется, уделит мне свое драгоценное время.

– Гулять вы предпочитали по ночам?

– По-разному. Старалась особо не светиться, разговоры мне ни к чему, еще участковому стукнут. И в дом Ситникова я пошла, потому что в сарае жить осточертело. Нинка сказала, хозяева вряд ли объявятся, но все равно не хотела, чтоб я в поселок перебралась. Ее бы очень устроило, если б я скоропостижно скончалась подальше отсюда.