текстовом содержании любой новости среди словесного мусора были натыканы конкретные слова-триггеры, которые при прочтении прочно откладываются в памяти и навязывают читателю однозначное мнение, которое у него должно сложиться после прочтения этой новости. Такими словами зачастую являлись подобные глаголы: «бороться», «помочь», «объединиться», «купить», «прийти» и т.д.

Записи о событиях выходили с определенным диапазоном. Раньше всех появлялся пост в сообществе «Мой и твой местный» – в относительно нейтральной группе, не имеющей конкретного направления. Затем ровно через две минуты пост о похожем выходил в «местный №1» – этот паблик характеризовался, как поняла Алина, обилием молодежи, поэтому все в нем подавалась на характерном слэнге, зачастую добавлялись актуальные мемы. Тем не менее, всегда в тексте были заметны конкретные призывы (что в точности совпадали по содержанию с призывами других групп). После, ровно через три минуты появлялась новость в самом крупном сообществе – «Типичный местный». Запись тут собирала больше всего просмотров, лайков, репостов и комментариев. И вот ровно через пять минут с последней записи выходил пост в «Нетипичном местном». Кстати, крайний паблик понравился Алине больше всего, потому что в нем, помимо обычных новостей, были еще различные рубрики, конкурсы, выходили злободневные подкасты и т.д. В любом случае описанная схема выхода новостей была характерна для любого события, что нельзя назвать обычным совпадением. Обнаружила эту закономерность Алина с постами, посвященными пожару в квартире мамы Жени. Кстати, под этой новостью начался какой-то небывалый ажиотаж, несмотря на то, что ни смертей, ни пострадавших, ни крупного ущерба дому нанесено не было. Но почему-то сотни аккаунтов (многие из них не имели фотографий, так же большая часть была создана на днях, а какие-то уже заблокированы) рьяно обсуждали это событие так, будто лично пострадали от этого.

Хоть и это напрямую не относится к теме, но график выхода реклам был очень похожий (два раза в день, одна в обед, т.е. в 12-15 часов, вторая вечером в 17-22 часа) да и сама реклама была практически идентичной. Зачастую пиарились вообще похожие товары / услуги / работы (но в таком случае, как заметила Алина, реклама всегда была в разные дни. Допустим, в понедельник в «Нетипичном местном», в среду в «местный №1», в пятницу в «Типичном местном» и т.д.). Складывалось впечатление, что есть какой-то единый штаб или офис, который управлял всеми пабликами, но зачем-то пытался скрыть это (что в этом преступного?) и делал вид, что все группы существуют независимо друг от друга.

Есть около сотни аккаунтов (абсолютно все похожи на фейки), которые ведут себя очень активно во всех исследуемых группах. Всегда в комментариях этих персонажей преследовалась та же мысль, что и в посте. Т.е. они всегда поддерживали позицию, что приложена администраторами / редакторами с еще большим призывом (как правило, прямо, просто, с матом) к конкретным действиям. Данные комментарии всегда набирали много лайков, но практически все лайкнувшие были такие же фейки (которые однозначно в предыдущем или в следующем посте напишут свой «звездный комментарий»).

Окунувшись в это медиа-пространство, девушка ощутила себя в антиутопии, где реальность редактируется заинтересованными людьми так, как им выгодно. С помощью силы убеждения, популизма, игры на стадном инстинкте, продуманной контекстной и обычной рекламе, множества фальшивых аккаунтов, апелляции к чувствам и эмоциям человек становился невольником тех виртуальных сил, которые решают за него, что он, как сознательное существо, должен решить сам.

– Артем, – позвала парня Алина. – А ты никогда не задумывался, что все мы в интернете программируемся, ну словно те штуки, которые вы программируете.

– Что такое, куколка? – парень пришел из кухни, не услышав ничего.

– Куколка… необычно! – девушка оторвалась от экрана ноутбука и улыбнулась Артему. – А мне нравится!

– Конечно! Ты – моя куколка, я – твой куколд!

Алина рассмеялась.

– Нет, так я не хочу. Так что ты насчет этого думаешь, м?

– Насчет куколдов? – не понял парень.

– Да нет же! Насчет программирования!

– А что я насчет его думаю… мой источник заработка…

– Ты меня не услышал, как я понимаю? – вздохнула Алина.

– Да, куколка! Повтори еще раз, – присаживаясь рядом с девушкой, попросил Артем.

– Ты не задумывался, что, – девушка сделала паузу, чтобы получше сформулировать свою мысль, – нами в интернете управляет, условно говоря, группа из нескольких десятков-сотен человек, которым принадлежат все новостные ресурсы? Я поэтому и говорю, что все общество, получается, программируют, как программы.

– А, вот ты о чем, – парень приложил руку к лицу, почесывая правую щеку, что обросла трехдневной щетиной. – Разумеется, что тот, кто правильно подает новость, ну то есть вкладывая в нее уже ожидаемую реакцию от услышавшего, имеет способность влиять на дальнейшее поведение слушателя. Как конкретно это сделать – не знаю, но античные ораторы утверждают, что все дело в слове как в информационной единице, интонации, невербальных действиях, которые нужно будет совершить, а также многое зависит от того, кто твой слушатель, – рассуждал Артем, внимательно наблюдая за тем, как девушка что-то быстро печатает. – Далеко не всем можно все навязать, если мы по одиночке. Куда проще внушить что-то группе, а уже особи, подгоняя друг друга, будет саморегулировать поведение в тех границах, что ты им умело обозначил.

– Как интересно звучит, – усмехнулась Алина, дописывая последние числа в файл с готовым отчетом.

– Звучит-то интересно, но насколько это еще реализуемо, – продолжал размышлять парень. – Неужели и правда можно контролировать миллионы, а может… миллиарды людей с помощью текста?

– Уходим, милый, в теории заговора. Мне кажется, если что-то подобное и есть, оно реализуемо в максимально локальных структурах. Вроде вот этих местных групп.

– Сомневаюсь, что в этих пабликах кто-то кем-то управляет, если честно, – поднимаясь, сказал Артем. – Однозначно у них одно управление на все группы, но себя они не хотят разглашать, поэтому и не выкладывают одну и ту же рекламу и так далее. Короче, у этого, наверняка, совершенно бытовые, вроде неуплаты налогов, а не наполеоновские интересы.

– В твоих словах есть доля истины, но знаешь, сколько тут фейковых аккаунтов, которые, я убеждена, действуют как… – девушка даже смутилась от этого, – как по скрипту, заранее заготовленному тексту. Всегда одно и то же, всегда побуждают к чему-то конкретному. В общем, выглядит все странно.

– Ну липовые профили могут вовсе не иметь никакого отношения к администрации этих групп, просто выражают тот интерес, который каким-то хакерам выгоден – вот и все. Да и в целом, знаешь, у многих людей такое мышление, что далеко от простого копирования скриптов они не ушли, – рассмеялся парень, подходя к Алине и гладя ее по голове.

– Может быть, может быть, – отправляя файл в ТГ, кивнула Алина. –